главным, важен был результат. Оба это понимали и никогда не конфликтовали. А теперь для того, чтобы разобраться в Никите, предстояло растопить возникшую в последнее время холодность. Дать понять, что в обиде он на шефа, а не на партнера, но сделать это не явно, а как бы двусмысленно, дабы не подставиться перед Аркашей.
Для начала Мызин посетил «Кирасу», главную контору Портнова. Раньше он заезжал к нему не раз, и все было нормально. А сейчас в поведении старого приятеля скользнул оттенок легкого удивления и, пожалуй, настороженности. Скользнул — и исчез, растворился. Неплохим актером по жизни был отставной гебешник. Поболтали о том, о сем. Обсудили насущные вопросы. Но каждый чувствовал — про другое хотел бы повести речь визави. И весь разговор напоминал игру в топталки: выставляешь вперед ногу, а когда партнер пытается наступить на нее, резко отдергиваешь, опять же стремясь отдавить носок противника. Раунд закончился вничью. С ощущением недосказанности они разошлись. Юрий лишний раз утвердился в подозрениях о намечающемся предательстве Портнова, а тот, в свою очередь, подкрепил свои догадки о том, что его, похоже, все-таки раскусили. И теперь пытаются что-то еще выведать, куда-то заманить.
Главное, что поняли оба — в этой игре не на живот, а на смерть, начинался самый напряженный этап — этап, где ошибок быть не могло.
* * *
Запахнув куртку на синтепоне, — излишней ласковостью погода не отличалась, — Анатолий Валентинович Каретников в поисках незапертых дверей обошел ресторан по примеру его последних и неудачливых посетителей. Если Тамерлан и предчувствовал очередного визитера, он никак не дал знать об этом собакам. Те, перешедшие на вольный образ жизни, бродили где-то по территории, а, может быть, спали в вольерах. Пропитания было вдоволь. Хромец не забывал и охотничью свору, притаскивая им раз в день снедь из запасов «Свечи». В срочном порядке эвакуируясь из ресторана, коллектив и не подумал развешивать замки и пломбы на стратегические двери, так что в ресторане царило продуктовое раздолье. Каретников был один. Водитель «Сааба» остался ждать у шлагбаума, припарковавшись рядом с единственной стоящей там машиной — синим джипом.
Первое, что бросилось в глаза профессору, было полное отсутствие людей. Затем он увидел два окоченевших тела перед задним выходом из «Свечи». У одного снесена половина головы, спина второго напоминала решето. Решительный настрой ученого не располагал к разным интеллигентским штучкам, да и он теперь хорошо знал, чего следует ожидать от «Свечи». Каретников перевернул лежащего на животе и рассмотрел лица, вернее полтора лица. Внимательное изучение склонило его к тому, что Тамерлана среди них нет. Он прошел внутрь здания. Никто не встретился и там. В подсобках, залах и других помещениях царил беспорядок. Складывалось впечатление о срочной эвакуации всего персонала. В большом зале у стены распростерлось мятое бордовое гардинное полотно, напоминающее сорванный парус, а через неприлично оголенное окно виднелся кусок леса.
Ресторан напрашивался на сравнение с кораблем, насквозь проплывшим бермудский треугольник: судно осталось цело, а весь без остатка экипаж уволокла куда-то непознанная водяная сила.
В задумчивости Анатолий Валентинович вышел наружу. Его замыслы в отношении приобретения ценного помощника грозили нарушиться. Он вернулся к трупам рабов, будто они могли разъяснить ситуацию. И только сейчас заметил, что кисти рук у них напрочь отсутствуют, словно отрубленные па-лачом, а у лежащего изначально на спине странно разворочен живот. Его передернуло. «Лисы так бы не смогли», — отметил профессор, чувствуя затылком ледяное дуновение. «Черт возьми! Да кто же это? — задал он себе вопрос. — Неужели?!» И тут острый укол тревоги заставил ученого резко обернуться. Да, не узнать их было нельзя. Каретников вздрогнул всем телом, словно пораженный столбняком, и задохнулся от увиденной картины. Застыл на секунду и, понимая, что уже едва ли успеет, дернулся к спасительной двери. Поскользнулся, ноги улетели вперед и вверх, и он хлопнулся спиной на траву. Но быстро перевернулся на четвереньки, обернулся… и замер в такой позе. Прямо на него, беззвучно пожирая расстояние, неслись три крупные собаки. Между ним и лохматыми убийцами оставалось не более десятка метров…
* * *
Вячеслав Артюхин относился к разряду людей, свято чтящих ратное товарищество. Он старался помочь Мураду Сафарову изо всех сил. К тому же, детективное агентство, где он работал, занималось не только продажей пятнистых штанов и констатацией супружеской неверности, а еще и сбором компромата. Фирма располагала сведениями о многих публичных и не совсем фигурах, имела досье на изрядное число весьма одиозных, а также известных ортодоксальной честностью лиц и организаций. Вторые, разумеется, тырили куда больше первых.
Он довольно быстро собрал материалы на персонажей, интересующих его друга, и старался держать под контролем их дальнейшие шаги. Как только Артюхину стало известно о том, что Заседин на днях должен отправиться на день рождения к своей любовнице, он крепко задумался. Стоит ли говорить об этом Мураду? Что два человека, один из которых зеленый, как травяной клоп, мальчишка смогут ли что-то противопоставить целой группе охранников? А Заседин уже давно и шага не делал без внушительного окружения. Сунутся — и непременно попадутся. Но, с другой стороны, он обещал Мураду сообщать все новости, касающиеся интересующих того лиц. В конце концов, Сафаров не дурак, взрослый человек, в шапкозакидательстве никогда уличен не был. Напротив, сколько его помнил Вячеслав, Мурад как раз отличался расчетливой осторожностью.
Артюхин медленно ехал под темнеющим небом города. После того, как ему оттяпали в госпитале ногу выше колена, он разлюбил ходить. И хотя протез бывший альфовец имел добротный (гуляй хоть весь день, особенно если с палочкой), он старался в основном передвигаться на колесах. Нога оставалась вечным комплексом.
Вячеслав не заметил, как въехал в свой двор. Да, ему же надо позвонить! Мурад просил из дома с ним не связываться, старыми симками не пользоваться, а где сейчас новую взять? Опять ехать куда-то. Позвонить со своего? А вдруг все-таки прослушивается? Вероятия, конечно мало, но уговор есть уговор. Он развернулся, вспоминая, где ближайшие таксофоны. Да, направо по улице, метрах в трехстах, в фойе универсама висят на стене несколько аппаратов, может, какой из них и работает.
* * *
Звонок раздался сразу после ужина. Ленька было встал, но Мурад опередил его, на ходу бросив:
— Это Славик, выключи телевизор.
Он взял со стола маленький блокнот, вооружился ручкой и принялся слушать.
— Вот, что он сообщил, — заговорил Сафаров, положив трубку. — Послезавтра Заседин отправляется на день рождения к своей бабе, любовнице. Ее адрес я записал. Он там будет с хорошей охраной. Последнее время