мимо двенадцати больших кресел, на которых обычно восседали старейшины, и подошел к предполагаемому трону, укрытому белой простыней. Одним движением он смахнул ее, и надежды его оправдались. Перед ним действительно стоял красивый, белоснежный, обрамленный в золото королевский трон. Элайджи попытался отодвинуть его или хоть как-то протиснуть пальцы между троном и стеной, но он настолько был плотно придвинут, что разглядеть, есть ли там какой-либо тайник, было просто невозможно. Элайджи сразу вспомнил, что когда они с Алексой пробирались в библиотеку через потайной ход, там были скрытые рычаги в виде книги и камня, которые служили своеобразными ключами, открывающими двери.
«Все тайное скрывает потайное», – подумал Элайджи и принялся искать что-нибудь, напоминающее замаскированный рычаг, но ничто не выдавало спрятанного ключа. Совсем расстроившись, Элайджи сел на трон передохнуть, как вдруг стены слегка затряслись и все стекла, что были в длинных окнах святейшего зала, треснули.
– Ой-ей! – испуганно и крепко вцепился Элайджи в подлокотники трона.
Незаметно для себя он нажал пальцем на один из выступающих рубинов, находящихся под правым подлокотником, и камень вдавился. Трон задрожал еще сильнее и слегка отодвинулся. Элайджи быстро вскочил и увидел, что за троном открылся маленький узкий проход, из которого выдвинулся стеклянный ящичек. Внутри ящика, между плотно сплюснутыми стеклянными пластинами, и находилась оторванная половинка последнего листа книги старинного эльфийского колдовства. На клочке пожелтевшей от времени страницы Элайджи попытался прочитать хоть что-нибудь, но записи напоминали лишь размытые, непонятные ему иероглифы, точно такие же, какие были и на ее второй половине в самой книге. Элайджи услышал, что кто-то быстрыми шагами приближается к святейшему залу, и поспешил втащить стеклянный ящик обратно внутрь и закрыть тайник, плотно прижав трон к стене. Как только раздался небольшой щелчок, говорящий о том, что тайник захлопнулся, ручка двери опустилась и в святейший зал вбежали несколько старейшин во главе с Бергамотом. Увидев растерянного Элайджи, стоящего возле трона, они остановились и, вопросительно взглянув на него, начали осматривать треснутые стекла и пошедшие от окон по потолку трещины.
– Что здесь произошло? – взволнованно спросил Бергамот и посмотрел на Элайджи очень серьезным пронизывающим взглядом. – Что ты натворил?! Я думал, в Эльфидэе землетрясение!
– Я… я не хотел, я ничего не сделал! – начал оправдываться Элайджи, понимая, что попал в очень неприятную ситуацию. – Я просто сел на трон и вдруг…
– На трон, говоришь? – задумчиво потянул Бергамот свою бороду и, приказав старейшинам Мартиросу, Барнабасу и Роконтору присмотреть за Элайджи, поднялся в маленькую опочивальню провидца Орвэла.
Пока его не было, старейшины, что остались за ним следить, замерли, словно гордые статуи, и лишь изредка бросали на Элайджи свои осуждающие и испепеляющие взгляды.
– Великий Орвэл хочет видеть тебя! – позвал Бергамот, и в его сопровождении Элайджи поднялся по узким ступенькам в маленькую, плохо освещенную комнатку. Тут совершенно ничего не изменилось с его последнего визита, стол и подоконник по-прежнему были заляпаны воском и уставлены множеством свечей, а сам провидец, как и в прошлый раз, сидел за ширмой.
– Я привел его, о великий Орвэл! – сказал Барнабас, кланяясь ширме.
За ширмой что-то встрепенулось и словно ветром колыхнуло занавес.
– Значит, ты говоришь, что стекла треснули, лишь только ты воссел на трон? – спросил Орвэл, так и не показавшись из своего укрытия.
– Да, – честно признался Элайджи и тяжело вздохнул.
– Возможно, это совпадение… – вдруг начал говорить Бергамот совершенно непонятные для Элайджи вещи. – Я уверен, этому есть другое объяснение. Неужели вы думаете?..
– Я сам решу, что я думаю! – перебил Бергамота голос из-за ширмы. – Оставь нас с Элайджи наедине!
Бергамот хотел было возразить, но, имея большое почтение к провидцу Орвэлу, он лишь откланялся и мгновенно покинул маленькую комнатку. Элайджи совсем не знал, что ему делать. Какие оправдания можно было придумать для провидца, который наверняка знает все наперед и сможет отличить ложь от правды. Он стоял и нервно теребил в руках висящий на его шее кулон в виде листочка, который подарила ему Мэдж. В голову лезли разные мысли. А что если Орвэл спросит его про семью, тогда все пропало…
– Что ж! – раздался голос после долгой паузы. – И часто у тебя такое получается?
– Что получается? – растерянно забегал глазами Элайджи, не понимая толком, что от него хотят.
– Часто ли ты вызываешь такую рушительную энергию? – перефразировал свой вопрос Орвэл.
– Нет… это впервые… я даже не знаю… – начал наспех оправдываться Элайджи. Но тут блестящая, как ему показалось, мысль пришла в его светлую голову. – Хотя иногда… когда я чем-то расстроен… просто я не умею этой силой управлять… – придумывал на ходу Элайджи в надежде, что это лишь подтвердит то, что у него способности, как и у настоящего эльфа.
Орвэл замолчал и, как-то странно воркуя, закопошился за ширмой.
– А что ты делал в святейшей зале? Да еще и на троне? Ты там что-то искал? – спросил его провидец.
– Нет! Ну что я там мог искать? Я просто увидел что-то, накрытое простыней, и мне стало безумно интересно. Я не знал, что нельзя! А с окнами я, честно, не хотел… – начал тарахтеть Элайджи, стараясь выглядеть как можно правдоподобней.
– Я тебя понял, – спокойно перебил его Орвэл. – Ты свободен. Позови ко мне Бергамота. И еще, – окликнул он его, когда Элайджи уже взялся за ручку двери. – Если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы или проблемы, обращайся ко мне. Я всегда тебя выслушаю.
Элайджи лишь кивнул головой и в полном недоумении выскочил за дверь. Сразу после него в опочивальню провидца вошел старейшина Бергамот.
– О, великий Орвэл, – поклонился он. – Что вы на это скажете? Мало того, что его появление и его происхождение остаются для нас настоящей загадкой, так теперь и причастность к… к этому, – прошептал Бергамот последнее слово, словно боялся, что его еще кто-нибудь услышит. – Я думаю, не стоит рисковать, а немедля изгнать его из Эльфидэя! Несмотря на данный нами испытательный срок. Я сейчас же организую собрание старейшин, на котором вынесу это решение!
– Ничего вы не соберете, – отозвался голос Орвэла. – Вы сейчас же покинете мои покои и пригласите ко мне Гарха. И никому ни слова о том, что случилось!
Бергамот еле сдержался, чтобы не возразить. Он не понимал, почему столь серьезное дело государственной важности скрывается от него. Однако выбора у Бергамота не было, и он послушно откланялся и пошел за Гархом.
Пока главный старейшина и провидец Орвэл наверху совещались, все это время Элайджи стоял в коридоре и молил Бога, чтобы его не выгнали раньше времени. Волнение было настолько велико, что у него подкашивались ноги, но Элайджи все же смог взять себя в руки и хоть немного успокоиться.
– Элайджи! В чем дело? – подлетела к нему Алекса и взволнованно начала расспрашивать: —Что ты тут