лесник с помощниками под руководством моей мамы отправляется в леса за здоровенной елкой, которую ставят в центре города.
Разумеется, в Клэрии день рождения короля, зимнее солнцестояние и конец года отмечались с куда бо́льшим размахом. Но столичный официоз регламентировал этот масштабный праздник при помощи набора запротоколированных правил, за рамки которых нельзя было выходить. И веселье, доступное дома, здесь напрочь отсутствовало. Хотя, может, у простолюдинов празднество проходило иначе и как-то проще.
Но во дворце приходилось соблюдать протокол. Нельзя было опозориться перед гостями из Заокеанских княжеств и королевств. Винелии пришлось изрядно постараться, чтобы организовать все в соответствии с правилами, сохранив при этом воздушность своих фантазий.
И нашей совместной задумки…
На улице подморозило. С моря дул легкий ветер, над волнами стояла серебристая дымка, в которую взлетала морская пена, доходя до скал почти ледяной свежестью с запахом водорослей и соли. Тот ужас, что гостил осенью, окончательно сошел на нет. Мы победили в войне на выносливость. И я знала, что у Агондария больше нет сил противиться мощи нориуса. Если я не помогу, он не переживет новой атаки Никлоса.
Сунув руки в меховую муфту, кэрра Амори вещала о бескрайних прериях родины, о том, что не жалеет, что покинула столицу ради вересковых равнин и высоченных синих гор.
– Тогда зачем Вы вернулись? – не выдержала я, когда мы отошли от дворца и углубились в сад, гуляя в сторонке от основных троп, где вовсю кипела подготовка к празднеству. До нас даже доносился громкий, властный голосок Винелии, командовавшей рабочими и слугами.
– Лучше спроси, зачем уехала отсюда, – проговорилась она, а потом охнула, всполошившись из-за неосторожных слов. – Забудь. Это история давно минувших дней.
– Мне говорили, что вы чуть не стали королевой. Боролись с Женеврой за сердце Словена. Говорили, что красавица буквально увела короля у вас из-под носа, – мягко заметила я, как бы невзначай возвращаясь к интересной теме после беседы о подготовке нарядов к грядущему торжеству.
Фейрис фыркнула, притопнув ножкой. Кивком головы она указала на следовавших в отдалении охранников, среди которых особо выделялся Аксель, глаз с меня не сводивший последние несколько дней. Видимо, король нервничал, резонно полагая: если что и случится, то в праздничный день. Даже сейчас в отдалении ощущалась эфемерная тень нориуса, непрерывно следующая за мной.
Помассировав шею, я прикрыла глаза, хватаясь за локоть кэрры и погружаясь в себя, зная, что женщина не даст упасть. Мне все лучше удается понимать, как ариус влияет на внешний мир, из чего он состоит и на что способен. Теперь знала, что могу не только воспроизводить его вокруг себя, но и делать его невидимым, как нориус короля. И могла создавать из него непроницаемый купол.
– Говори, – заявила я, открывая глаза. – Они нас не услышат, а я вижу, тебе есть что сказать. Только головой не мотай – пусть думают, что мы наслаждаемся природой.
– В сладкой жизни полно шипов и кольев, не правда ли? – мягко ответила она, поворачивая голову ко мне. Было заметно, что Фейрис давно искала подтверждение собственным догадкам. И в этом была причина ее признания.
– Я не уехала, а сбежала, – она как-то неопределенно мотнула головой, а потом горько улыбнулась. – Есть такая игра… искусство обольщения, – патетически воскликнула женщина, запрокидывая голову, подставляя лоб редким снежинкам. – Некоторые девочки просто рождаются с этими навыками, другие осваивают под руководством сестер, подруг и матерей. К равновесию уже знаешь, что и как делать. Как себя вести, как подать и что говорить, – она вновь ухмыльнулась, вспоминая. На ее щеках появился румянец, и Фейрис подняла руки к лицу. – Я была щедро одарена этим талантом. А еще имела острый язычок и красивую внешность. Такая комбинация запоминается. И родители быстро догадались, к чему это может привести. Родители всегда знают, из какого теста слеплены их дети. Беда в том, что не всегда удается уберечь дитя, – она погрустнела.
– Селеста Каргат, ты должна знать, что собой представляют Каргаты. Хотя что-то мне подсказывает, что ты понимаешь, о чем я говорю. Догадываешься, что именно тогда произошло, и почему я так спешно уехала из столицы после скоропалительной свадьбы, – кэрра коснулась оголенной шеи, на которой красным отпечатком виднелся небольшой шрам.
По глазам было видно, что она хотела рассказать историю целиком, но остановилась, ограничившись лишь намеком. Женщина боялась довериться мне. Особенно сейчас.
– Единственная причина, почему я здесь, – это мои дети. Вернее, сын, которому пришла повестка. И увеличение налоговых сборов, за снижение которых бьется муж, Амори. Мы богаты плодородными полями и скотом. Наши земли называют житницей Каргатского королевства, и сегодня из-за грабительских налогов она пустеет.
Мне нечего было сказать. Разумеется, я знала об увеличении налогов, чтобы оплатить войну. Знала, что это сильно бьет по королевству, но мне казалось, что есть какие-то ресурсы, запасы, королевская казна, в конце концов!
Я испытала неловкость. Теперь я лучше понимала, почему Фейрис вообще взялась помогать. Не спорю, у женщины были и благие намерения, но главным образом она хотела помочь сыну избежать отправки на войну. И снизить налоговую ставку.
Что может быстрее вызвать сочувствие, как не схожее прошлое? Она уколола меня историей о девушке, столкнувшейся с насилием. Через сопереживание попыталась влезть в душу, чтобы тем вернее выполнить свои желания. Кэрра Амори еще много чего говорила, но теперь, когда я смотрела на ее слова под другим углом, то замечала покровительственные нотки, за которыми скрывалось намерение использовать меня.
От разочарования разболелась голова, и я быстро откланялась, памятуя о более важных делах.
* * *
Жизнь – это как бесконечный бег с препятствиями. Я стала чаще задумываться, почему все так резко ускорилось, что даже минуты не осталось на то, чтобы оценить пройденный путь. И чем дальше, тем быстрее.
За эти месяцы я поняла, что нужно двигаться. Бездействие опаснее любого неосторожного движения, так как оно равнозначно беспомощности. Отсутствию ответственности за себя. А если не можешь отвечать за свою жизнь, рано или поздно найдется тот, кто примет решение за тебя. Я знаю это, ведь неоднократно попадалась в эту ловушку. Как благородная кэрра, чья задача – стоять за спиной мужа.
Ошибка классического воспитания. За прошедшие месяцы я видела самые разные его результаты. И катастрофа случалась на обоих концах шкалы. Мой выпуск во всех смыслах выдался особенным. Кирнан, Милан, Кали, я и, наконец, Анка Асколь. Кто бы нас предупредил, что жизнь одинаково больно бьет и богатых, и бедных, и умных, и глупых.
Вопрос лишь в том, кто