умею удивлять.
В Клэрии собралось столько высокопоставленных гостей. По плану я должна даже исцелить нескольких особо выгодных короне партнеров, устроить этакое представление, подтверждая свои исключительные способности. Ну да, ну да.
Мысли о том, что это, возможно, навсегда, я гнала прочь. Мне не хотелось даже думать о таком.
Но сейчас, спустя… сколько часов? Сидя в абсолютной темноте, в одиночестве, слыша далекие голоса, движения, грохот и топот ног, скрипы и шорохи… сотни самых разных звуков, переполнявших мою бедную черепушку, я даже захотела закричать, чтобы услышать в этой неопределенной какофонии собственный голос. Но это не вернет зрение.
Я превращусь в тень самой себя? Стану очень удобной игрушкой, которую можно водить на поводке? Всего лишь глаза! А лишившись их – будто все потеряла.
Инстинктивно я потянулась к связи. К позабытым лентам слияния, пытаясь вновь вспомнить, каково это – быть не одной. Я так в них нуждалась, и мои чаянья свершились. Чувство переполнило каждую частицу тела, будто открыли кран и пустили горячую воду. Она забурлила по венам, наполняя надеждой и верой.
И, будто в ответ на мои молитвы, осторожно приоткрылась дверь, и я ощутила сердцем его на пороге.
– Арт, – прошептала, оборачиваясь. Мои глаза были широко открыты, но я не видела его. Только чувствовала слиянием. – Арт, ты здесь. О, святая Клэрия, ты и правда здесь! – зашептала громко, идя точно, как по горячей линии слияния. Кажется, по пути я сбила что-то со столика, но не остановилась, пока не дошла, утыкаясь вытянутыми руками в его грудь. – Почему ты молчишь?
Он медленно протягивает руку и касается моей щеки, и сердце замирает, я чувствую его запах. Чувствую подушечки пальцев на своих губах и начинаю задыхаться от сильного головокружения. Мне кажется, или даже мир вокруг сжался до нас двоих, рассыпаясь, как песок?
Муж наклоняется ко мне, осторожно целуя в губы, и я узнаю его вкус. Но в то же время это как поцелуй чужака – без глаз все кажется непривычным. Другим. Будто, лишившись зрения, обретаешь иную чуткость. По-другому понимаешь касания любви.
Или же мы просто очень сильно соскучились.
– Тише-тише, красивая моя, – раздается его голос. – Я рядом. И скоро мы снова будем вместе.
– Арт, как ты оказался здесь? Подожди… о-о-о, ты же нарушил Сделку! О, святые, тебе нужно немедленно уходить, если король узнает… – говорю торопливо, а сама никак не могу остановиться и не касаться его. Слияние дрожит, будто паутинка на ветру, чувствительность кидает из стороны в сторону, и у меня опять от волнения разболелся живот, а рот наполнился горечью.
– Узнав о том, что случилось с тобой, не мог не прийти и не поддержать. Крепись, мой лучик света, тебе нужно продержаться до его дня рождения. После этого я увезу тебя отсюда далеко-далеко, и никакая Сделка мне не помешает, – почти мурлычет он, а потом, запечатывает мои уста новым горячим поцелуем, жадно прижимая к себе. И я тону в его объятиях, забывая все слова, которые намеревалась сказать.
Он уводит меня от дверей к кровати, медленно опуская вниз и забираясь рукой под платье. Чернота обостряет чувствительность, по телу проходит мелкая дрожь, и сладко замирает сердце. Я пытаюсь сдержаться, но, когда он спускается языком по моей шее к ключице и ниже, не выдерживаю и всхлипываю, сжимая в кулаке угол одеяла.
– Ты так соскучилась по мне, – усмехается он, высвобождая мою грудь из домашнего платья и покрывая ее поцелуями. – Я так хочу, чтобы мы вновь были вместе. Прямо сейчас.
Я хотела этого не меньше. Чтобы все иное ушло в тень, и остались только мы. Здесь и сейчас. И каждым движением рук или губ он пробуждал во мне все то, что я так старательно прятала в глубине, боясь боли от потери любимого человека. Я так долго держала себя в руках, что сейчас просто рассыпалась, как тряпичная куколка, в руках опытного возлюбленного. И, наверное, мы бы дошли до точки, ведь связью слияния уже преодолели все мыслимые преграды. Но тут Арт отпрянул от меня, а потом вернулся и очень торопливо принялся приводить мою одежду в порядок.
– Что? Что происходит? – шепчу испуганно, когда он поправляет мои волосы и стирает со щек размазавшуюся помаду.
– Птичка напела: король скоро будет здесь, – мрачным голосом ответил муж. Он вновь жарко поцеловал меня в губы, а потом добавил. – Жди моего сигнала. Он укажет тебе путь в праздничный вечер. А потом мы уплывем далеко-далеко отсюда. Слепая или нет, но ты владеешь могучей силой. Она поможет тебе справиться со всеми невзгодами, а потом о тебе позабочусь я.
По звукам поняла, что он поднялся на подоконник, раскрыл окно и спрыгнул вниз. Так что я поспешно закрыла створки, подставляя лицо дневному свету. Мои глаза были открыты. И… мне это кажется, или стало светлее?
Прижав руку к отяжелевшей груди, я улыбнулась. Он все-таки пришел ко мне. Он здесь. Я чувствую его слиянием и сердцем. Позади меня раздались шаги, скрип половиц, открылись двери – и на меня будто пахнуло тьмой.
Пришел король.
* * *
После нежных рук Арта его руки острыми крюками впиваются в кожу лица, запрокидывая голову и удерживая меня на месте. Я чувствую его тяжелый взгляд и горячее дыхание, будто он всего в паре сантиметров от меня. Поворачивая мою голову к свету, он сжимает ее так сильно, что у меня текут слезы. Кажется, еще чуть-чуть – и Ник порвет меня, пальцами протыкая кожу и упираясь в скуловые кости.
И так же резко, как схватил, он отпустил меня. От неожиданности я пошатнулась, падая обратно на кровать, чуть не свалившись с нее. Кажется, я задала вопрос, но он как в вату ушел – моя голова взорвалась острейшей болью, и я зашипела, закрывая глаза и зажимая уши. Но, видимо, все это про себя, раз Никлос не обратил внимания. Сквозь нахлынувшую боль доносились его злые слова:
– Ты подвела меня. Подвела свое королевство. Поставила все на кон ради клятвопреступника. Зачем ты так рисковала? Это ради планов твоего… мужа? Что за игру ты вела, Сэл? Как теперь нам воевать с океаном, если ты даже из комнаты больше не сможешь выйти? Без зрения ты беспомощна, а я не всегда смогу быть рядом.
Король горячился. Слова лились потоком, где мешались и боль, и страх, и гнев, и сухое, трескучее раздражение, которое он пытался сдержать. Я видела, как он ходит из стороны в сторону по комнате, а вокруг него летает