2
Яков Восканян родился незадолго перед войной в горном ауле Зардахач, в Азербайджане. С детства он слышал о легендарном Сталинграде и после демобилизации приехал сюда. Со значком «Отличник Советской Армии», с нашивками младшего сержанта и партийным билетом в кармане он пришел в Советский райком партии.
— Хочу работать в вашем городе, — сказал он. — Правда, гражданской специальности нет, я — артиллерист...
— А куда бы вы желали? — опросила секретарь райкома.
— В милицию...
— Вон как! Подождите минуточку.
Она быстро набрала номер телефона.
— Михаил Георгиевич, здравствуйте. Демобилизованный сержант изъявляет желание служить в милиции. Член партии. Я поддерживаю. А вы? Ну и отлично, — она повернулась к Восканяну. — Подполковник Скачко ждет вас в райотделе. Желаю всего доброго...
Перед октябрьскими праздниками постовой милиционер Яков Восканян вышел на службу. Месяцы летели незаметно. А в августе следующего года он зашел в кабинет подполковника Скачко и сказал:
— Хочу поступить в вечернюю школу, товарищ подполковник.
— Что же, это хорошее дело. У тебя, кажется, семь классов?
— Так точно! Армянской школы.
— Трудно тебе придется. Русский ведь плохо знаешь.
— Постараюсь догнать.
— Быть тому. Не возражаю.
Еще через три года Восканян, имея аттестат зрелости, уезжал в Саратов с направлением в специальную школу милиции.
3
Поздний визит лейтенанта милиции был по меньшей мере неожиданным. Но директор школы № 53 Николай Кузьмич Сизов почему-то сразу обрадовался. Среднего роста, чернявый, лейтенант приветливо улыбнулся и приложил руку к козырьку фуражки.
— Восканян, Яша Саркисович, новый участковый уполномоченный, — представился он. — Шел мимо. Гляжу, свет горит. Дай, думаю, загляну на огонек...
— Вы очень кстати пришли. Ваша помощь будет нам необходима
— А мне ваша, Николай Кузьмич.
Оба засмеялись.
— Недавно я встретил двух девчонок, — сказал Восканян, — шикарно одеты, никак не по возрасту шикарно. И обе навеселе. Одна из них, как я узнал, ученица вашей школы, Люда Г.
— Наша, наша, — с горечью промолвил директор. — Подружку ее, Люду Ш. тоже знаем. Беда с этими двумя Людами. Вызывали родителей, толковали, убеждали. Родители только руками беспомощно разводят...
Восканян нахмурился, вспомнив свое детство. Ему было семь лет, когда умерла мама. Мачеха сначала ласкала Яшу, гуляла с ним, интересовалась его школьными делами. А потом ее словно подменили. Она стала кричать на мальчика, давала подзатыльники. Отец по слабости характера не перечил ей. Предоставленный сам себе, мальчик зачастил на улицу.
Однажды его встретили два подростка, оба курили, ругались.
— Ты нам понадобишься, понял, — сказал старший. — Поедем в субботу в город. Ты никогда там не был?
— Нет, — сознался Яша.
Соблазн был большой, и в субботу они втроем отправились в город. Походили тю магазинам, потолкались по улицам, оказались на базаре. Один из парней куда-то исчез, а потом появился с колбасой и бутылкой водки.
— Пей, — предложил он Яше.
— Я не-е...
— Пей, будь мужчиной!
Яша выпил полстакана и закашлялся. Парни засмеялись.
То, что было потом, Яша плохо запомнил. Он стащил какую-то сумку с повозки, втроем они куда-то бежали. Мачеха даже не спросила у мальчика, где он пропадал сутки.
А потом его новых приятелей судили за кражу. Яша был на суде. Милиционер-конвоир вполголоса долго убеждал мальчика уйти с этой скользкой дорожки. Душевным человеком был этот милиционер, не забыл о мальчике, несколько раз приходил к нему домой, бывал в школе. Навсегда сохранил Яша благодарное чувство к нему.
В блокноте Восканяна появлялись все новые фамилии. Директор школы охарактеризовал каждого подростка, дал их адреса.
— Будем работать вместе, — сказал на прощание лейтенант.
Днем, а больше вечерами Восканян ходил по домам, стучал то в одну, то в другую квартиру. Беседовал с родителями, с ребятами. А перед самым началом учебного года Восканян собрал всех восьмерых председателей уличных комитетов своего участка. Пригласили сюда и некоторых родителей. Разговор получился серьезный. Мать Вали С. расплакалась. Дочь совсем отбилась от рук. Были случаи, когда она не приходила ночевать домой. Не раз ее видели в компании мужчин. Учиться отказалась наотрез.
— Помогите устроить ее на работу, — просила мать.
— Пожалуй, вы правы, — сказал Восканян. — Я говорил с Валей. Боюсь, что в школу она не вернется. Постараюсь подыскать ей работу...
В уголке скромно сидела пожилая женщина.
— А мне можно сказать? — застенчиво спросила она. — Меня не приглашали, но я увидела объявление и пришла. Я почему-то не вижу здесь коменданта общежития второго кирпичного завода. Безобразия там творятся, товарищи. До поздней ночи горланят песни, крутят пластинки, пьянствуют.
— Общежитием я займусь сам, — пообещал Восканян...
4
Днем лейтенант побывал на втором кирпичном заводе. Он ходил по производственным участкам, беседовал с рабочими, знакомился с папашами тех подростков, которые хулиганят, допоздна шатаются по улицам. А вечером он зашел в общежитие. Была суббота. В коридоре лейтенант столкнулся с двумя пьяными парнями.
— А-а, милиция в гости пожаловала! — развязно проговорил один. — Давненько невидали...
— Воров ищет, — поддакнул второй.
— Вы из какой комнаты? — строго спросил Восканян.
— А не из какой. Тоже в гости набиваемся. Тут девочки — пальчики оближешь.
— Марш отсюда, чтобы и ноги вашей здесь не было! — скомандовал Восканян и спросил у девушки, выглянувшей на шум из двери. — Где комендант?
— Последняя дверь направо, — ответила та и громко засмеялась.
Из комнаты коменданта пахнуло водочным перегаром, застоялым запахом табака, лука. На потертом диване храпел пьяный. Восканян с трудом растолкал его.
— А ну, поднимайтесь!
Мужчина глянул мутными глазами, приподнялся и, увидев милицейскую форму, как-то странно съежился.
— Вы комендант?
— Ну, я... чего надо?
— Живо умойтесь, приведите себя в порядок!
Через два дня на депутатском совете Восканян доложил о порядках в общежитии. Коменданта сняли с работы, двух пьянчужек выселили. Члены депутатского совета согласились с доводами лейтенанта милиции и решили добиваться передачи одной из комнат общежития под штаб дружины.
5