был бы катастрофой, и после встречи 10 декабря посоветовал Трампу двигаться медленно.
Помпео сообщил Халилзаду о решении Трампа через несколько дней после встречи 10 декабря. Он приказал Халилзаду не возвращаться из Дохи без соглашения. Халилзад отбросил старую переговорную позицию США. Он начнет переговоры с талибами по существу. Переговоры «под руководством афганцев» станут целью на более поздний срок. Давняя цель постоянного присутствия сил разведки и специальных операций в рамках контртеррористической миссии также была отброшена. Халилзад хотел начать переговоры с предоставления талибам сроков вывода войск, если они выполнят другие требования США. С согласия Данфорда и исполняющего обязанности министра обороны Патрика Шанахана Помпео разрешил Халилзаду провести с талибами переговоры о выводе американских войск до нулевого уровня.
В течение многих лет представители Пентагона отказывались разрешить дипломатам Госдепартамента официально обсуждать с талибами вопрос о выводе войск, не говоря уже о том, чтобы предлагать сроки вывода. Они считали это вопиющим сигналом слабости, который убедит талибов в том, что они находятся на пути к победе на поле боя, и тем самым помешает переговорам. Данфорд тоже не был готов обсуждать вывод войск. Теперь он решил, что предложение уступок может быть лучше для интересов США и афганского народа, чем просто поспешный вывод войск. Возможность того, что тысячи афганцев могут пострадать в результате срыва в еще более тяжелую гражданскую войну, не давала ему покоя. Изменение позиции было результатом намерений Трампа. Данфорд, Шанахан и Министерство обороны теперь были готовы пойти на гораздо больший риск в поисках урегулирования.
Халилзад встретился со Станекзаем и политической комиссией Талибана 21 января 2019 года. Халилзад предложил вывести все американские войска. Талибы были удивлены. Халилзад потребовал взамен афганского политического урегулирования и всеобщего прекращения огня. Станекзай отверг эти требования, но вернулся с предложением отказаться от внешнего терроризма и внедрить любые механизмы принуждения, которые пожелают Соединенные Штаты. Они пообещали, что ни одной группе или отдельному лицу не будет позволено использовать афганскую землю для угрозы другой стране. Халилзад отказался заключить сделку, исключающую урегулирование и прекращение огня, но теперь между двумя сторонами существовала твердая почва. Успехи Халилзада порадовали Помпео.
Халилзад представлял себе соглашение между США и талибами, состоящее из четырех основных компонентов: во-первых, гарантия талибов, что Афганистан не будет использоваться какой-либо группой или отдельным лицом для нападения на другую страну; во-вторых, сроки полного вывода войск США; в-третьих, обещание талибов достичь политического урегулирования с правительством; вчетвертых, общее прекращение огня. В его формулировке: «Мир требует, чтобы мы нашли общий язык по четырем взаимосвязанным вопросам: вывод войск, гарантии борьбы с терроризмом, внутриафганский диалог и переговоры, снижение насилия, ведущее к всеобъемлющему прекращению огня». «Ничто не согласовано, пока не согласовано все», — повторял Халилзад снова и снова. Политическая комиссия «Талибана» не выразила своего мнения по поводу этих четырех компонентов. На публике они говорили только о первых двух: уход в обмен на гарантии борьбы с терроризмом.
В то время как переговоры ускорялись, связанная с ними инициатива Халилзада воплотилась в жизнь. Еще в сентябре Халилзад пришел к выводу, что Шура Кветты не воспринимает политическую комиссию Талибана всерьез.
Халилзад хотел, чтобы Пакистан помог оказать давление на Кветта Шуру и назначить высокопоставленного лидера в качестве главного собеседника. Он знал, кто ему нужен: Абдул Гани Барадар, бывший заместитель всего «Талибана», посаженный в тюрьму Пакистаном в 2010 году. Карзай добился от Пакистана освобождения Барадара под домашний арест в сентябре 2013 года, где он с тех пор и живет. Помпео и Халилзад оказали давление на начальника пакистанской армии Баджву и премьер-министра Имрана Хана, чтобы полностью освободить его, что они и сделали в октябре. Для Баджвы и Имрана Хана освобождение Барадара, возможно, было способом умиротворить Трампа, не ставя под угрозу важнейшие пакистанские интересы.
Как некогда помазанный заместитель муллы Омара, Барадар пользовался глубоким уважением в рядах Талибана. В конце января Хайбатулла назначил Барадара заместителем по политическим вопросам и поручил ему курировать Станекзая и переговорный процесс. Хотя он слегка ослаб от лет, проведенных в плену, возраст укрепил его репутацию старика. Несколько прядей седины украсили его некогда полностью черную бороду. Узкие библиотечные очки в квадратной оправе покоились на его слегка покатом носу, подчеркивая острый ум, который всегда излучали его глаза. Как и многие пожилые афганцы, Барадар страдал от диабета, что снижало его активность. Он был настолько немногословен, что Халилзаду иногда приходилось напрягаться, чтобы расслышать его на встречах. Он хотел мира и был склонен идти на компромисс, чтобы добиться его. Для него были гораздо важнее общие моменты сделки, чем мелкие детали, от которых он часто отмахивался взмахом руки. Он обладал природной честностью, которая завоевала доверие американцев, но при этом твердо придерживался целей Талибана. Он не был ничьим дураком.
Другие талибы также впервые присоединились к политической комиссии «Талибана». Наиболее заметными были пять бывших заключенных Гуантанамо, которые с 2014 года живут в Катаре. Все они были высокопоставленными лидерами в 2001 году, включая бывшего начальника армии Мохаммеда Фазла и бывшего губернатора Балха Нуриуллу Нури, который командовал в МазариШарифе. Все они обладали огромным статусом в движении. Другим важным пополнением стал Амир Хан Мотаки, начальник штаба офиса Шуры Кветты. Он был близок с муллой Омаром, выступал на шуре улемов в 2001 году, которая одобрила джихад против вторжения США, и с тех пор был ключевым чиновником, время от времени выезжая в Афганистан, чтобы передать инструкции командирам. У Мотаки был талант политика, который умел находить друзей и добиваться консенсуса.
Президент Ашраф Гани выступил против усилий Халилзада. Он потребовал, чтобы талибы вели переговоры только с избранным и признанным международным сообществом афганским правительством, приняли конституцию и сложили оружие. Приближались президентские выборы в Афганистане, назначенные на 28 сентября. Публичные заявления Халилзада о том, что прогресс в мирных переговорах может отменить выборы, угрожали стремлению Гани на второй президентский срок. Гани лоббировал каждого американского лидера, которого знал, чтобы выборы состоялись вовремя. Он часто спорил с Халилзадом. Сначала он был в неведении относительно намерения Трампа уйти, а когда ему сообщили об этом, он не верил в это в течение нескольких месяцев. Многие американские чиновники в Вашингтоне и в аппарате Совета национальной безопасности были друзьями Гани. Вопреки указаниям Трампа, от них поступали сообщения о том, что Соединенные Штаты никогда не позволят Афганистану превратиться в вакуум для террористов. Гани был убежден, что причин для переговоров практически нет.
Карзай, с другой стороны, хотел мира. Сейчас, живя в Кабуле, он выступал в прессе и организовывал политических