Мисс Уондерли сидела рядом со мной. На ней был купальный костюм, обтягивающий ее тело, как перчатка. Соломенная, отделанная красной лентой шляпка защищала лицо от солнечных лучей. На коленях ее лежал журнал.
Я наклонился и протянул руку, чтобы вынуть из пачки сигарету для нее. Она погладила меня по руке, когда я взял зажигалку.
— Здесь неплохо, не так ли? — я улыбнулся ей. Она кивнула, сняла шляпу, и шелковистые волосы рассыпались по плечам. Мы жили в отеле уже пять дней. Наше бегство из тюрьмы казалось далеким кошмаром. Мы не говорили об этом. Первые два-три дня мисс Уондерли, совершенно разбитая, плохо спала, ее преследовали кошмары. Она боялась даже выходить из номера. Ей было страшно, если кто-то входил к нам. Хэтти и я не оставляли ее ни на минуту. Хэтти — замечательная женщина. Она и сейчас была с нами.
После бегства из тюрьмы мы сели в катер Тима. Тим лично вел судно. По дороге, украдкой приблизившись к острову, я нашел там спрятанную коробку с деньгами. Не знаю каким чудом, но мы проскользнули мимо всех кордонов полиции, которые были выставлены Киллиано. Мы прибыли в Ки-Уэст, а Тим на следующее утро вернулся в Парадиз-Палм.
Ки-Уэст — небольшой городок, жители которого занимались ловлей рыбы, черепах, добывали губку. Это спокойное, приветливое место было идеальным для отдыха. Мисс Уондерли пришла в себя раньше, чем я ожидал. Сейчас она была практически в норме.
— Все в порядке, дорогая? — спросил я, улыбаясь.
— Да, — она расслабленно шевельнулась. — А как ты?
— О, прекрасно! Это как раз такой отдых, который я хотел найти в Парадиз-Палм.
— Сколько времени мы проведем здесь? — вдруг резко спросила она.
Я глянул на нее.
— Мы не торопимся. Я хочу, чтобы ты хорошо отдохнула. Мы останемся здесь столько времени, сколько тебе захочется.
Она повернулась, чтобы лучше видеть меня.
— И что потом? — спросила она, протягивая ко мне руку.
Я нахмурился.
— Потом? Как тебя понимать?
— Дорогой, может быть, я и не имею права тебя спрашивать, но как сложатся наши отношения в будущем? — она покраснела.
— А чего бы ты хотела? — улыбнулся я. — Я же ведь не больше чем случайный знакомый.
— Если это тебя устраивает, то и меня тоже, — проговорила она внешне спокойно.
— Я без ума от тебя, — засмеявшись, признался я, — но не знаю, сможешь ли ты приспособиться к той беспорядочной жизни, которую я веду. Понимаешь, я не гарантирую тебе спокойной жизни. Я просто не представляю, что это такое. Жить со мной нелегко.
Она посмотрела на свои сложенные руки.
— Ты вернешься туда, не так ли?
— Куда туда? — резко спросил я.
— Пожалуйста, дорогой, — она сжала мою руку, — не обижай меня. Ведь ты же вернешься в этот город?
— Пока можешь не беспокоиться. Я еще не решил окончательно.
— Но ты определишься после возвращения Тима, не так ли? Ты ведь ждешь его?
— Ты права, — согласился я, глядя на океан. — Я действительно жду Тима.
— Когда он приедет, ты уедешь с ним?
— Возможно.
— Ты уедешь, я знаю.
— Поживем — увидим, — повторил я. — Я пока еще ничего не знаю. Все зависит от того, как будут развиваться события в городе.
Она еще сильнее сжала мою руку.
— Дорогой, я прошу тебя, не появляйся там. Ведь это же чудо, что нам удалось бежать. В этой ужасной тюрьме я уже думала, что никогда больше не увижу тебя. Но нам удалось бежать, и ты находишься рядом со мной. Сейчас я даже не представляю, что буду делать без тебя.
— Ни о чем не беспокойся. Но я должен закончить это дело. Я привык ставить точки над «и». Это мой принцип.
— Дорогой, не делай этого! — ее рука дрожала. — Зачем тебе это… Откажись! Только на этот раз.
Я покачал головой. Она освободила мою руку.
— Ты очень упрям, — рассердилась она. — Ты не думаешь о нашей любви. Не думаешь о нас. — Она глубоко вздохнула и продолжала. — Ты насмотрелся слишком много фильмов о гангстерах. Это очень плохо!
— Ну как ты не понимаешь… — я погладил ее по руке.
— Я все понимаю, — казалось, она взяла себя в руки. — Ты жаждешь отомстить. Решил, что Киллиано слишком много позволяет себе, и хочешь поставить его на место. Ты любишь риск. Ты находишь, что это подвиг — атаковать всю эту банду, и не остановишься ни перед чем.
Я покачал головой.
— Ведь это не тебя били, прижигали сигареты на твоем теле, раздев донага, пропустили через целую орду охранников, — продолжала она тихим голосом. — Тебя не поднимали по ночам, ты не слышал постоянного бормотания и воплей сумасшедшей…
— Моя дорогая…
— Все это, к счастью, в прошлом. Ведь это я страдала, а не ты! И я не хочу реванша. Но ты рвешься в бой. Только ты! Я довольна, что вне игры. Бог мой! Я так рада, что этот кошмар позади. Но ты хочешь за меня отомстить! А я не хочу, чтобы за меня мстили, — ее голос сорвался. — Дорогой… Ну подумай немного обо мне! Прими эту жертву. Ради меня! Ради нас!
Я погладил ее руку и встал. Наступило долгое молчание. Она тоже поднялась, глядя на меня.
— Ты это имел в виду, когда говорил, что мне будет трудно с тобой, не так ли? — спросила она.
Я обнял и притянул ее к себе.
— Да, — сказал я. — Я не люблю, когда мне наступают на ногу. Извини, но я обязательно вернусь туда. Я сказал, что рассчитаюсь с Киллиано, и сдержу слово. Я знаю, что поступаю по-свински по отношению к тебе. Но если этот прохвост останется безнаказанным, я никогда не прощу себе этого.
— Как скажешь, дорогой, — тихо проговорила она через некоторое время. — Я понимаю тебя и прошу простить, что сразу не поняла этого.
Я поцеловал ее.
— Дорогой, ты хочешь, чтобы я ждала тебя?
— Разумеется, ты будешь ждать меня!
Она покачала головой.
— Нет, не разумеется. Я буду ждать тебя при одном условии. В противном случае ты не найдешь меня здесь, когда вернешься. Я говорю серьезно.
— Какое условие?
— Я не хочу, чтобы ты убивал Киллиано. До настоящего времени ты защищался. Но если ты убьешь его, это будет убийством. Этого не должно быть. Ты обещаешь мне?
— Но я не могу обещать этого. Я могу оказаться в таком положении…
— Это другое дело. Я не хочу, чтобы ты пытался убить его по собственной инициативе. Если он на тебя нападет, тогда другое дело. Но не надо его преследовать и пытаться убить, как ты это намеревался сделать.
— О’кей, обещаю тебе это.
Я сжал ее в объятиях, но вдруг почувствовал, как напряглось ее тело. Я оглянулся. Катер Тима был не более чем в миле от берега. Он быстро приближался.
Втроем мы сидели у Тима: Дэвис, я и Тим. Бутылка виски стояла на столе, полные бокалы в руках. Дэвис пришел недавно.
— Я не терял времени даром, — доложил он, — но прежде я бы хотел знать, как чувствует себя малышка.
— С ней все в порядке, — успокоил я его. — Ей бог знает что пришлось пережить в тюрьме, но она выдержала. Теперь она окончательно оправилась от пережитого кошмара.
Дэвис перевел взгляд с меня на Тима. Тот лишь пожал плечами.
— Да, разумеется, она не хотела, чтобы я возвращался сюда, — признался я, потерев родбородок. — Но потом все же согласилась с моими доводами.
— В сущности, раз она чувствует себя хорошо, это уже прекрасно, — заметил Дэвис, приглаживая волосы.
— Горе с этим парнем, — заметил Тим. — Он вечно напрашивается на неприятности.
— Не будем об этом, — сухо прервал я его. — Не лучше ли перейти к делу. Что нового?
— Новостей очень много. Для начала сообщу, что Флаггерти мертв. Один из заключенных разбил ему башку ударом багра.
— Что ж, одним мерзавцем меньше.
— Это точно. Теперь главное. Киллиано взял на себя исполнение функций Флаггерти. Он не сообщил прессе подробности инцидента в тюрьме. На носу выборы, и он не хочет будоражить избирателей подобными ужасами.
— А что с Митчелом?
— Он уехал из города. Я встретился с ним перед отъездом, и он ввел меня в курс происшедшего в тюрьме. Старик, я снимаю шляпу перед твоим мужеством. Это была мастерская операция! Я написал прекрасную статью по этому поводу, но после консультаций с Киллиано мой редактор не дал ей хода.
— А Максисон?
— Ему удалось выкрутиться, но не без трудностей. Лаура рассказала свою историю, и Киллиано с неохотой, но все же был вынужден выпустить его. Он продолжает прежнюю работу, но у него вид человека, побывавшего в аду и вырвавшегося оттуда. Кстати, есть интересная информация: обнаружено тело Броди.
— Он мертв? — воскликнул я.
— Мертвее не бывает. Тело обнаружено в Дайден-Бич. Твой «люгер» лежал рядом. Как думаешь, кто объявлен убийцей?
— Нетрудно догадаться, — ответил я, сжимая кулаки. — Итак, теперь на мне уже три убийства.
— Вот это да! — с наигранно испуганным видом проговорил Дэвис.