— Эдна Роббинс, кто она? — поинтересовался я.
— Шеф охранниц, — ответил он, бросая полотенце в таз. — Впервые здесь? — Он покачал головой. — Это мерзкая женщина. Я не могу тратить время на болтовню… Я немедленно подпишу свидетельство о смерти. Можете забрать его у меня, когда все закончите.
Максисон кивнул.
Доктор двинулся к двери, когда та отворилась и на пороге появилась небольшого роста коренастая женщина с квадратными плечами. Ее светлые волосы отливали медью. Они были собраны в пучок и подвязаны синей лентой. Форма охранницы сидела на ней как влитая.
— Ты закончил? — спросила она доктора голосом, в котором звучали нотки, заставившие вспомнить о скрипе железных петель.
Он что-то проворчал и вышел, не взглянув на нее.
Женщина посмотрела ему вслед, затем сделала знак Максисону.
— Как можно быстрее заберите тело, — распорядилась она. — Я прикажу Митчелу, чтобы он все здесь прибрал.
— Все будет в порядке, мисс Роббинс, — сказал Максисон, бросая на нее испуганный взгляд.
С моей помощью он установил гроб на подставку. Охранница подошла к трупу и долго всматривалась в лицо женщины. Выражение ее лица вызвало у меня гусиную кожу.
Практически безгубый рот, маленький нос и голубые глазки. Брови стрелками сходились на лбу придавая мисс Роббинс дьявольский вид. Приподняв простыню, она с интересом изучала широкие полосы разрезов. Я, как загипнотизированный, не мог отвести от нее глаз. Неожиданно повернув голову, охранница уставилась на меня пронзительным взглядом. У меня появилось ощущение, что она видит меня насквозь.
— Новенький, не так ли? — пролаяла Эдна Роббинс.
Я утвердительно кивнул, наклонившись к чемодану Максисона. Вытащив сумку с инструментами, я передал ее ему.
— А что у вас со ртом? — вдруг спросила она. — Похоже на опухоль.
Я машинально ощупал языком каучуковые подушечки. Состояние у меня было хуже некуда.
— Пчела укусила, — я с трудом заставил себя говорить. — Не думал, что это так заметно.
Некоторое время она сверлила меня холодным, изучающим взглядом, затем нехотя пошла к двери.
— Поторопитесь, — бросила она Максисону, прежде чем выйти.
Я наблюдал, как она уходила. У нее были узкие бедра и довольно приличные ноги. Когда за ней закрылась дверь, я выпрямился и вытер лоб.
— Вот ведьма! — выругался я. — Ее глаза словно видят человека насквозь.
Максисону тоже было жарко.
— Она очень опасный человек, — прошептал он.
— А то я не вижу! — я направился к двери. Открыв ее, выглянул в коридор. Он был пуст. — Что ж, приступим! — сказал я, закрывая дверь.
Сбросив мантию, я прикрыл ее полотенцем, снял очки и вынул каучуковые подушечки из-за щек.
— Занимайтесь своим делом, — посоветовал я Максисону. — Отвинтите второе дно и спрячьте под гроб. Подольше возитесь с трупом, но когда я вернусь, будьте готовы все оперативно закончить.
Он судорожно кивнул.
— И будьте благоразумны! — еще раз предупредил я. — Никаких шуток!
Сумасшедшая вновь начала смеяться отрывистым лающим смехом. Мороз опять пробежал у меня по коже.
Открыв дверь, я выглянул в коридор. Митчел уже поджидал меня.
— Ну как? — спросил я.
— Пока все в порядке, — ответил он, но по глазам его было видно, насколько он испуган. — Будьте предельно осторожны.
— Это и в моих интересах, — сказал я.
— Лестница в конце коридора. Утренний обход закончен. До следующего еще полчаса времени. Опасайтесь Роббинс.
— Я уже имел честь познакомиться с ней. Знаешь, что тебе надлежит делать?
— Да, но надеюсь, в этом не возникнет необходимости.
— Я тоже на это надеюсь, — заверил я его и двинулся к лестнице.
Из комнаты охраны доносились невнятные голоса. Широкие ступени вели на верхние этажи. Я миновал стальную решетку, которая перегораживала галерею с выходившими туда дверями камер. На одном из лестничных пролетов я прошел мимо заключенного, который, стоя на коленях, мыл пол. Он поднялся и дал мне пройти. Я чувствовал на спине его любопытный взгляд. Вероятно, он спрашивал себя, кто я такой. Я не остановился, пока не достиг верхнего этажа. Всего лишь Несколько минут отделяют меня от мисс Уондерли. Эта мысль вызвала у меня одновременно и панику и радость.
В конце лестницы я вновь наткнулся на стальную решетку, но меня это не обескуражило: Митчел снабдил меня универсальной отмычкой. В тот момент, когда я вышел на лестничную площадку и подошел к решетке, сумасшедшая издала душераздирающий вопль. Он прозвучал так близко от меня, что я оледенел от ужаса. Был момент, когда я хотел кубарем скатиться вниз по ступенькам, но, овладев собой, уже собрался вынуть отмычку. И в этот момент я почувствовал, что за мной наблюдают. Я повернулся: Эдна Роббинс стояла на пороге открытой двери. Ее маленькое личико было лишено какого-либо выражения. Мое сердце, сделав резкий скачок, замерло. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Она была подозрительной, но не обеспокоенной. Моя форма охранника сбила ее с толку. Я понимал, что медлить нельзя, и направился в ее сторону.
— Здесь что-то не в порядке, — сказал я, подойдя вплотную.
Ее лицо было непроницаемо.
— Что дает повод так думать?
— Я услышал крики, когда был этажом ниже. Это заставило меня подняться.
— Да уж, в бдительности тебе не откажешь, — насмешливо сказала она. — Но тебе здесь нечего делать! Уходи!
— О’кей! — я пожал плечами. — Не надо сердиться. — Я восхищенно глянул на нее. — Мне бы не хотелось, чтобы с такой красивой девушкой, как вы, случилась неприятность.
— Неужели? Ну-ка, ну-ка, подойди поближе.
Отступать было поздно, и я прошел за ней в маленький кабинет, такой же пустой и холодный, как и его хозяйка, Эдна Роббинс. Она присела на письменный стол и скрестила руки на груди.
— Что-то раньше я тебя здесь не видела!
— Я один из новых охранников, направленных сюда из комиссариата, — объяснил я, садясь рядом на угол стола.
Мы находились так близко, что наши плечи соприкасались. Она была вынуждена повернуть голову, чтобы взглянуть на меня.
— Мне кажется, я тебя уже видела недавно, — проговорила она удивленно.
— Разумеется, мы виделись вчера, — начал безбожно врать я. — Я стоял у ограждения, когда вы проходили.
— Ты похож на нового ассистента Максисона, — с подозрением сказала она.
Я рассмеялся.
— Ничего удивительного: это мой брат. Нас часто путают. У него пошире лицо, и он не умеет ладить с женщинами.
— А ты умеешь? — ее голос был откровенно ироничен.
Я бросил на нее косой взгляд.
— Женщины — это моя специальность. К тому же я им нравлюсь.
— И ты надеешься произвести впечатление, болтаясь в женском отделении?
— Эта сумасшедшая так напугала меня, когда заорала. Я подумал, а вдруг она набросилась на вас.
Ее взгляд зажегся странным светом.
— Этого просто не может быть. Никто не рискнет напасть на меня! — отрезала она.
— А вам не холодно? — спросил я, придвигаясь поближе. — Вы мне нравитесь.
Она поднялась и подошла к двери.
— Уходи! И больше не возвращайся. Даже если услышишь крики, забудь о них. Здесь нечего делать посторонним. Я в силах справиться сама.
— Я верю вам, — я направился к двери. — Но если я вам понадоблюсь, вы найдете меня этажом ниже.
— Уходи! — нетерпеливо повторила она.
Она дошла до ступенек, наблюдая, как я ухожу. Я спустился до блока «Б» и пошел по коридору. Я слышал, как она вернулась в свой кабинет, хлопнув дверью. Подождав еще некоторое время, я вновь быстро поднялся на лестничную площадку, вынул отмычку и открыл решетку. Я задыхался, горло пересохло, а сердце было готово выскочить из груди. Заперев за собой решетку, я направился по узкому коридору к камере мисс Уондерли.
6
Первые три камеры были пусты. Пахло дезинфекцией и немытыми телами. Совершенно бесшумно я двигался по узкому, покрытому линолеумом проходу, куда выходили двери камер. С другой стороны прохода находилась сетка, защищающая от падения во внутренний холл тюрьмы. Сетка была такая мелкая, что через нее нельзя было различить, что делается внизу.
В четвертой камере кто-то шевелился. Я остановился, чтобы посмотреть.
Толстая, дряхлая женщина улыбнулась мне, демонстрируя беззубый рот.
— Добрый день, красивый мальчик, — сказала она, подходя к решетке и обхватывая прутья руками. — Вот уже десять лет, как я не видела мужчин. Уж не ради ли меня ты пришел сюда?
Страх почти парализовал меня. Отрицательно покачав головой, я прошел дальше, прижимаясь к решетке.
— Ах, ты пришел повидать малышку? — засмеялась она. — Она тебе понравится, но берегись Бакси. Она в камере рядом, и учти, она ненавидит копов.