Читать интересную книгу Конец цепи - Фредрик Олссон

Они увидели его в то самое мгновение, как услышали голос своего коллеги в наушниках. Он стоял на мостике и как бы с высоты птичьего полета обозревал весь первый этаж. Он приказал им разделиться, ведь Уоткинс пошел в одном направлении, а двое мужчин, с которыми у него состоялась встреча, в другом, и, если у кого-то из них сейчас находилась квитанция, они ведь не знали, у кого именно.

И располагавшиеся внизу обладатели костюмов кивнули в ответ и продолжили движение вперед среди всеобщей толчеи, время от времени поглядывая над всеми остальными, словно в попытке разбросать свои взгляды над ними, как будто в надежде, что их собственное поле зрения изогнется по параболе и приземлится там, где должны были появиться двое молодых людей.

Но ничего подобного не происходило, и они продолжали пробираться по лестницам и эскалаторам, обмениваясь незаметными кивками, как только образовывался пробел между людьми, с целью убедиться, что все возможные пути к отступлению перекрыты.

Эти двое не могли сбежать.

Но время сейчас перевалило за десять, и повсюду были люди, и в таком хаосе стоило огромного труда двигаться вперед.

И это все равно выглядело сущей ерундой по сравнению с тем, что скоро должно было начаться.

Командира группы звали Петер Трессинг, он носил звание подполковника и, выбравшись наружу из всеприводной армейской бронемашины, окинул главный вход Центрального вокзала, перед которым они остановились, недовольным взглядом.

Задача, поставленная им, выглядела невыполнимой, и была такой практически изначально.

Прошло уже больше часа с тех пор, как поезд прибыл на станцию, и, как ни перегораживай здание, все равно даже не стоило надеяться, что все пассажиры из зараженного состава (или, по крайней мере, кто-то из них) по-прежнему находится внутри.

Они уже наверняка отправились домой к своим семьям, или продолжили путешествие по новым железнодорожным маршрутам, или сидели в автобусах на пути отсюда. И если кто-то из них пообщался с умершей семьей вчера, а те, в свою очередь, поздоровались с кем-то, или кашлянули на кого-то, или что там сейчас требовалось, и если только один, или двое, или трое из них тоже заразились и понесли за собой болезнь по миру, существовало лишь одно слово для описания всего этого.

Катастрофа.

И он прекрасно знал это, и в его понятии вероятность иного варианта развития событий фактически равнялась нулю.

И все равно он командовал, рьяно помогая себе руками, а у него за спиной парни в зеленой униформе высыпали наружу из второй бронемашины, и он приказывал им перекрыть все входы и выходы, расставить автомобили по кругу, а потом начался настоящий ад, напугавший всех невольных зрителей до смерти, и это выглядело как гражданская война.

При всей бесполезности происходящего.

Здание Центрального вокзала Берлина было спроектировано на базе той же идеи, что и все другие комплексы подобного назначения в мире. И точно как в иных уголках планеты посетители этого обычно не замечали.

А ведь по сути все они представляли собой большую трубу, наполненную людьми.

Лео и Альберт перемещались от зала к залу, осматривая все закоулки и проходы, где могли стоять секции автоматических камер хранения. Они искали ячейку с номером, который красовался на их квитанции.

Шли быстрым шагом, но без излишней суеты, как бы показывая всем своим видом, что знают куда и зачем идут, хотя это полностью не соответствовало действительности. Отчасти нервозность Уоткинса передалась и им, и они периодически оглядывались, все-таки надеясь, что никто не следит за ними.

Ведь если их искали, то обнаружить не составило особого труда.

На эскалаторе они спустились на нулевой уровень, и, как ни притворялись, отсутствие у них четких намерений бросалось в глаза. Кому-то они могли показаться находящимися во власти тяжелых дум, но кто-то наверняка понимал, что они заняты поисками.

И, не желая привлекать к себе излишнее внимание, они уже стали подумывать, не закончить ли им на сегодня и не вернуться ли завтра, когда поняли, что стоят перед секцией с номерами в том же интервале, как и у цифр на их бумажке.

То, что они искали, находилось совсем рядом. За запертой дверью в самом дальнем углу за пожилым мужчиной. Он сидел на корточках перед своей ячейкой и размышлял, правильно ли разместил в ней вещи. Может, стоило положить пакет на сумку, или, пожалуй, было лучше оставить все как есть.

А они стояли неподалеку. Остановились в проходе и нетерпеливо ждали, когда он уйдет.

И в конце концов он закрыл дверь. Немного замешкался с замком, а потом удалился по своим делам, освободив им путь.

На квитанции стоял код.

И они набрали его на расположенном посередине секции модуле управления.

И ждали.

На мгновение им показалось, что они стоят на пороге великого события и весь мир вместе с ними затаил дыхание, что код, который они сейчас ввели, изменит все и сразу жизнь на земле станет иной.

Но ничего подобного не произошло.

Они услышали щелчок.

Вот и все.

И одна из маленьких дверок отворилась, не целиком, всего на несколько сантиметров, и, наклонившись над ней, они открыли ее до конца и потянулись за ее содержимым.

Там лежал желтый конверт.

У Альберта на секунду закружилась голова, хотя вроде бы без особой на то причины. Он ведь, пожалуй, еще раньше понял, что посылка пришла из того же места, но, когда он увидел желтый конверт, как две капли воды похожий на тот, который Жанин прислала ему, эмоции захлестнули его, и он искал взглядом Лео, пытался подобрать нужные слова. Судя по всему, они находились на правильном пути. И сейчас должны были еще приблизиться к ответу. И казалось, ничто больше не сможет помешать им…

* * *

Лео первым заметил их.

Они находились в другом конце зала на том же этаже.

Мужчины в темных костюмах. Один из них бежал в их сторону, прижимая наушник к уху и показывая на них рукой.

Лео схватил Альберта за рукав, и им оставалось только одно.

Спасаться бегством.

Каждый человек, естественно, неповторим сам по себе, но, когда ужас преобладает и стадные инстинкты выходят на первый план, мы неожиданно становимся просто единой массой бегущих тел.

Главный вход оказался перекрыт.

Людей, пытавшихся выйти в направлении площади Европы, встретили запертые двери, а снаружи стояли одетые в военную форму люди со стрелковым оружием, и никто не знал, что происходит, но паника распространилась молниеносно.

Как большая стайка мелких рыбешек, оказавшихся в тени акулы, все сломя голову и не разбирая дороги бросились в разные стороны, стремясь вырваться наружу.

И время работало против подполковника Петера Трессинга, время и география, и он не успевал перекрыть все пути и блокировать всех внутри.

Но такое у него было задание.

Он стоял под холодным зимним солнцем, смотрел, как люди мечутся с внутренней стороны стеклянного фасада, и на своих парней, расходящихся все дальше в стороны и берущих под контроль все новые выходы, и задавался вопросом, как много времени пройдет, прежде чем паника охватит всех и каждого и что случится тогда.

Мужчина в костюме по-прежнему стоял наверху на мостике и широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее под ним. А там все напоминало кадры из фильма-катастрофы. Или испанский забег от быков, но без самих животных, и шум голосов перекрывал все другие звуки, крики людей, напуганных чем-то невидимым для них, но все равно пробивавшихся вперед с единственной целью убраться как можно дальше от неведомой опасности.

Он видел военных снаружи.

Видел, как людской поток достиг других выходов, и на первых добравшихся туда навалились сзади следовавшие за ними, когда двери не открылись и там тоже. Как он медленно стал расползаться в стороны в поисках новых путей наружу, подобно лаве, стекавшей с горы.

Вокзал был закрыт с улицы. И почему, черт возьми, тогда?

В ухе он слышал крики своих коллег, застрявших среди общего хаоса и неспособных добраться, куда им требовалось, из-за опасности, что их собьют с ног и просто затопчут. Уже больше не видевших Уоткинса и двоих молодых мужчин и тоже не понимавших причину паники.

И еще троих на нижнем этаже, которые совсем недавно лицезрели их.

Двоих мужчин с желтым пакетом.

Те тогда находились наискось через зал от них, вроде бы рукой подать, а потом люди устремились вниз по эскалаторам, и здесь тоже сейчас царила настоящая чертовщина, а тех парней и след простыл.

А он стоял наверху на мостике в своем костюме и не мог больше ничего сделать. И приказал продолжать охоту, несмотря ни на что, пробиваться сквозь людской поток и искать их, они ведь не могли сбежать, все зависело от них.

Потом он закрыл глаза и надеялся, что в любом случае, независимо от того, почему заблокировали весь вокзал, это помешает парням и конверту выбраться наружу.