Вернулась Джози, гостившая у матери, с новостями о том, что Мэтт Хауэрд уехал из графства, а Джо Митчелл сегодня утром нашел на веранде висящую веревку с петлей на конце. Когда Джози рассказывала об этом Доре, через черный ход в кухню вошел Пэйс, их взгляды встретились, и он первым отвел глаза.
– Я еду в суд закончить небольшое дельце. Не жди меня к ужину, Дора. – И промаршировал через столовую к холлу.
– Ты проверь наш запас веревок, – ядовито крикнула ему вслед Дора, – нам скоро понадобится новая, для белья.
Пэйс громко хлопнул дверью кабинета, а Джози с любопытством взглянула на Дору, но той это было безразлично. Она сейчас ненавидела себя за робость, за то, что не выступила против Пэйса прямо и открыто. Дора ненавидела себя, потому что не нашла ничего лучшего, как крикнуть в спину.
Кто-то должен положить конец пакостям Джо Митчелла и его сподвижников, но она не знала, каким образом это сделать. Не верила Дора, что веревки с петлей на конце и привидения в белом на их пороге, отчего молодчики разбегаются в страхе, по дороге теряя штаны, что-нибудь существенно изменят.
Но ей не понравилось и то, что Пэйс вышел из кабинета с ружьем в руках и пистолетом за поясом.
Глава 24
Месть – блюдо, которое лучше есть холодным.
Английская пословица
– Нет, в этого человека вселился сам дьявол, готова поклясться, – яростно прошипела Энни, входя в столовую со стороны кухни, в то время как Дора вошла в нее из холла.
Дора не спросила, какого человека Энни имеет в виду. В Пэйсе всегда была частица черта, и эта дьявольщина разрасталась день ото дня. Она молча взяла яйцо всмятку с буфетной стойки и тяжело опустилась на ближайший стул.
– Что он еще сделал? – спросила она уныло.
– Вы и знать не захотите. – И Энни горделиво зашагала из столовой, неся поднос с едой для больной Харриет.
Дора и не думала, что ей очень хочется знать. Пэйс не так уж плох на самом деле. Большую часть дня он проводит в полях вместе с Солли, они пашут, сажают, и Пэйс делает все, что может, со своей изувеченной рукой и только одной рабочей лошадью. Он очень старается быть не таким, какой есть, но непомерные усилия очень на нем сказались. Пэйс почти не спал дома три ночи подряд.
– Кто-нибудь пострадал? – окликнула Дора удаляющуюся спину Энни.
Энни оглянулась и зло огрызнулась через плечо:
– Мэрию сожгли дотла. Хоть то хорошо, что дядя Джэз мертв, и на него теперь нельзя свалить поджог.
Вошла Джози, а Энни поднялась наверх. Джози взяла колбасу и тосты и села напротив Доры.
– Вчера подстрелили Билли Джона, – сказала она, как ни в чем не бывало намазывая маслом тост.
Почему ей обо всем рассказывают? Дора поморщилась, глядя на яйцо, к которому даже не притронулась. Как будто она в состоянии чем-нибудь помочь. Если Пэйс захотел собрать шайку головорезов, чтобы жечь, грабить и разрушать, то она ничего не может с этим поделать. Она, правда, не может быть и совершенно уверена в том, что это Пэйс повинен в поджогах и разрушениях. Тот факт, что кто-то постоянно нападает на его прежних недругов, ничего не значит. Очень многие ненавидят Митчеллов и Хауэрдов. Возможно, разбойничает кто-то из Маккоев. И она не знает, каким образом оказался во все это втянут бедняга Билли Джон. У него никогда не было денег, чтобы покупать рабов. Да, он был в дружеских отношениях с Джо Митчеллом, но с Маккоями тоже. Билли Джон со всеми приятельствовал, кроме Пэйса. Но Пэйс ни с кем не был в мирных отношениях.
– Бьюсь об заклад, что Салли просто убита всем этим, – продолжала Джози. – Билли Джон всегда был слабого здоровья, а у нее трое детей и магазин на руках. Не знаю, что она теперь будет делать.
Дора подняла голову и широко открыла глаза, ей в голову пришла мысль. Пэйс, конечно, с ума сойдет от злости. Она боялась его бешеного нрава и не хотела, чтобы он обратил свою злость против нее, но она должна наконец занять определенную твердую позицию. Дора не хотела стать подобием своей матери, которая вечно дрожала, тряслась и безропотно сносила все безумные капризы мужа. А, кроме того, Салли всегда была с ней добра. И решительным тоном Дора возгласила:
– Я поеду к ней и возьму на себя лавку. Салли должна безотлучно быть при муже.
Джози раскрошила тост, уставясь на Дору:
– Глупее ты еще ничего в жизни не говорила. Даже если ты сумеешь добраться до города, тебе нельзя работать в таком положении.
Для Доры подобные соображения вовсе не были разумными, но ее замысел имел другие недостатки.
– Я не смогу подолгу стоять за прилавком, – пробормотала она больше для себя, чем для Джози. – Интересно, может быть, там найдется стул, чтобы работать сидя.
– Дора Николлз! Ты не можешь работать в магазине. Ты вот-вот родишь, ты уронишь ребенка прямо на пол головой, обслуживая покупателей. Смех, да и только. И думать об этом не смей.
– Но я очень хорошо умею считать, – напомнила Дора, – а роды должны быть через несколько недель. Все со мной будет в порядке. Я просто не смогу очень хорошо обслуживать покупателей.
– Я все расскажу Пэйсу, – предупредила Джози. Дора только пожала плечами. Рано или поздно Пэйс обо всем узнает. Она встала и направилась к двери. Может, кто-нибудь запряжет ей повозку. К тому времени как она надела свой лучший капор и нашла плащ, повозка ее уже ожидала, а также и Джози в тяжелом сером пальто. Дора вопросительно подняла брови.
– Я еду с тобой, – сказала та воинственно. – Ты будешь сидеть за прилавком и считать, а я – обслуживать покупателей.
Джози никогда не отличалась склонностью к бескорыстным поступкам, но способна была протянуть руку помощи. Дора охотно приняла предложение, и они отбыли вместе.
Дора понятия не имела, что подумает Пэйс, вернувшись в полдень домой и никого не застав из женщин, но она не собиралась беспокоиться о том, что еще не случилось.
Лавка была заперта, ставни закрыты, и им пришлось обойти дом, чтобы попасть на жилую половину. Салли прослезилась, услышав, что задумали ее подруги, и провела их через черный ход.
– Я ужасно беспокоюсь, – прошептала она, поспешно проведя Дору и Джози через убогую кухню в гостиную на первом этаже, – нам не по средствам не работать, но я не могу оставить Билли Джона одного. Его лихорадит, и рана очень болит. Доктор сказал, что через несколько дней он поправится, но вы же знаете, какое у него здоровье. Билл слабый, проболеет неделю, а то и больше. Я с ума схожу от беспокойства.
Войдя в лавку, они услышали сверху громкие голоса игравших детей. Один ползунок зарыдал, и Салли обеспокоено взглянула на потолок, стараясь определить, насколько серьезна ситуация.