видел. Я верю в легенды. Но не в сказки. Всю эту чушь оставь на свою светлую старость, внукам рассказывать.
— То, что случилось с отцом и со мной…
— Не относится ни к чему из тобой перечисленного. Мы давно об этом не говорили. С чего ты решил вдруг вспомнить об этом? До годовщины далеко.
Эйлерт нахмурился, приложив сцепленные в замок руки к подбородку, но отвечать на вопрос Ригана не спешил, не зная, с чего начать и стоило ли вообще говорить. Впервые за все то время, пока он был капитаном «Пандоры», он так сильно сомневался, чувствовал себя потерянным, а в голове так и всплывали разноцветные глаза того человека. Риган, будто бы видя Эйлерта насквозь, не торопил его и терпеливо ждал, пока тот соберется с мыслями и будет готов все ему рассказать.
Песни, которые распевали другие посетители «Эгерии», как и другой посторонний шум отошли на второй план, а потом и вовсе исчезли, стихли, словно в таверне никого не было. Лерт неотрывно смотрел на сидящего перед ним Ригана, но видел совершенно другое лицо и ничего не мог с этим поделать, как ни пытался сосредоточиться.
— Ты ведь знаешь, что именно тогда произошло, верно? Знаешь, кто это был? — наконец, спросил Эйлерт, опуская глаза на только что поднесенную кружку эля — видимо, Риган заказал, пока сам Лерт был глубоко в своих мыслях. Отчего-то именно сейчас, впервые задав этот вопрос, он не смел поднимать взгляда на Ригана.
— Ты не ответил на мой вопрос, — голос Ригана прозвучал непривычно строго, и Эйлерт нервно передернул плечами, на несколько долгих секунд закрыл глаза и, выдохнув, наконец, посмотрел на Ригана. Он мысленно подбирал нужные слова, не торопясь все выкладывать, и с несвойственной отстраненностью осознавал, что отчасти он вовсе не хотел слышать ответа на свой вопрос.
— По пути сюда нам встретился странный корабль, — осторожно начал Эйлерт. — Он был окутан туманом, и было ощущение, словно он не идет по морю, а летит над ним. Может, мне показалось так из-за тумана, я не знаю, но… Этот корабль вселял ужас. Я давно такого не испытывал. Наверное, целых тринадцать лет… — Лерт замолчал, неуверенно потупив взгляд.
— Продолжай.
— …с того самого момента, как была уничтожена прежняя «Пандора» и погиб мой отец. Риган, мне кажется, это тот же самый корабль. Такое возможно? — Эйлерт замолчал, становясь мрачнее обычного. Этот вопрос тревожил его с того момента, как корабль-призрак приблизился к «Пандоре», но он никому его не озвучивал, считая это если не паранойей, то чем-то очень близким. Но сейчас, сидя напротив Ригана и смотря ему прямо в глаза, он понимал, что ошибался.
Риган редко показывал свои эмоции, и даже в ту секунду на его лице не отражалось ничего. Только в глазах словно появилась какая-то трещина, дающая возможность увидеть: каким бы непробиваемым он ни казался, у него тоже есть чувства. И Лерт слишком отчетливо увидел эту трещину.
— Расскажи поподробнее, — только и кивнул Риган, хотя уже все знал; знал, что и кого видел Лерт; знал, что «Пандора» ещё встретит его. И знал, что даром такое не проходит. Эйлерт неотрывно смотрел на Ригана и страшился говорить дальше, потому что совсем не хотел услышать ответ на свой же вопрос, но, подождав ещё немного, все-таки продолжил:
— На палубе этого корабля не было никого. Экипажа не было, — повторил Лерт, сжал в руках кружку, но почти сразу отпустил. — Только непонятные размытые фигуры. Я даже не уверен, что действительно видел их. И ещё один человек. Он стоял на носу своего корабля, облаченный в чёрный плащ. На самом деле ничего необычно, кроме… Кроме его разноцветных глаз. Синего и красного. Он смотрел на меня, и я был готов пойти к нему, если бы не море. Был готов следовать за ним, даже не зная его имени. Не зная ничего о нем. Хотя, может, это мое разыгравшееся воображение. Но я чувствовал ужас вперемешку с желанием бросить все и пойти за ним. Желание прошло, а вот страх остался.
Чем больше говорил Эйлерт, тем мрачнее становился Риган. Если до этого у него и были сомнения на этот счет, то после описания все сомнения исчезли. Он знал, кого встретила команда «Пандоры», как и знал, чем это могло обернуться, но почему-то не обернулось.
— Его называют Призраком, — начал Риган, заставив себя посмотреть Эйлерту в глаза. — Никто из тех, кто встречался с Ним, не возвращался живым. Он забирает всех, кого встречает. Нет, я не смогу сказать тебе, почему он не тронул твой корабль, но знай, что это может плохо закончиться. Не просто может. Я бы на твоем месте готовился к самому худшему из всех возможных исходов. Не думаю, что Призрак оставил вас в живых просто так. Либо ему что-то надо, либо… это что-то намного хуже и опаснее всего того, что ты вообще мог представить в самых страшных кошмарах. Я не хочу скрывать от тебя чего-то или лишний раз обнадеживать, но…
— Своей команде я не скажу ни слова, — закончил за Ригана Эйлерт, в миг побледнев до неузнаваемости.
— И правильно, им не стоит лишний раз трепать свои хиленькие нервы, — ещё мрачнее отозвался Риган.
На несколько секунд между ними повисла нагоняющая всепоглощающую тоску тишина. Эйлерт замер, словно его сковали цепями; он снова и снова воспроизводил в своей голове слова Ригана и очень не хотел в них верить, но верил, потому что — что-то подсказывало ему — мужчина говорил правду, и это пугало ещё сильнее. Риган допил эль и бросил едва ли заинтересованный взгляд на Грэма, Олдена и остальных, кто сидел за столом. Они совершенно ни о чем не подозревали.
— Риган, ещё один вопрос, — неуверенно начал Эйлерт. Риган удивленно приподнял брови. — Откуда ты все это знаешь?
Мужчина никак не дал понять, что вопрос Лерта не просто задел его, но и затронул тот самый уголок его сердца, который он закрыл ото всех. Только трещина в его глазах стала чуть заметнее.
— Мальчик, я устал. Поговорим об этом в другой раз.
Риган не стал дожидаться ответа и, молча встав из-за стола, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Эйлерт хотел его окликнуть, но не стал: то ли непривычно поникшие плечи мужчины остановили, то ли интонация голоса, с которой была сказана последняя