Но необходимость покупать, в общем-то ненужные, постельные принадлежности, кошму и прочее Петровича напрягла и даже немного разозлила. Не любил он обзаводиться бесполезными вещами.
Расстроенные чувства требовали утешения, и Петрович решил побаловать себя прекрасным, а именно сходить полюбоваться красивой башней Жиралдой, сложенной из розового кирпича.
Три раза «ха-ха».
Башню не то, что строить, даже планировать к постройке никто не начинал. (ДЛ 2)
На следующее утро Рафшан отправился на рынок за простынями и подушками, а Петрович в сопровождении Джофара и Джамшуда потопал в баню. По инерции он и от бани ничего хорошего не ожидал, но все оказалось просто великолепно.
Для начала им предложили разоблачиться, выдали полотенца на голову и талию и банные тапки на толстой деревянной подошве. Арабы заимствовали устройство бань у римлян, а те разработали хитрый способ отапливать бани посредством труб, вделанных в пол. Так что ходить без тапок было бы затруднительно. В большом зале, наполненном паром, стояли скамьи, где народ расслаблялся, беседовал, размышлял о вечном и думал о высоком. Потом в парилку. Градусов 50–60, прикинул Петрович. Не так как в русской, но большую жару Петрович и не любил, и переносил плохо. В парилке за него взялись уже по настоящему, намыливая непонятно чем и поливая из ковшика. Потом в массажную, где Петровича растирали, мяли и умащивали маслом. Потом снова в парилку. В массажную. Еще раз в парилку. Облиться горячей водой. Холодной. Снова массаж. Снова намылиться.
Уф-ф-ф, хорошо!..
Вот до веников арабы не додумались, а так просто выше всяких похвал. И чая нет, но это уже даже не к арабам. В это время и китайцы еще не научились правильно чай заваривать.
Не все ужасно в Севилье.
Рафшан проявил здоровую инициативу и прикупил не только комплект постельного, но и казан со сковородой, малый набор путешественника. Сковородка бронзовая, казан эмалированный керамический. К эмалированной, а уж тем более к керамической посуде Петрович относился с большим подозрением.
Но на безрыбье и рак рыба. Нормальную нержавейку, или даже псевдонержавейку индийской небезызвестной фирмы «555» на местном рынке не найдешь.
Петрович задумался, сколько еще привычных вещей попадают в число анахронизмов.
И даже не продукт высоких технологий, как его самонадувающийся туристический коврик, о котором он уже успел неоднократно пожалеть, а вот самое простое, чугунная сковорода?
Рафшан и соусов хотел в дорогу прикупить, мурри и камак, но Петрович посмотрел на них и не рискнул. Черт его знает, как организм отреагирует на такие новшества. Потом проведем дегустации, в более спокойной обстановке. А то не дай Аллах придется вместо путешествия наслаждаться пейзажем в позе «атакующего ястреба».
Едва солнце встало и окрылись городские ворота, отряд Петровича двинулся на восток.
8. Путешественник. Севилья — Кордова. Лето 918 г.
Как известно, самураи были способны на многое. Например, плыть в доспехах, да при этом еще и заниматься каллиграфией (ДЛ3). Петрович всего лишь попробовал писать, сидя на ослике. И тут же выяснилось, что Петрович — не самурай. Ослик обзавелся отличным чернильным пятном, испорченный лист бумаги полетел в придорожные кусты, а Джамшуд был назначен секретарем.
Вот у Джамшуда почему-то получалось и осликом управлять, и речи Петровича конспектировать.
Основной темой будущего конфликта между александрийским и константинопольским патриархами, а также между александрийскими мусульманами и христианами Петрович решил сделать тему чистоты. Парадокс — испанские мусульмане не ленились ходить в баню. Только в одной Кордове было более 600 общественных бань, а фатимидские мусульмане к омовениям относились несколько более формально. Ну и пахли соответствующе.
Правда, христиане вообще предпочитали не мыться. Но они и вшей рассматривали как «божьи жемчужины». Кормить собой вшей и клопов, подобно Симеону Столпнику, Петрович не собирался.
А собирался он утвердить одну любопытную доктрину. «Тело как храм». Как сказал некто в средневековье — мой храм из костей.
Очень, на взгляд Петровича, разумная мысль. Был еще вариант поразмыслить об элитах или о роли церкви в будущем мире, но после бани размышления о теле казались более естественными.
Но, зная свойство человеков любую разумную идею доводить до абсурда, Петрович решил попробовать самому прикинуть уязвимые места этой доктрины.
Для начала, тело, как и храм, необходимо содержать в чистоте. Тут вопросов нет. Об этом и Ибн Сина писал. Точнее, еще напишет. И никаких профанаций и эрзацев типа омовения песком!
Необходимо тело, как и храм, поддерживать в хорошем состоянии. Опять таки Ибн Сина даже придумал специальную гимнастику, как физическую, так и дыхательную. И вроде отдельно взятые мусульмане даже ее практиковали.
С гимнастиками никаких проблем не наблюдалось, от йоги до тайчи. Закладывай в полиморфа и открывай школу.
Вот для чистоты тела необходимо озаботится способом приготовления дешевого, доступного широким народным массам, мыла. Теоретически оно уже существует, практически оно пока больше по категории «роскошь» проходит. Или как становилось модным говорить в последние дни пребывания Петровича в своем мире, «лакшери».
Петрович на минутку представил себе как в сельской часовенке прихожане из деревни Погореловка катают тао лу под руководством местного попика. Красота. И для здоровья намного полезней, чем многочасовые стояния. Или дурацкие отбивания поклонов.
Не, зачем нам поклоны. Лучше комплекс ушу откатать. Или серию упражнений из йоги.
Развивая аналогию с храмом, Петрович подумал о правильных строительных материалах. Его подход к вопросам диет и здорового питания был очень прост. Молодой — жри мясо. Старый — жри рыбу. Тут, конечно, возникает вопрос, где брать это мясо и эту рыбу. Генрих IV гордился тем, что к концу его царствования крестьянская семья в воскресенье могла съесть курицу. Но, как полагал, Петрович, вопрос это по большей части технический, а следовательно, решаемый.
Серьезная проблема, при решении которой в средневековье было сломано немало копий — отношение к болезни. Если все от бога, то и болезнь от него же, следовательно, лечиться — идти против божественного замысла. Такой расклад Петровича не устраивал совершенно. Понятно, что лечились, но подходы к лечению, особенно средневековые европейские, были, мягко говоря, странными.
Петрович планировал их чуть позже заменить. В настоящий момент болезнь по Петровичу представляла собой поле боя между Богом и Сатаной. Бог, безусловно, всемогущ, но человек не должен быть лишь созерцателем борьбы, не должен находиться в пассивной и страдательной позиции. Нет. Напротив. Человек должен активно способствовать и содействовать Богу в его борьбе, используя как внутренние факторы (а именно правильный настрой, правильное отношение к болезни, и молитва здесь не только уместна, но и реально играет важную роль в лечении, потому как хорошо известно, что вторая сигнальная система доминирует над первой), так и внешние. Пилюли, микстуры, иглоукалывание и удаление аппендикса.
Поэтому, как храм невозможно строить без чертежа, так и невозможно лечить тело без знания его устройства.
Размышления Петровича, которыми он уже потихоньку начинал гордиться — экую мощную идеологическую базу подвел под вскрытие трупов — внезапно прервала суета на дороге. Джамшуд и Равшан сместились, чтобы прикрыть Петровича с левого фланга, а Джофар одним плавным слитным движением вскинул лук и спустил тетиву. И попал, что было вовсе не удивительно. В косулю.
Конечно Петрович расценил такое совпадение как исключительно благоприятный знак и указание на то, что он находится на верном пути, как в прямом, так и в переносном смысле.
Вскоре отыскалась и роща с родником. Полиморфы принялись за приготовление обеда. Седло косули с травами. Да еще так удачно прихваченное на рынке прекрасное вино. Чистейшая, сладкая родниковая вода, такая холодная, что от нее буквально ломило зубы. Фрукты. Просто чудесно. И никаких разбойников.
А если храм построен неправильно? Если человек родился с физическим или иным уродством?
И здесь индивидуальное и общественное вступает в противоречие. Сегодня — Петрович поймал себя на том, что первый раз подумал «сегодня» про текущее время; до этого «сегодня» было прошлым будущим — так вот сегодня высокая детская смертность проводила генетическую чистку и без участия общества.
А вот во времена Петровича это уже потихоньку становилось проблемой.
Но пока об этом можно было не беспокоиться. Пока ещё было время подумать.
Второй проблемой Петрович полагал обязательное возникновение самозваных ревнителей чистоты. Этаких доморощенных савонарол. Предварительное решение проблемы было. Реализация принципа «наставники, но не контролеры». Но эту концепцию Петрович планировал еще неоднократно проверить.