И вскоре в республике развернулось настоящее сражение за умы и сердца мусульман между Духовным управлением мусульман Дагестана и сектой ваххабитов, которые обвиняли друг друга в ереси. Но если первые убеждали словом, то вторые совали в руки бедняков деньги… Поначалу сектантам вроде бы хватало выдержки вести с суннитами философские споры. Но вскоре их терпение лопнуло. Для достижения победы в противостоянии ваххабиты пошли на разложение ислама изнутри. Они всячески дискредитировали мулл и имамов традиционного толка. А стоило муфтию Дагестана С. М.-Х. Абубакарову выступить с отповедью ваххабизму, как ему навеки закрыли рот. Зверски был убит также бывший глава села Карамахи, после кровавых столкновений ваххабиты изгнали оттуда и его сторонников — мусульман-суннитов.
Лидеры «Исламского сообщества Дагестана» («Джамаата»), созданного ваххабитами, своей конечной цели не скрывали — выход из состава России и построение вместе с Чечней исламского государства нового типа. При этом «Джамаатом» рассматривалось два сценария построения светлого будущего. Первый — приход к власти мирным путем, через выборы (по данным некоторых социологов, ваххабитов тогда поддерживали бы 6–7 процентов избирателей Дагестана). Второй — вооруженный захват власти. Повстанческие отряды согласно этому варианту должны были закрепиться хотя бы на части территории республики. Затем сформированное правительство ваххабитов от имени народов Дагестана обратилось бы к Чечне за помощью в борьбе… с Россией. Ожидалось, что немедленную военную помощь открыто и тайно оказали бы повстанцам Пакистан, Саудовская Аравия (в этих странах наиболее сильны позиции ваххабитов), а также Турция, заинтересованная в транзите каспийской нефти через свою территорию.
Для реализации силового варианта «Джамаат» имел так называемые «боевые соединения Исламского сообщества Дагестана». Около 600 боевиков этого отряда получили крещение во время первой чеченской кампании. Почти все они воевали под началом полевого командира Эмира Хаттаба. Наиболее способные террористы из «Джамаата» прошли стажировку в Пакистане, где не только изучали Коран, но и повышали диверсионное мастерство.
Между так называемыми боевыми соединениями ваххабитов Дагестана и чеченской армией генерала Дудаева во главе с С. Радуевым был подписан военный договор о содействии «в освобождении Кавказа от Российской Империи». На базах Радуева проходили террористическую подготовку и чеченцы-аккинцы, проживающие в Хасавюртовском районе Дагестана.
А наибольшее распространение ваххабизм получил в Кизилюртовском районе, где располагался крупнейший в России центр «долларового ислама» — «Центральный фронт освобождения Дагестана». «Освободители» создали в республике 16 «фронтов», которые были хорошо оснащены технически, имели спутниковую связь, склады с боеприпасами и оружием, издательство, специализирующееся на выпуске антирусской, антиармейской литературы, распространявшейся вокруг военных российских объектов.
Примечательной была военная иерархическая лестница ваххабитов. Высшие ступени занимали исключительно чеченцы. Дагестанским парням, похоже, готовилась участь лишь «пушечного мяса».
Ваххабиты силой и жестокостью насаждали свои порядки, захватывали новые территории и политическую власть, тесня «умеренных» бандитов. Даже «президент Чеченской Республики Ичкерии» А. Масхадов как-то признался: «В войну, будучи начальником главного штаба, я думал, что мы знаем о том, что происходит в Афганистане и Таджикистане. Что и там, наверное, начиналось так же. В тяжелые дни войны они, щедро финансируемые, проводили свою идеологию. После войны, не поняв этой идеологии, мы занялись дележом должностей. Желая сделать из них единомышленников, мы заигрывали с ними, потакали им. Теперь мы пожинаем плоды нашего поведения. Разбираясь с последствиями этого религиозного течения, мы должны сказать, что недооценили его роль. А потому пришли к сегодняшнему итогу».
Масхадов говорил о том, что хорошо знал. Ведь деятельность ваххабитов в Чечне приобрела «легитимную» основу уже в 1996 году, когда и. о. президента Чечни З. Яндарбиев отменил своим указом действие на ее территории светских российских законов и ввел в действие Уголовный кодекс-шариат, являющийся механически переписанной копией Суданского уголовного кодекса. Совершенно не адаптированный к этнокультурным особенностям чеченцев документ попытались сделать основой складывающейся в Чечне шариатской судебной деятельности. Наиболее «яркие» проявления этой «деятельности» — публичные казни людей — вызвали законное возмущение всего мирового сообщества.
Укрепление ваххабизма в Чечне было связано с активным проникновением его сторонников в шариатские суды. Несколько лидеров чеченского ваххабизма заняли высшие государственные должности. Это бывшие министры М. Удугов, И. Халимов, А. Хусаинов, полевые командиры А. Бараев, А.-М. Межидов. К влиятельным сторонникам ваххабизма относился и полевой командир Хаттаб. Деятельность ваххабитов по навязыванию «нового образа жизни», щедро финансируемая из-за рубежа, вызвала всеобщее осуждение. В Гудермесе противостояние завершилось настоящим сражением между ваххабитами, поддерживаемыми полевыми командирами Арби Бараевым, Абдул-Малик Межидовым и гвардейцами полевого командира Сулимы Ямадаева, в ходе которого, по различным источникам, погибли от 50 до 100 человек. Это побоище стало одним из немногих крупных кровавых религиозных конфликтов, когда-либо возникавших между чеченцами.
В результате А. Масхадов призвал всех имамов мечетей, местные органы власти Чечни решительно изгонять со своих территорий ваххабитов.
По указу президента Чечни были лишены званий бригадных генералов А. Бараев и А.-М. Межидов, упразднены возглавляемые ими военные шариатские структуры, признаны персонами нон грата трое иностранцев из арабских стран, а также Багауддин Магомедов, лидер дагестанских ваххабитов, консультировавший чеченские шариатские суды. Однако благодаря вмешательству в конфликт вице-президента Чечни Вахи Арсанова и Шамиля Басаева ваххабиты избежали полного разгрома. В происшедшем в Гудермесе кровопролитии З. Яндарбиев обвинил президента Чечни А. Масхадова. В конечном итоге Масхадову не хватило ни политического опыта, ни мудрости, ни решительности для того, чтобы, опираясь на поддержку большинства населения, уставшего от бесчинств религиозных экстремистов, осуществить антиваххабитские меры. Вооруженные формирования ваххабитов не были расформированы, более того, они получили поддержку многих влиятельных полевых командиров, которые являлись истинными хозяевами жизни в Чечне. А им куда интереснее было быть с ваххабитами, получающими щедрую финансовую поддержку от заграничных спонсоров, чем с бывшим полковником Советской Армии и обнищавшим до предела чеченским народом.
К ситуации, сложившейся в Чечне между первой и второй кампаниями, мы еще вернемся. Пока же подчеркнем: как показывает мировая новейшая история, претензии ваххабитов на высшую политическую власть беспощадно подавляются во всех странах (за исключением Саудовской Аравии и Пакистана). Наша же страна никак не избавится от комплексов неполноценности. Россия решила ускоренно цивилизоваться за счет ценностей и Запада, и Востока. При этом политики словно позабыли не нами выстраданную истину: сначала приходит миссионер, затем — купец, затем — солдат. Долгое время миссионерская деятельность ваххабитов в нашей стране почти никем не контролировалась. В российских мечетях выступали заезжие религиозные деятели, поливавшие грязью местное мусульманское духовенство, поощрявшие смуту и раздор. Так, в Кабардино-Балкарии вдохновлял на победу ваххабитов египтянин Тарик, в Карачаево-Черкесии ему вторил некий Биджи-улу, объявивший себя «имамом Карачая». Росли как грибы после дождя новые приходы «чистого ислама» на Ставрополье, в Новошахтинске Ростовской области, в Волжском Волгоградской области, в Астрахани. Где тихой интригой, где звонкой монетой на Юге России все выше и выше поднимался зловещий стяг ваххабизма — новой формы борьбы против российской государственности.
1.6. «Террористы должны жить в страхе или в тюрьме…»
В ночь с 21 на 22 декабря 1997 года неизвестные лица совершили вооруженное нападение на парк боевых машин танкового батальона дислоцирующейся в райцентре Дагестана Буйнакске отдельной мотострелковой бригады. Уже утром следующего дня командующий войсками СКВО прибыл на место происшествия, досконально выяснив все подробности случившегося.
…Около двух часов ночи на окраине Буйнакска остановилась автомобильная колонна. Из автомашин выгрузились примерно полсотни боевиков. Действовали они по-военному четко и тактически грамотно, мелкими группами по 8–10 человек. Бандиты с двух сторон обстреляли территорию военного городка и парковую зону отдельного танкового батальона. Огонь вели из автоматов, пулеметов и гранатометов. Первым принял на себя внезапный удар личный состав караула. Бой длился больше часа. Позже в местах, откуда велся огонь, было обнаружено множество стреляных гильз, брошенных гранат и боеприпасов к стрелковому оружию.