Дэн понял, что ему пора, и сжал руку Лидии.
— Пока, — сказал он, наклоняясь и целуя ее в щеку. — Скоро увидимся.
Он вышел на улицу и вдохнул холодный ночной воздух. Небо было усыпано звездами. Он сказал себе, что поступил правильно, уехав сейчас, пока ничего не случилось. Он поступил абсолютно правильно и в данных обстоятельствах единственно возможно.
«Так почему же тогда, — думал он, заказывая такси и обхватывая себя руками, чтобы согреться в ожидании машины, — идти домой одному кажется таким неправильным?»
Глава двадцать третья
От возвышенного к смешному, или, скорее, с корабля на бал: на следующее утро мучимый похмельем Дэн проснулся от срочного телефонного звонка на рабочий мобильный Патрика. Хоссейны, арендаторы на улице Шепердс-Буш, перепугались, потому что их стиральная машина сорок минут назад загорелась. Огонь потушен, но на кухне царит беспорядок. Может ли он помочь?
Излишне говорить, что это было не то расслабляющее начало воскресенья, на которое надеялся Дэн, особенно учитывая, что он так плохо спал. Мысли о Лидии всю ночь крутились в его голове, вопросы оставались без ответа, эмоции бурлили. Когда они стояли так близко друг к другу, ее руки обвились вокруг него, каждая его частичка хотела поцеловать ее… Если бы обратный отсчет их тогда не прервал, он был уверен, что они бы поцеловались. И что тогда?
Господи. Это самое «что тогда?» не давало ему уснуть. Воспоминание о близком тепле ее тела, запахе волос, улыбке…
«Остановись!» — подумал он, ударив себя ладонью по лбу. Кое-как одевшись, он глотнул пару таблеток парацетамола и запил их апельсиновым соком прямо из пачки. Он вообще не может думать о Лидии в романтическом смысле, учитывая, кто она такая. Его верность должна на сто процентов принадлежать Зои. Но он ведь не ошибся и прошлой ночью между ним и Лидией что-то было? Конечно, она бы не обняла его так, если бы была к нему совершенно равнодушна? Или он был просто заменой Патрика? «Вы на него похожи», — сказала она при их первой встрече. Неужели в тот пьяный момент она просто перепутала двух братьев?
«Возможно, это даже к лучшему, что ему приходится разбираться со взорвавшейся стиральной машиной Хоссейнов», — подумал он, несколько минут спустя проезжая на велосипеде по тихим улицам. Его машина все еще застряла в Чизвике. По крайней мере, разгромленная кухня отвлечет его от смятения чувств.
Ему еще не доводилось сталкиваться с этой конкретной семьей, но, когда он добрался до террасной улицы, сосчитал номера домов и понял, что их дом — с треснувшим передним окном, плохо выкрашенной входной дверью и влажными полосами под водосточным желобом, сердце у него ушло в пятки. Мистер Хоссейн — Тамал — впустил его и провел в почерневшую, пропахшую дымом кухню. Дэн понял, что внутри этот дом не намного привлекательней, чем снаружи.
— Она загорелась, — объяснил Тамал, указывая на обгоревшую стиралку. Он был высоким и бородатым, взъерошенным из-за шока и плохого настроения — как любой человек, у которого в доме в раннее воскресное утро что-то неожиданно взорвалось. — У меня дети, чувак. Все это место могло взлететь на воздух. Повсюду дым. Яна отвезла детей к своей матери, потому что у нашего младшего астма. Это очень плохо. Ты слышишь, что я говорю?
Дэн прекрасно слышал, что он говорил, и горячо извинился, пообещав, что избавится от испорченной машинки и как можно скорее установит новую. Он посмотрел на маленькую убогую кухню. Картина удручала: сырость на одной из стен, шкаф, в котором не было двери, рваный, потрепанный линолеум, на котором теперь был огромный след от огня, хотя кто-то сделал все возможное, чтобы его очистить. «Черт возьми, Патрик. Это же дерьмовая дыра, с какой стороны ни посмотри, — а ты брал с Хоссейнов кучу денег за проживание».
— Это бизнес моего брата — я только недавно взялся за него, — объяснил Дэн, — но, похоже, здесь также нужно сделать много другой работы.
Тамал фыркнул.
— Это еще слабо сказано. У моей маленькой девочки укусы по всем рукам от каких-то тварей. В спальне наверху за шкафом, где протекает крыша, растет плесень. Но твой брат не хочет этого знать. Он всегда говорит, что слишком занят. В последний раз, когда я с ним разговаривал… когда это было? Шесть или семь недель назад. Я выложил ему все, но даже тогда он не потрудился ответить. Честно говоря, я перестал просить, но сегодня… — Он развел руками с яростным, бессильным отчаянием. — Вроде как последняя капля.
Дэн почувствовал себя униженным. На самом деле он был в ужасе от того, что Патрик так плохо обходился с этой семьей, и стыдился того, что сам до сих пор не связался с ними.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Вы правы — этого недостаточно. Дело в том, что он умер; это случилось семь недель назад. Вот почему он не выходил на связь.
— Соболезную, — пробормотал Тамал, но Дэн отмахнулся, пытаясь расставить приоритеты в том, что нужно было сделать. Починить крышу, установить осушитель, чтобы справиться с сыростью, организовать борьбу с вредителями и уничтожить все, что кусало маленькую девочку… Он поймал себя на том, что представляет руки Би, покрытые алыми укусами блох или сыпью от укусов клопов, и ему стало еще хуже. Это обойдется в целое состояние, но это нужно сделать, и он был почти уверен, что Зои не будет возражать и одобрит платежи. Никто не должен так жить.
— Первым делом давайте вынесем стиральную машину на передний двор, а потом, может, проведете меня по остальной части дома, чтобы я мог начать составлять список.
Возможно, ему надо было встать на сторону брата, подумал Дэн, когда они вдвоем вытащили вонючую сгоревшую стиралку из-под раковины и потащили ее к входной двери. Возможно, следовало более решительно защищать Патрика, придумать какое-нибудь оправдание тому, почему он позволил этому дому прийти в такой упадок. Но слова застряли у Дэна в горле. «Что с тобой было не так?» — сердито думал он о брате, когда Тамал устроил ему экскурсию по убогому жилищу и Дэн добавил к списку вещей, требующих внимания, сломанные перила, плохо прикрепленный ковер на лестнице, протекающий унитаз, сквозящие окна и