здравом уме никто не пожелает оказаться в его обществе. Однако, как выяснилось, вампиры тоже бывают эмоциональными и импульсивными.
Как бы там ни было, время поджимало, но броситься в опасные приключения с голыми руками казалось краем безумия. Согласись я на авантюру, внутренний прагматик вышиб бы себе мозги, а циник надрался бы до потери сознания. Требовалось вернуться к себе ради хотя бы минимальной подготовки.
Может, тогда у меня и появится крохотный шанс.
Пока я мотался туда-сюда, успел протрезветь окончательно. И чем трезвее я становился, тем яснее понимал, что всё это очень опрометчивая затея…
Глава 24
Каждый шаг отдавался в груди гулким ударом.
Ветер трепал волосы, бросал их в лицо. Глаза резало от пронзительных порывов, от незабытых обид, но ярость, заполонившая её естество, высушила слёзы на щеках.
Так было легче.
Отдаться зверю и позволить ему вытравить из себя все чувства, всё человеческое. Не думать и не бояться. Прислушаться к самой сути, той половине себя, которую скрывала и сдерживала в последнее время. И теперь она овладевала ей без остатка.
Выбор никогда не давался Николь легко.
Она держалась на грани, боролась с собой с того самого случая в «Розе ветров». Казалось, сделаешь шаг и рухнешь в бездну, из которой нет возврата. Она желала и в то же время боялась её.
Опасалась, что не сумеет вырваться из сладостного забытья. А потом покушение на Дженну, полное ненависти и эгоизма недораскаяние Лемейн. Её признание стало последней каплей, уничтожило, столкнуло в пропасть.
Ночь Николь бродила по задворкам мегаполиса, слепая от боли и гнева, а, заснув с рассветом в опустевшей квартире подруги, проснулась полная ледяного спокойствия. Тёмная часть её существа взяла верх над сломленной вампирессой.
Она желала убивать — жестоко, изощрённо, жаждала свернуть кому-нибудь шею и выпить чужую жизнь без остатка. К середине ночи опасное желание превратилось в одержимость, и бессмертная сбежала, понимая, что, если уступит соблазну, уже не сможет остановиться.
Как и то, что не простит себе смерти кого-либо из друзей.
Марк был прав в одном: в Манополисе она оказалась не на своём месте. Особенно сейчас, когда теряла контроль.
Ярость нарастала и бурлила, как кипящий поток, и Николь осознавала, что должна дать ей выход, иначе её разорвёт на части. Иначе она утратит последние остатки рассудка и начнёт нападать — сначала голодная и злая, а после пьяная от крови, больше для развлечения.
И она знала, кому хотела припомнить обиды.
Смертные не шли в расчёт, тем более что с Камиллой было покончено.
Что до Марка… После произошедшего она не хотела думать о нём, не хотела помнить его имя, томным полувздохом замиравшее на губах всякий раз, когда срывалось с них.
Как он на неё смотрел в ту ночь! Животное желание в глубине потемневших синих глаз сливалось с обжигающей ненавистью — от одного такого взгляда можно было захмелеть!
Оставался единственный достойный противник — Лео Хант.
Вампир, встречи с которым она и страшилась, и ждала. Единственный, у кого можно было выудить правду о её прошлом. Единственный, кто мог открыть путь в родной мир, даже если там её подстерегали разочарования и гибель.
Девушка больше ни минуты не хотела оставаться в Манополисе, куда её занесло по милости, а скорее насмешке, судьбы.
Попытки найти охотника оказались тщетными. Заметать следы Хант умел. Николь скоро смирилась с этим, поскольку понимала, что наёмник не заставит себя ждать и сам разыщет её в удобный момент. Значит, стоило такой момент создать.
Остановившись подальше от шумного центра города, вампиресса вытянула у администратора отеля информацию о самых безлюдных и зловещих местах, которые легковерные смертные обходили стороной.
Сама она в предрассудки не верила и намеревалась использовать одно из них в качестве красноречивого приглашения для Лео, незримое присутствие которого ощущалось кожей.
В качестве места встречи Николь выбрала Дьерский пешеходный мост, после заката пользовавшимся дурной славой, так как по ночам там пропадали люди. Она знала, как это случается, но наивные домыслы смертных пришлись на руку, чтобы выманить противника из норы и отделаться от случайных свидетелей.
Зябко кутаясь в алое пальто, с которым почему-то так и не сумела расстаться, она шла по стильному урбанистическому сооружению, у опор подсвеченному рассеянным холодным светом, и вглядывалась в сумрачные воды Мены.
По реке стелился зловещий туман, воздух полнился влагой. Дышалось легко, и каждый вдох пьянил, становясь тем слаще, чем чаще девушка вспоминала, что он может стать последним.
Бессмертная пыталась убедить себя, что это уже не имеет значения, но страх расползался по позвоночнику, холодом вливался в пальцы, заставляя руки дрожать. Ожидание становилось тягостным. Хотелось поскорее покончить со всем раз и навсегда.
— Маленькая смелая вампиресса, — ледяной насмешливый тон заставил Николь встрепенуться и крепче сжать рукоять клинка, спрятанного под полой пальто, — должно быть, ты в отчаянии, раз сама пришла ко мне.
Лео Хант стоял на другом конце моста, хотя она могла поклясться, что ещё минуту назад его там и в помине не было.
Ветер трепал длинные волосы мужчины, рвал края чёрного плаща. На фоне тёмной одежды бледное лицо преследователя казалось расплывчатым пятном с жутковатыми провалами бездонных антрацитовых глаз.
Фонари вокруг него замигали, сопровождая эффектное появление вампира унылым гудением. Николь улыбнулась уголками губ: тщеславный охотник любил нагнетать ужас и играть с жертвой. Увы, на неё его фокусы не производили должного впечатления.
— Соскучилась по своим, — не менее насмешливо откликнулась она, запечатав страх в недрах себя и не спуская глаз с противника.
Раскрыла губы, обнажив клыки, не скрывая сосредоточенного и хищного выражения лица.
— Зверем ты нравишься мне больше, — не унимался Хант с ехидной ухмылкой. — Так ты гораздо интереснее, чем когда изо всех сил стараешься демонстрировать человечность перед своим смертным дружком.
— Он в прошлом, — отрезала вампиресса, задетая чужой издёвкой. — Сегодня лишь ты и я. Я устала убегать, Хант. Пришло время решить это дело.
Брови наёмника взметнулись, уголки губ приподнялись, словно он был впечатлён выпадом девушки и не скрывал истинных чувств.
— Но прежде ты дашь мне ответы.
— Мёртвой вампирессе ответы ни к чему, — осклабился мужчина, приближаясь к ней, заставляя напружиниться, собраться.
В тонких пальцах, затянутых в перчатку, блеснул нож. В следующий миг противник бросился на Николь с молниеносной скоростью, но бессмертная, ловко развернувшись, отразила удар припрятанным клинком и отскочила в сторону.
Лео улыбнулся.
— Кровь идёт тебе на пользу, — признал преследователь. — Осознала, наконец, какой силой обладаешь, если не сдерживаешь себя?
Усыпляющий бдительность мягкий тон, продуманный