бы там ни было, давай обсудим в другой раз.
Я хотел захлопнуть дверь и избавиться от буравящих изумрудных глаз, но решительная гетера вставила ногу в проём и пихнула меня в студию вместе со своей дражайшей персоной.
И хотя разум, как назло, оставался ясным, тело проигрывало шатенке в ловкости, так что мне пришлось уступить.
— Лучше не зли меня после своего свинского поведения, Кросс! — предупредила Дженна и толкнула меня ладошками в грудь, заставив напороться на спинку кресла.
Зелёные, как бутылочное стекло, глаза сверкнули. Я поднял руки в примиряющем жесте, так как действительно облажался и заслужил неудовольствие подруги.
— Раз ты на моём пороге в такой час, значит, разговор неотложный, — сдался я, принимая у неё верхнюю одежду и возвращая в прихожую.
По-хозяйски пройдя в зону гостиной, Райнер устроилась на диване и закинула ногу на ногу. Я опустился в кресло и потянулся. Спать пора, шея затекла, что не разогнёшь. А тут ещё миниатюрное стихийное бедствие на мою голову!
— Николь пропала, — выдохнула Дженна, но её шёпот показался оглушительным.
Поймал себя на том, что весь напрягся при звуке знакомого имени. Усилием воли заставил тело отмереть.
— Она уже две ночи не возвращалась домой, не появлялась у Дэвида или где-то ещё. Оставила немногочисленные вещи и исчезла.
— Не моя проблема, — покачал головой, вернув самообладание. Меня и правда больше не должна волновать судьба вампирши.
Исчезла и хорошо, Райнер целее будет!
Однако расслабиться до конца так и не получилось, напротив, сердце ускоряло ритм.
Куртизанка ничего не ответила. Губы девушки дрогнули, как если бы она силилась не заплакать, но, кажется, ничего не вышло, потому что в следующий миг Дженна запрокинула голову, и её глаза заблестели от слёз.
Вздохнув, я поднял с пола бокал и плеснул в него виски, затем достал второй и повторил ритуал. Поможет пережить задушевный разговор, от которого, похоже, никак не отвертеться. Слова подруги бередили то, что я с завидным упорством пытался похоронить и жить дальше.
Чувства к Николь.
В общем, ночь обещала быть долгой.
Райнер закусила губу, словно что-то тяготило её. Она будто хотела, но не решалась мне рассказать. Я молча протянул подруге бокал с янтарной жидкостью. Подвигнет принять решение, каким бы оно ни было.
Дженна подняла на меня глаза, ставшие ещё более яркими и глубокими, и осушила виски до дна. Лихо для такой тоненькой девочки, порция-то досталась щедрая.
— Ты безнадёжен… — подруга поглядела с укором, как на потенциального кандидата в психиатрическое учреждение.
До того выразительно, что захотелось поёжиться.
— Всем вокруг очевидно, что вас тянет друг к другу. Всем, кроме вас двоих! — помолчав, воскликнула она. — И несмотря на бешеную химию, вы делаете всё, чтобы не видеть друг друга!
— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — спокойным, но твёрдым голосом возразил я. — Ты ничего не знаешь о настоящей Николь, и вряд ли я что-то знаю о ней. Ты думаешь, что защищаешь подругу, но она не та, за кого себя выдаёт. Поверь мне.
— А ты? Ты тот, за кого себя выдаёшь? — с надрывом спросила Дженна.
Мне стало не по себе от прямого вопроса, так что я решил промолчать. Куртизанка не сводила с меня пытливого взгляда.
— Николь — самый искренний человек, которого я встречала в Манополисе. Чёрт возьми, да она единственная здесь настоящая! Вот почему всех так тянет к ней! Вот почему я… — девушка запнулась.
— Продолжай, — ухмыльнулся в ответ. Это уже становилось интересно. — Договаривай, раз уж вызываешь меня на откровенность.
— Вот почему я предложила ей встречаться. Влюбилась, как первокурсница, — щёки девушки порозовели.
Я в недоумении вскинул бровь. Многие в её сфере работают на два фронта, но от Дженны, признаться, во внеурочное время я такого не ожидал.
— Однако она отвергла меня, — горько усмехнулась красотка, — потому что любит тебя — идиота, которому всё равно!
— Вряд ли, — губы против воли скривились. Кажется, теряю свою двуличную хватку, — поскольку меня она тоже отвергла. Не хочу огорчать тебя, Дженни, но, боюсь, это была вежливая отговорка, чтобы не ранить твои чувства ещё сильнее.
— До чего же ты дурак, Кросс! — вновь рассердилась Райнер.
У неё, похоже, разгон от сожаления и самоиронии до вспышки гнева происходит меньше, чем за минуту.
— Ты правда ничего не замечаешь? Как она смотрит на тебя? Как улыбается? Кто-нибудь объяснит мне, что произошло между вами? Ведь вы были неразлучны!
— Дженна… — я потянул носом воздух, чтобы справиться с раздражением. — Ты знаешь не всё. Произошла твоя реанимация, загадочная смерть Камиллы. Подозрительно много совпадений вокруг одной девушки.
Дэвид бы мной гордился.
— Боже, ты правда веришь слухам?.. — с недоверием спросила Райнер. — Злые языки в «Дэйвиле» болтают, что одна конкурентка убрала другую, но ведь это чушь! Нет ни следов, ни доказательств, — ага, разве что один свидетель. — К тому же, ты тоже знаешь не всё.
— Что бы там ни было, ты вряд ли сможешь меня удивить.
— В тот вечер я попросила Николь поменяться комнатами по личным причинам. И тем самым подставила себя под удар, ведь избавиться на самом деле стремились от неё.
Впрочем, ничего нового. Я хотел возразить, но Дженна остановила меня жестом:
— Да-да, ты это и так знаешь. Но вот, чего ты скорее всего не знаешь: меня отравила Камилла. Она пыталась убить Николь. Врачи сказали, я осталась жива лишь благодаря тому, что подруга без промедления вызвала первую помощь, и меня госпитализировали. Выходит, Ник спасла мне жизнь.
Я сказал, что меня уже ничто не сможет удивить? Беру свои слова назад. Райнер, пожалуй, удалось. Я сонно мигнул пару раз и с трудом заставил себя закрыть рот.
— Я не знаю, что произошло с Лемейн, но она заслужила наказание. В противном случае, я собственными руками спустила бы мерзавку с лестницы, — глаза шатенки воинственно сверкнули.
Выдохнув, она продолжила:
— В тот день Камилла ведь пришла ко мне, чтобы выговориться и облегчить совесть. Рассказать, что совершила страшную ошибку, которая едва не стоила мне жизни. Думала, что я сплю, иначе ей не хватило бы смелости во всём сознаться.
— Как же вышло, что ты не знаешь, что случилось с ней? — поинтересовался у Дженны.
Как я понимал, между двумя событиями прошло мало времени, возможно, Николь могла застать часть их разговора и…
О чёрт.
— Я лежала под капельницей, вводившей меня в восстановительный сон, — нехотя призналась девушка, словно боялась, что я подвергну её слова сомнению. Но уж в чём, а в том, что видел своими глазами, я не сомневался.
— Я не помню, чем закончилась её исповедь,