class="p1">— Борис, погоди.
Он обернулся, перед ним стояла Ирина, одетая в белый свитер, светлые джинсы и бежевые сапожки. Её лицо сияло светлой радостью, но когда она увидела его улыбку, оно вмиг омрачилось.
— А, привет! Какими судьбами?
— Ты, Борис, что-то… какой-то чересчур весёлый, — Ирина покрутила пальцем у виска. — Эмоции контролировать надо, а то одержимым станешь.
— К клиентам с тухлым лицом не выйдешь. Сама понимаешь, это не тату-салон, сервис тут совершенно другой. И ещё…не беспокойся, это не от души, просто имитация.
Ирина скрестила руки на груди и крепко сжала пальцами локти, её взгляд был серьёзным и пронзительным. Борис старался не смотреть ей в глаза, потому что чувствовал всю тяжесть атмосферы, что она создавала вокруг себя.
— Борис, надеюсь, что ты мне веришь. Хотя я не верю Аристократу, на которого ты работаешь, да и Виктору тоже. Я уже говорила, что не хочу для тебя ничего плохого…
Он увидел, что за её спиной упитанный мужчина катит тележку, а они загородили этому посетителю проход. Борис положил Ирине ладонь на плечо и отошёл с ней в сторону со словами:
— Да, я доверяю тебе. Но о наших унтовских делах лучше говорить подальше от людей. Хорош… — Борис поймал себя на самой противной вещи — манипуляции, которую призирал всей душой.
— Что замолчал? — Ирина пару раз щёлкнула пальцами.
— Давай обсудим это позже. Жди моего звонка…пожалуйста, — Борис закончил и пошёл в сторону склада.
Ирина цокнула языком и направилась к выходу.
Глава 11. Часть 2
На складе тот самый сбитый, крепкий, с животиком и маленького роста мужчина по имени Семён загружал на тележку спайки с двухлитровыми бутылками лимонада. Как только он увидел Бориса, сразу улыбнулся и поинтересовался:
— Помогать пришёл, Бориска?
— Душновато в зале, надо бы обстановочку сменить.
— Загружай тележки вот этими спайками, я разложу их в зале.
Борис прошёл мимо Семёна достаточно близко для того, чтобы не вызвать подозрения и запустить мышь в его рукав, — благо на униформе они длинные, — а затем сходу закинул две спайки в тележку. Сотрудники магазина — исключая уборщицу и грузчика, которые были людьми, — находились под гипнозом корреспондента-хинта. За эту половину недели Борис не мог подобраться к Семёну, потому что его поставили на кассу, и он от неё не отходил всё это время. Когда маятниковые двери закрылись за спиной мужчины, юноша спускал на пол спайки и одновременно концентрировал внимание на мыши, которая уже подползла к затылку, двигаясь под кожей. Для неопытного унта проводить это действо было так же сложно, как и хлопать себя по животу одной рукой, а другой вращательными движениями гладить макушку. Как только майка Семёна натянулась от разгрузки тележки, он направил мышь к пояснице, и там она вонзила свои зубы.
Мужчина приложил ладонь внешней стороной к укусу и медленно разогнулся, улыбка не сходила с его лица, но глаза слабо посерели.
Борис, пытаясь точно сымитировать голос Аристократа, вещал ему в голову:
— Ты должен высказать Борису всё, что у тебя сейчас на душе.
После этих слов, обе его коллеги подходили к нему и в свободной форме пересказывали те слова, которые говорил Герман, когда пытался загипнотизировать юношу. Если он услышит это опять то, он останется по-прежнему далёк от разгадки своего иммунитета.
Семён вернулся к Борису с одной спайкой в тележке. Потухший радостный огонёк в глазах мужчины было сложно распознать, но юноша сразу это приметил.
— Эту спайку отложи, там этикетка серьёзно отклеилась.
Борис взялся за верхнюю часть спайки и нащупал между бутылками бумажку, судя по толщине, это был сложенный в несколько раз тетрадный лист. Сначала планировалось просто поставить бутылки рядом со стеллажом, откуда их взяли, но Борис прошёл с ними весь склад, чтобы муравьи успели спуститься и отнести свёрток на спину. Юный конспиратор поставил спайку к стенке без стеллажей, прямо под форточкой, через которую он проводил свою вылазку. Пока юноша возвращался к тележкам, он обдумывал, как ему прочитать эту записку.
— Давай, торопись. Я уже закидал одну тележку, — сказал Семён.
Для начала Борис хотел избавиться от шишки на его спине и пару раз потянулся, сведя лопатки, чтобы муравьи дважды разложили свёрток. Остаток рабочего дня он провёл с квадратиком бумаги на коже, старался избегать активности и приказал муравьям чаще перемещать записку по наиболее сухим местам на теле. Когда он переодевался — благо снимать нужно было только одежду выше пояса, — квадратик перекочевал в джинсы. По дороге домой муравьи полностью развернули бумажку — это действительно оказался тетрадный лист в клеточку. Письмо было адресовано ему, он считал это по движениям муравьёв, которые бегали по линиям букв. Изначально листок повернули не той стороной, и содержание текста казалось чушью. Верное начало было таким:
— Борис, я раньше был владельцем этого магазина…
Далее Семён рассказал о своей способности, которая, по его мнению, стала причиной потери магазина. Он мог выжигать очень маленькие объекты силой мысли, например, испепелить краску на ценниках и выжечь на бумаге новые цифры. Следующее послание было о том, что Аристократ оставлял в живых практически всех, кого вызывал на честный поединок, правда, он всех клеймил — оставлял ожог прямо посреди груди. Шрам от него напоминал Семёну осьминога с пятью щупальцами. Во всём остальном он не жаловался на роль побеждённого. Запас безина он научился носить в себе и после сдачи магазина каждый день откладывал часть, скопив приличное состояние. Нападения одержимых он не боялся, потому что находился под протекторатом Аристократа. Семён опасался только одного, что Аристократ урежет плату безином до минимума, судя по последним событиям, именно это могло произойти в любой момент.
Борис закончил расшифровку и сложение текста у себя в голове только к полуночи. Ему было ясно, что иммунитет есть и у Виктора, и у Аристократа и большей части унтов, чьи каменные маски вместо лиц он видел в баре. На следующий день после работы юноша поспешил к татуировщику, когда он вошёл без звука колокольчика, перед ним предстала нереальная картина, рядом со стойкой стояли вместе и разговаривали Виктор и Аристократ.
— Вечер добрый, Борис, — сказал Аристократ.
— Добрый вечер, Ар-лег Александрович, — отозвался Борис, — Я вам не буду мешать? Может, я позже зайду?
— Нет, Борис, речь как раз о тебе. Присоединяйся к разговору. Время твоей стажировки подходит к концу, поэтому мы хотели обговорить детали, — сказал Виктор.
— Я хотел бы отпустить тебя через неделю, а Виктору хотелось тебя видеть здесь только через десять дней.
— Хорошо, вернусь в салон через неделю.