И благодарю Бога за это, потому что у меня не было никакого желания когда-либо возвращаться к той пустой жизни.
Дверь снова открылась, и вошла Бринн, прервав мои напоминающие бредни.
Преуменьшение. Того. Года.
Она стояла надо мной с сексуальными глазами, которые в данный момент казались скорее зелеными, и медленно потянулась к подолу своей рубашки.
Я почувствовал, как воздух покидает легкие.
Она стянула рубашку через голову и бросила ее на пол. Затем стянула свои мягкие леггинсы и перекинула их через плечо. Оставшись в одних лишь узких розовых трусиках и лифчике, она выглядела почти так же, как и до беременности, за исключением шрама и великолепных сисек, которые сейчас были еще более впечатляющими.
Я заложил руки за голову и улыбнулся ей, не в силах придумать ничего особо умного или остроумной реплики, но в основном потому, что у меня пересохло во рту, когда она завела руку за спину и расстегнула лифчик.
Моя прекрасная девочка дала мне знать и еще раз показала, какой редкостью я обладаю в ее любви, как и она с самого начала.
Редкость.
Любовь Бринн была чем-то редким — даром.
Драгоценный подарок, который я получил по какому-то божественному стечению обстоятельств, приведшему ее в мой мир… и изменившему все во мне. О том, как я видел вещи, о том, о чем я мечтал в будущем, о моей способности выйти за пределы теней моего прошлого.
Любовь Бринн изменила абсолютно все.
ВЕСНА
Унеси меня, унеси меня к воде, воде
Утяни меня, пока я не увижу свет,
Дай мне утонуть, дай мне утонуть в тебе, милая, милая,
В твоей любви я хочу креститься.
Дочь ~Крещение
ГЛАВА 20
26 апреля
Сомерсет
Это была простая свадьба, проходившая в саду с видом на море. Жених и невеста выглядели очень счастливыми, как им и положено. Я подмигнул Бринн, восхищаясь тем, как восхитительна она была в своих кружевах цвета барвинка19. То же самое платье, в котором она была на вечере у Маллертонов, а теперь исполняла двойную обязанность подружки невесты. Она подмигнула мне в ответ вместе одной из своих сексуальных полуулыбок.
Платье Ханны было розового цвета, и, глядя на нее, я вспомнил фотографии моей матери. Я часто задавался вопросом, каково было моему отцу видеть в своей дочери, точной копии своей жены, как она выглядела бы, когда он потерял ее. На протяжении многих лет он держал свои мысли по этому поводу при себе, так что я предположил, что какими бы они ни были, такими и останутся.
Сегодняшний день был для того, чтобы отпраздновать что-то новое, и за это я был так благодарен, потому что, найдя Бринн и узнав, что значит любить кого-то так сильно, я, наконец, понял глубину того, что он потерял, и почему ему потребовалось три десятилетия, чтобы найти кого-то нового.
Сегодня был тот самый день для моего отца, и он смог, наконец, сделать шаг вперед… со своей прекрасной Мари.
* * *
Одним из моих самых больших сюрпризов стала разительная перемена в человеке, на которую я абсолютно не надеялся, что она когда-нибудь наступит. Но, полагаю, случались и более странные вещи. Конечно, с моей стороны это не имело значения, но для Бринн это было критически важно, и, если быть до конца честным, хорошо и для моей дочери.
Наблюдение за тем, как моя свекровь зачарованно держала Лорел на коленях, одетую в дизайнерское платье, было доказательством того, что ее сердце действительно билось, а не было каменным, как я мог бы поклясться. Она посмотрела… как настоящая бабушка.
Она правда разыскала меня во время приема, что потрясло до глубины души, когда я меньше всего этого ожидал.
— Итан?
Я повернулся, чтобы ответить на ее вопрос настолько нейтрально, насколько смог.
— Лорел становится беспокойной, и Бринн велела мне привести ее к тебе. Она также сказала, что Лорел — папина дочка. — Она передала мне мою беспокойную дочь.
— Хорошо, — сказал я, прижимая Лорел лицом к своей груди, как ей нравилось, и мягко покачивая ее крошечное тельце из стороны в сторону. — Спасибо, Клэр.
— Она красавица, совсем как Бринн, — тихо сказала она.
Я кивнул в знак согласия, но не знал, что на это сказать, поэтому промолчал.
— Спасибо тебе, Итан.
— За что?
— За то, что оберегал мою дочь, и за то, что так сильно любил ее, и за то, что сделал ее такой счастливой.
Я почувствовал, как мои глаза расширились, не веря в то, что только что услышал.
— О, и за это маленькое чудо. — Клэр взяла одну из рук Лорел и поцеловала ее, прежде чем повернуться, чтобы сесть рядом со своим мужем. Я не мог представить, что когда-нибудь полажу с Клэр по-настоящему или у нас сложатся какие-то отношения. Я не хотел быть неумолимым, так же сильно, как… вспоминая, сколько раз она так сильно причиняла боль моей прекрасной девочке, и пока не был готов отпустить все это. Но ради Бринн, а теперь и ради Лорел, я должен был попытаться.
* * *
Мы вдвоем отправились в наше особое место. Я рано понял, что, когда Лорел капризничала и уставала, ее успокаивали нежные слова и стимулирование от простого созерцания красивых предметов. Итак, пока свадебная вечеринка все еще продолжалась, я ускользнул со своей маленькой принцессой и отвел ее в дом. По пути мы останавливались, чтобы посмотреть на интересные вещи, такие как картины на стенах, цветы в вазе или вид на море, открывающийся из одного из окон.
Когда вошли в дверь моего кабинета, она задрыгала ногами и издала воркующий звук, как будто говоря мне поторопить свою задницу и уже оказаться там.
Она заставляла меня смеяться над ее детскими выходками, а ей было всего три месяца. Как все будет, когда она начнет говорить? О Боже… или ходить?
Я вдохнул и больше не мог уловить запаха своих гвоздичных сигарет. Это было прекрасно. На этот раз я был полон решимости отказаться от них. Я не курил со времен Швейцарии и больше не испытывал тяги к аромату специй. Мне нравилось думать, что моя терапия помогает отделить курение от жизни. Теперь у меня были реальные причины.
— Вот она, малышка. Твоя любимая. — Лорел вытянула ноги и заворковала, глядя на портрет Бринн в моем кабинете. — Ты знаешь, что это мама, не так ли?
Она радостно забулькала и облизала два пальца.
— Я когда-нибудь рассказывал