— Ты с ума сошла! Я тебе как подруге, а ты… Она надо мной смеяться будет.
— Ничего подобного. Она не смеялась, она всю ночь не спала, пока не дочитала до конца. И должна тебе сказать по секрету, ей очень понравилось. И вообще, я не понимаю, когда мы наконец дождемся продолжения?
— Окончания?
— Да! Народ ждет и волнуется.
— Хорошо, я напишу. Прямо сегодня домой приду и вечером буду работать.
— Настя, а ты мне по секрету не можешь сказать, чем кончится?
— Я не знаю. Что ты на меня так смотришь? Я действительно не знаю.
— Ну хоть приблизительно.
— Я знаю только, что они будут счастливы.
— Правда? Не обманываешь? Я пойду девочкам скажу, а то они волнуются.
— Каким девочкам, Наташа?
— Да нашим учительницам.
— Ты что, рукопись всей школе давала читать?
— Да, кроме учителей труда и физкультуры, хотя они очень просили. До них еще очередь не дошла. Марина Теодоровна воспользовалась властью и отдала читать своей дочери вне очереди.
— Наташа, ты сошла с ума, — рассмеялась Настя и в ужасе прижала ладони к лицу. — Я же теперь не смогу в школе показаться.
— Глупости! Все уже целый месяц знают. Только тебе нужно побыстрее дописать конец, а то у нас народ переживает.
— И никто надо мной не смеялся?
— С чего это?
— Ну, не знаю…
— Вот именно, сама не знаешь, что говоришь. Ты лучше садись и пиши, а то давно не давала новых страниц. Будь хорошей девочкой, напиши побыстрее, ладно?
Сознание того, что все хотят узнать конец романа, что ее работа не безразлична людям, словно подстегнуло Настю и придало ей силы. Вечером она снова села за компьютер и с удовольствием коснулась пальцами его гладких, отполированных клавиш.
Работа помогала скоротать время по вечерам и даже придавала силы. Днем на переменах, а порой, чего греха таить, и на уроках Настя придумывала новые повороты сюжета, а вечером, уложив Кирилла спать, садилась перед экраном компьютера. По субботам Настя распечатывала написанные страницы и в понедельник относила их в школу. Наталья Сергеевна буквально выхватывала из рук стопку и уносила к себе в кабинет, где подшивала новые листки к уже порядком потрепанной рукописи. Конверт, в котором Настя отдала рукопись Наталье Сергеевне, давно обтрепался, но какая-то заботливая рука закрепила листы в красивой плотной папке ярко-красного цвета.
Доброжелательные читатели помогали исправлять опечатки. На полях рукописи стали появляться осторожные карандашные пометки. Преподавательницы русского языка не могли пройти мимо явных ошибок. Насте было немного смешно наблюдать, как извинялись они перед ней за свои исправления. С одной стороны, им не хотелось обидеть автора, а с другой — профессиональные навыки оказались сильнее.
Однажды днем в субботу Ирина неожиданно заехала к Насте и пригласила ее и Кирилла на прогулку.
— Что ты делаешь?
— Мне нужно дописать еще страницу.
— Ты хочешь сказать, что ты все еще пишешь свой роман?
— Почти дописала, мне его вычитывают, а я ввожу правку.
Ирина немного помялась и попросила у Насти рукопись. Настя вынесла в коридор заветную папку.
— Ты хочешь убедить меня в том, что все это написала ты сама? Всю эту стопку страниц?
— Да, тебя это так удивляет?
— Просто не ожидала. Я тебе скоро верну, можно взять на несколько дней? Ты не возражаешь?
— Нет, конечно. Читай, — ответила Настя, старательно наматывая шарф на шею Кириллу.
Муж Ирины в очередной раз уехал в командировку, она осталась одна, время ее не было ничем лимитировано. Целый день они втроем провели на свежем воздухе: гуляли в парке, любовались ледяными фигурами. Кирилл был так счастлив, что, глядя на него, Настя забыла обо всех своих проблемах. Они настолько устали, что почти сразу после ужина легли спать.
Утром Настю разбудил телефон, Настя прошлепала босыми ногами по полу и сняла трубку.
— Настя? Доброе утро! — раздался оживленный голос Ирины.
— Доброе утро. — Настя прислушалась: в соседней комнате было тихо. Видимо, Кирилл еще не проснулся. — Подожди, я сейчас.
Настя взяла телефон с полочки и вернулась в комнату. Она поставила аппарат на пол и залезла в кровать.
— Я тебя разбудила? Извини. Я не спала почти всю ночь: все читала и читала. Что ты молчишь? Ты что, спишь?
— Сплю, — ответила Настя и кивнула головой, трубка выскочила у нее из-под уха и свалилась с подушки. Настя тряхнула головой и взяла трубку в руку.
— Хватит спать! — не унималась в трубке Ирина.
— Я уже проснулась, почти. Так в чем дело?
— Тебе нужно ее издать.
— Не поняла…
— Тебе срочно нужно дописать конец своего романа и начать искать издателя.
— Ты серьезно?
— Совершенно. А чем кончится?
— Я еще не знаю.
— Как это?
— Понимаешь, я не знаю. Когда я сажусь писать, строчки сами приходят в голову. Я решаю, нет, просто представляю, как бы герои поступили в той или иной ситуации, мне трудно предугадать, как они будут себя вести. А порой они меня просто не слушаются. Я предполагаю, что они будут себя вести так, а в результате получается иначе.
— А кончится твой роман хорошо? — спросила Ирина с замиранием сердца.
— Хорошо, мне трудно написать плохой конец. Хорошим людям должно повезти, они не заслуживают плохого. — Настя села поудобнее, поправила подушку.
— Я думала…
— Ты думала, что если мне сейчас не очень весело, то я и все окружающее вижу в черном цвете? Скорее наоборот, когда я пишу — мне становится легче, словно я прожила другую жизнь и решила свои проблемы. Так что не волнуйся, конец я скоро допишу, все будут счастливы.
— Ты должна ее издать, я поищу среди своих знакомых…
— Мне бы не хотелось, чтобы ты этим занималась, Ирина. Только не обижайся, хорошо?
Ирина еще раз попыталась убедить Настю передумать, но Настя отказалась прибегнуть к ее помощи. К вечеру Ирина привезла рукопись. Настя снова стала просматривать страницы, вглядываясь в карандашные пометки на полях. Прошло еще несколько дней, и Настя наконец придумала окончание своего романа. Последние страницы начали гулять по рукам, а сама Настя продолжала дорабатывать предыдущие главы.
Энтузиазм Ирины заразил Настю. У нее в памяти были еще свежи скептические замечания Ирины о ее попытках написать роман. Уж если ей удалось переубедить Ирину, то почему, в самом деле, не попробовать поискать издателя? Но прибегать к помощи Ирины ей не хотелось. Взыграла гордость, Насте хотелось себе доказать, что ей удастся сделать все самой, чтобы никто не мог приписать успех себе, а в случае неудачи, чего Настя боялась больше всего, просто некого будет винить, кроме себя. Страшновато начинать самой хлопотать. А главное, к кому она обратится?