Самолеты пролетели, и послышался дробный звук приближающихся вертолетов. Насколько Джерри себе мог представить, все они двигались на север, что означало, что если Дерри и Томе, по какой-то счастливой случайности и избежали удара с воздуха, то с ними все будет в «порядке» совсем скоро.
Джерри поехал в сторону от Мемориала Альберта и погнал свою машину прямо по увядающей траве, пока не нырнул в Круглый пруд, попав в воду совершенно случайно, где он должен был очень быстро привести в действие гребные винты, пока не пересек пруд и не попал наконец на Броуд-Уок вблизи Лондонского музея, после чего по этой улице он выехал на Кенсингтон-роуд, которая казалась красной от многочисленных пожаров в округе, но, похоже, до сих пор не пострадала, несмотря на то, что облака какодилата натрия, смешанные со свободной какодилатной кислотой, водой и поваренной солью, заполнили все окрестные улицы.
Проехав немного дальше, Джерри узнал сложные эфиры н-бутила, изобутила, триизопропаноламина, соли пиклорама и другие химикаты, и теперь Джерри наверняка знал, что парк поглотил все — «Орандж», «Перпл», «Уайт» и «Блю»[67].
«Береженого бог бережет», — подумал Джерри, останавливая машину недалеко от садов Дерри и Томса.
У него возникла проблема в связи с тем, что в течение нескольких прошедших часов здесь происходили обвалы, однако сейчас здесь было относительно спокойно. В отдалении он услышал звук рушащихся зданий, вой ракет, разрывы бомб, крики умирающих.
Мальчик и девочка выбежали из клубов дыма, держась за руки, в тот момент, когда Джерри входил в магазин; их одежда горела, и поэтому дети устремились к фонтанчику с питьевой водой, расположенному на углу Кенсингтон-Черч-стрит.
Огонь, по всей вероятности, должен был бы помочь справиться с чумой.
Не было ничего, что давало бы повод надеяться начать все сначала.
2. Что же за человек прятался за лицом на экране, которое 350 миллионов телезрителей знали как святого?
Несмотря на то, что дефолианты не достигли еще крыши сада, в воздухе стоял сильный химический запах, который Джерри ощутил сразу после того, как сорвал с петель дверь пожарного выхода с помощью вибропистолета и пробрался в Сад Тюдоров.
Поначалу он с беспокойством подумал о том, не начали ли разряжаться аккумуляторы его машины. Они были сработаны на скорую руку, так как вначале машина предназначалась для использования только в качестве прототипа. Это была вина именно Джерри, что он начал испытывать ее в преобразователе и потерял в возникшей потом неразберихе.
Джерри наконец осознал, чем был вызван острый запах. Это был деттол.
Это средство дезинфекции было применено для того, чтобы скрыть другой запах, который Джерри начал узнавать, — запах разложения. Конечно, это могло бы быть неплохим подспорьем для питания сада, если все было оставлено как есть после обстрела с вертолета. Он с внутренним изумлением подумал о том, что кто-то мог недавно сюда прийти.
В саду было прибрано, опрятно и не было никаких следов смерти. Джерри отметил с разочарованием, что утки улетели.
Он побрел через Сад Тюдоров по направлению к Испанскому саду, одновременно наблюдая, как голубое небо неуклонно наполняется черным дымом, и взобрался на стенку для того, чтобы посмотреть на горящий город и на ведьмовский хоровод, устроенный реактивными самолетами в небе, похожий на древний ритуальный танец смерти. Напалм продолжал падать. Ракеты продолжали стремительно бить.
— Хорошо быть в другое время и в другом месте, — пробормотал Джерри, Именно такой совет всегда давал ему отец. Да, лучше всего защищаться временем и расстоянием. Он не часто чувствовал себя таким самодовольным.
— Прощай, Америка.
— Европа, — произнес голос с сильным русским акцентом, — может стать ставкой самого большого достоинства. Вы замедляете свои действия, товарищ Корнелиус.
Джерри изменил свое положение на стене и посмотрел вниз, на маленького человечка, стоящего среди цветущих папоротников и карликовых пальм, пощипывая козлиную бородку.
— Вы долго упражнялись в правильном произношении.
Человек изумленно посмотрел на Джерри и снял очки, не имеющие оправы:
— Я не могу оставаться здесь долго.
— Моя машина здесь?
— Я пришел рассказать вам именно об этом, товарищ. Я думал, что она находится в безопасном месте. Я отдал ее вашему другу и попросил его сохранить машину. Эта женщина еще недавно была здесь.
— Капитан Харгрейвс?
— Я не понял этого до тех пор, пока она не надела свою униформу. Оказывается, она вместе с обороняющимися.
— Вы знаете, где она сейчас?
— Вероятнее всего, с остатками своих товарищей, только неизвестно, где они теперь рассеяны.
— Вы никогда не были способны сделать что-либо правильно, вы, старый дурак, — сказал Джерри, спрыгнув со стены, — да ладно, что ж теперь поделаешь. Очень приятно с вашей стороны, что вы мне рассказали о моей машине.
— Я не сомневаюсь, что все разрешится самым благополучным образом. Разве не так?
— Плюньте три раза через левое плечо, товарищ.
Маленький человечек развел руки:
— Хорошо, до свидания, не исключено, что мы больше с вами не увидимся. — И он исчез.
Джерри зевнул. Он едва удерживался от того, чтобы заснуть. Он покинул сады на крышах почти одновременно с первой волной самолетов, атакующих сектор Д-7, прыжками спустился вниз по лестнице как раз в то время, когда здание начало дрожать, и выскочил на улицу в тот момент, когда напалм, шипя и брызгая огнем во все стороны, хлынул в магазин.
Джерри повел свою машину по Кенсингтон-Хай-стрит с максимально доступной ему скоростью. Он надеялся, что с Коутрубуссисом и остальными ничего страшного не случилось.
Если по каким-то причинам им не удалось выбраться из этого ада, то они будут находиться в относительной безопасности в Центре преобразования Саннидейла.
Джерри не чувствовал какого-то особенного разочарования. В конце концов, до сих пор дела шли без сучка, без задоринки.
Джерри отправился в Милтон-Кейни.
Извлечение опухоли
Евреи, убирайтесь из Палестины, она никогда не будет вашей! Моисей был самым первым предателем, а Гитлер был мессией!!!
Плакат на митинге черного населения, Гарлем
1. Беглец в небе
Джерри оставил горящий город позади и направился к дороге МІ. Это была широкая, пустынная дорога, проложенная через сельскую местность, в которой воцарилась тишина.
Джерри включил радио и настроился на волну радиостанции «Потемкин». Передавали музыку ансамблей «Птички в Парке», «Moquettes», «Зефиры», «Микки Самый-Самый», «Секта ниспровергателей», «Рей Энтон», а также «Продавцы перечной мяты», «Синдикате», «Чейни», «Чероки», группы Клифа Беннета, а также «Побуждающие к бунту».
Испытывая непереносимую, застарелую ностальгию или же потому, что не было мочи терпеть качество исполнения, Джерри переключил каналы радиоприемника на станцию Джона Пола Джонса, которая в этот момент передавала, к сожалению, не сначала, «Вибрации эфира доказывают вращение космоса» — самый последний хит Орнироффа, группа «Нип найтингэйл».
Все искусство, подумал Джерри, стремится к условию Музака. Что бы подумал Уильям Морис[68]?
Хотя сейчас такое время, что мозг нуждается в болеутоляющих средствах. Джерри вернулся к своему селектору радиочастот и выбрал квартет № 2 Шенберга[69], свернул с дороги МІ и промчался с ветерком до Оксфорда.
Вскоре Джерри увидел белую защитную оболочку над городом, сияющую даже на отдалении. Железобетонная крыша могла выдержать любое воздействие, кроме прямого попадания водородной бомбы.
Джерри замедлил движение, приблизившись ко входу в туннель, и повел машину в туманном сумраке моста Магдалины.
Тусклый свет от лампы, расположенной по центру самой высокой части крыши, отражался шпилями городских зданий. Былое величие испарилось, но Оксфорд выжил.
Джерри почувствовал холод. Знаменитый лучший колледж был полон неестественной, каменной сырости и одетых в черные одежды фигур, которые едва ползали вдоль стен, причем повсюду ощущалась фундаментальная пустота, создающая эхо в ответ на крики, и обычные для жизни города стук, звон посуды, грохот машин, болтовня, трескотня, гул голосов, топот — почти не нарушали безмолвие. Шипящий шум, создаваемый машиной Джерри, казался угрожающим.
Остановив «фантом-ѴІ» на автомобильной стоянке отеля «Рэндольф», Джерри подошел к музею Эшмолина, открыл сильным толчком тяжелые деревянные двери и замер.
Несколько свечей в настенных подсвечниках освещали зловещую аллею часов Томпиона и Ниба, выполненных под «высокий ларец», которые стояли и показывали одно и то же время: четверть первого. Джерри двинулся вперед.