К функции Лукавого относились все виды Соблазна, направленного на отлучение нас от Него. Лукавый, в понимании Ефима Семеновича, был бесконечно изобретательным и бесконечно активным. В качестве инструментов Соблазна он использует огромный арсенал, основанный на открытых еще в библейские времена свойственных нам пороках – классической жажде денег, удовольствии от чревоугодия и прелюбодеяния, непомерной гордыни и даже стремлении к познанию.
Именно Лукавый подталкивает нас к созданию ситуаций, в которых достижение грешных целей кажется легким и безнаказанным и мы строим разные авантюрные бизнес-планы, ходим в роскошные рестораны, заводим себе любовниц, выдвигаем амбициозные теории или растворяемся во всемирной паутине Интернета. (Почему-то именно Интернет кажется ему особенно опасным соблазном от Лукавого).
Только человек соберется остановиться и подумать о смысле и цели своего Бытия, «как Лукавый тут как тут – мыслишку подбрасывает „умненькую“, девочку подводит „красивенькую“ или просто усаживает за компьютер».
Я не мог согласиться с такой трактовкой, поскольку считал, что каждый из нас сначала создает, а потом и носит в своей душе и своего Бога, и своего Лукавого. И, по большому счету, отвечать за шкоды и пакости этого внутреннего соблазнителя должен каждый сам. Ссылка на то, что его кто-то «попутал» – это тоже Соблазн, соблазн ухода от ответственности.
А сегодня «мой Лукавый» действительно добился своего – получив от него предложение «посмотреть», я, именно я, соблазнился возможностью «поделить» и «хапнуть на халяву».
Но такого рода признания и нелицеприятный анализ нисколько не изменял того факта, что денег у меня теперь оставалось едва-едва на обратный билет.
А как же прожить несколько дней в Челядьевске? Ладно, давайте решать вопросы по мере их поступления, решил я. Сначала встреча с Сидоровым, а уж потом будем думать о ночлеге…
В аэропорту Челядьевска меня уже ждала высланная от «Полуоксида» представительская модель «Сидроен» с хмурым водителем и веселым толстяком сопровождающим. (Как выяснилось впоследствии, эту машину подарили Сидорову французские компаньоны за «корректность в бизнесе» и выбрали именно эту модель, руководствуясь созвучием французского слова с его фамилией).
Знакомиться нам с присланным за мной встречающим было не нужно. Я хорошо помнил его колоритное имя: Савелий Ильич. Он тоже, вероятно, узнал меня – я это определил по его чуть испуганному взгляду. Но он почему-то решил «не вспоминать» нашей встречи в Магнитограде. Я поддержал его игру.
– Савелий Ильич, – представился он, – а вы – Георгий Евгеньевич?
Я молча кивнул. Савелий Ильич сразу «взял быка за рога» и, пока водитель устраивал мои вещи в багажнике, у нас состоялся такой диалог:
– Сан Саныч велел встретить вас в соответствии с нашими традициями. А это значит – никаких гостиниц. Едем сразу к нам и выбирайте себе апартаменты по душе – все четыре номера нашего «гостевого этажа» сейчас свободны. Сауна уже горячая – хорошо попариться с дорожки! А к обеду (он сегодня поздний – в 5 часов) подъедет и сам Сан Саныч. Вы в биллиард играете? Там и поговорите.
Это неожиданное предложение решало мои проблемы, которые я сам себе устроил в «Домопапове». Хотя я и не люблю такого «плотного» гостеприимства, но на этот раз отказываться не стал и, поблагодарив, принял его, тем не менее, как должное.
Толстяк, однако, ещё не закончил изложения приготовленной мне программы:
– После работы, часов в 8 – ужин. А потом – массаж и отдых. Вы каких массажисток предпочитаете – наших или экзотику: негритяночек, китаяночек?..
Ну и денек! С утра – грабеж в аэропорту, вечером – бардак в гостинице!.. Нет, хватит с меня!
– Спасибо, Савелий Ильич, но массажному искусству я предпочитаю технику медитации. А она предполагает уединение. Так что пусть Сан Саныч не беспокоится – после ужина я предпочту объятия Морфея.
Толстячок ухмыльнулся:
– Как знаете! У нас не предлагают дважды, но и не просят повторить – все понимают сразу и с первого слова.
– Спасибо, учту это в ходе переговоров с Сан Санычем, – ответил я и машина тронулась с места…
Перед въездными воротами на территорию «Полуоксида» стояли два крепких охранника и скучающе просматривали узкую улочку, по которой мы и подъехали. Именно эта «ленивость» и «равнодушие» и свидетельствовали об их профессионализме.
Они, разумеется, не стали досматривать нашу машину – «своих» здесь хорошо знают «в лицо». Только вежливо поздоровались с Савелием Ильичом и быстренько открыли шлагбаум.
Мы подъехали к желтому двухэтажному особняку, на углах которого были установлены мощные камеры наружного видеонаблюдения. На окнах – витееватые кованные решетки. Около небольшой лужицы сражались за кусочек хлебной корочки два разноцветных воробья – они принимали «боевые стойки», раскрывали свои столь яркие и богатые по рисунку и окраске крылышки, что казалось – идет «брачный танец». Но это была борьба не за наслаждение соитием, а буквально за кусок хлеба. «Золотая клетка», – почему-то подумалось мне, и я вышел из машины.
Глава 7
...
О, может быть, первой личной встрече с Сан Санычем, результатах первого торга, позднем обеде, игре в биллиард, втором торге и его результатах, увековечении памяти Ж.-П. Сартра в Париже, особенностях руссийского «патентного бизнеса» и его восприятии Ефимом Семеновичем, о новых гадствах Лукавого и, возможно, моей измене корпоративной этике нашей фирмы, а также о некоторой странности поведения Савелия Ильича.
Родина слышит,
Родина знает,
Как нелегко
Ее сын побеждает,
Но не сдается
Правый и смелый.
Сколько бы черная буря
Ни злилась,
Что б ни случилось,
Будь непреклонным, товарищ!
До обеда я читал пакет документов, которые мне передал Ефим Семенович месяца три тому назад «для изучения». Об этих документах он явно забыл. Есть такая категория бумаг – «с глаз долой – из сердца вон». Они касались патентного законодательства, а попали к нам после визита одной старой знакомой и Ефима Семеновича и Самуила Лазаревича еще по работе в ЦИАПе.
И вот тут-то, в мягком и покойном кресле, после кошмара отлета и болезненного самокопания в самолете, на меня нашла легкая дрема.
Мне показалось, что в комнату кто-то вошел. Ощущение подтвердилось, когда вошедший у меня за спиной вежливо кашлянул. Я обернулся.
Передо мной стоял сам Сан Саныч. Узнал я его потому, что когда готовился к командировке, то просмотрел в Интернете сайт «Полуоксида». Да и кто в этой золотой клетке мог вот так «запросто» войти ко мне в номер, кроме самого хозяина?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});