был вынужден помогать в подготовке битвы.
Неужели он сдался? Или он не видел больше никакой другой возможности?
– А что, если бы у нас был другой способ? – спросила я. – Что, если бы нам не нужно было их побеждать?
Все взгляды устремились ко мне.
– Я уверена, – продолжила я, – многие люди в «Красной буре» тоже не хотят этого боя.
– Может быть. – Арисса скривила рот. – Но нам трудно выспрашивать их о том, что они думают, когда идут на нас в атаку с оружием.
– И мы конечно же не будем этого делать, – вставила Канто. – Спрашивать, я имею в виду.
Я проигнорировала их слова:
– Но…
– Как бы я хотел, Элейн, чтобы все было по-другому, – сказал Гилберт с сожалением на лице. – Но Хоторн сделал все возможное, чтобы солдаты «Красной бури» никогда не доверяли нам. Мы не смогли сделать так, чтобы они поняли: мы не хотим снова запереть их в зонах. Так что у нас остается только два варианта: либо наша победа, либо их.
Я вскинула руки вверх:
– Но Хоторн лжет им! Он обещает сделать мир лучше для них, а в результате большинство мутантов просто исчезнут, когда он изменит ход вещей. Тогда не будет больше никаких зон, не будет того мира, каким мы его знаем. Мутанты, живущие сегодня, исчезнут так же, как люди!
Я наклонилась вперед и внимательно посмотрела на Гилберта:
– Хоторн не остановится. Разве вы этого не понимаете? Он продолжит гонять нас с Бэйлом по времени, он будет все время пытаться осуществить свой план. И мы никогда не будем в безопасности. Нам нужно убедить обе стороны, что именно Хоторн представляет из себя настоящую угрозу.
Я посмотрела каждому из них в глаза. Большинство качали головой в знак несогласия, некоторые выглядели скорее растерянно.
Арисса глубоко вздохнула:
– И как же нам это сделать?
На это у меня не было ответа. Поэтому я взглянула на Бэйла:
– Если воздушный город упадет… Как ты думаешь, сдадутся ли тогда мутанты, оставшиеся на земле?
Бэйл немного подумал.
– Хоторн заставил их думать, что мы никогда не сможем сотрудничать. Он внушал им это на протяжении нескольких лет и месяцев. Они должны наконец взглянуть на все своими собственными глазами. Иначе они будут бороться до последнего.
– Собственными глазами? – спросила я.
– Да, они должны увидеть, что Хоторн не тот, за кого они его принимают. Но одних слов здесь будет недостаточно.
Как же это сделать? – молча спросила я. Скажи мне! Но в глазах у Бэйла я увидела тот же вопрос и почувствовала, что сдаюсь.
У тебя же на все есть решение.
А что, если нет никакого другого решения? Что, если эта война была неизбежна? Гилберт, казалось, верил в это, как и Арисса. Может быть, я искала то, что вообще не существовало.
С другой стороны, я знала, что если обе стороны столкнутся подобным образом, то будут большие потери. И неважно, какой мир наступит в результате. Он никогда не станет миром для всех.
– А что насчет его заместителей? – спросил Фагус. – Греймса и этого мальчика-вирблера, Эоса.
Бэйл покачал головой:
– Греймса в свое время пытали в зоне для цюндеров, когда Хоторн освободил его. Он абсолютно ненормальный, но верный. А Эос… Эос единственный, кого Хоторн все еще допускает до себя. Он вроде как воспитал его. Эос обожает Хоторна и готов умереть за него в любое время.
Фагус шумно вздохнул и ничего не сказал.
– Вернемся к оружию. – Гилберт увеличил масштаб голограммы. – Сможем ли мы как-нибудь к нему подобраться?
Бэйл снова покачал головой:
– Как? Разве что остановить город. Но турбинное помещение очень хорошо защищено. Управление ведется из центрального пункта. Единственный способ остановить турбины – это попасть туда.
Гилберт обратился к Луке:
– А если взломать программу управления?
– У «Красной бури» есть своя сеть, – сказал Лука. – Она полностью автономная. Мне понадобится допуск одного из ее участников. Уровень допуска не имеет значения.
Он посмотрел на Натаниэля.
– Я полагаю, что твой доступ уже заблокирован?
Натаниэль кивнул.
– Да. – Он потер подбородок. – Здесь без вариантов.
За столом воцарилась тишина. Мой взгляд блуждал по залу и остановился на женщине-цюндере, которая до сих пор сидела в дальнем конце, чтобы не слышать нас, в окружении штурманов Канто. Я встала и прошла несколько шагов в ее направлении. Она подняла голову и посмотрела на меня. Было что-то в ее глазах, чего я не могла понять. Была ли это вина? Но почему?
– Вы можете нам помочь? – вырвалось у меня.
Женщина уставилась на меня.
– Помочь? – спросила она, качая головой. – Нам уже никто не может помочь. Вы, должно быть, уже поняли это.
Канто щелкнула пальцами, обращая внимание на себя.
– Уведите ее отсюда, – приказала она группе сопровождения. – Она нам больше не нужна. Я продолжу допрос позже.
Я посмотрела вслед женщине:
– Разве мы не должны проверить ее доступ? В конце концов, она была главным инженером города.
– Это не принесет никакой пользы, – вздохнул Бэйл. – Я был там, когда они запускали турбины. Программный код хранится на другом сервере, не связанном с сетью «Красной бури». – Он посмотрел на Луку: – Не думаю, что ты сможешь попасть туда к завтрашнему дню.
Лука фыркнул, но, прежде чем он успел что-то сказать, Бэйл произнес:
– Я видел, что они сделали для защиты этой штуки, Вудроу. Может, тебе и удастся ее взломать. Кому как не тебе, я думаю. Но только не через день.
Лука скорчил гримасу, но в итоге кивнул. Он верил Бэйлу.
– Все равно попробуй. – Гилберт достал из кармана пиджака детектор с черным ремешком и протянул Луке. – Доступ Бэлиена все еще работает.
Я задумалась.
– А Хоторн все еще думает, что Бэйл в Новом Лондоне? Разве он не должен был уже начать искать его там?
Бэйл, похоже, задавал себе тот же вопрос. Его взгляд остановился на собственном детекторе, и он задумался.
И тут цюндер, состоявший в Совете Ариссы, толкнул грундера, стоявшего рядом с ним. С мрачным выражением на лице он стал показывать какие-то знаки. Потом грундер посмотрел на Бэйла и начал переводить:
– Алев говорит, что ты был с Аэолусом все время. Он думает, что ты должен знать гораздо больше того, чем говоришь нам.
Рот Бэйла превратился в одну сплошную линию.
– Я могу что-нибудь выдумать, если ему это поможет.
После того как грундер перевел слова Бэйла, глаза цюндера вспыхнули ярко-красным цветом.
– Он что-то скрывает от нас. – Грундер продолжал переводить то, что цюндер изображал жестами. – Хочет он этого или нет. Они манипулировали его разумом, чтобы он