Читать интересную книгу "Третий Лад - Родион Создателев"

пошёл в атаку второй глас.

Яков Данилович маненечко подрастерялся: “Колючки распустили, строптивое семя. Ершатся служилые. Ей Богу, с новгородцами и варягом проще было в том сражении. Вышли из кустов — обозначились. Враги — троица мятежников и норманн. За спиной — дружок Лёшка. Сабли ввысь и гойда лихая рубка...”

— Что молчишь, Яков Данилович? Мы ночь не спим, а тебя будто обухом по темечку вдарили. Говори смело, — захрипел вожак.

Со стороны невидимых собеседников послышался кашель.

— Погодите, товарищи... не напирайте, не в бою. Ты, боярин, обиды не держись. Мы — служилый народ, калачи тёртые. Говорим всё как есть. И с нами так надобно. Переходи к делу, земляк, — пришёл на выручку третий глас: приятный и вкрадчивый.

“Певун бархатистый...” — окрестил незримого доброхота кравчий.

— Рассказать вам желаю... что за беда со мной приключилась. Про болезнь Государя вы знаете, так?

— Ведаем. Второй месяц, как до Царя наш переговорщик дойти не может. Про обиды доложить самодержцу, — прохрипел первый голос.

— А ведаете ли то, стрельцы, что обидчик ваш, Фёдор Калганов, Царём станет... как нонешный Государь помрёт?

— Слыхали про эту напасть, — заголосил недруг-колючка.

— Только не всем по душе этот загляд. Борьбу за Престол вместе с Калгановыми ведут ныне князья Милосельские. Тоже слыхали, небось, про таковских?

— Известные личности, как же то. Ярыжное да опричное семюшко, друзьяки наши крепкие, — съязвил вожак.

Тени раскатили по помещению россыпь смешков. Яков Данилович оживился — дело пошло веселее.

— Князья Милосельские... подлость затеяли. Намедни опричники тестя моего зарестовали — Сидякина Михайлу Борисовича.

— Ведаем, Яков Данилович. Прими наше сочувствие. Токмо чем мы тебе подсобить могём? Желаешь, чтобы мы присту́пой острог взяли, где тесть твой любезный содержится? — прохрипел главный.

— Не об том речь, стрельцы. Заложником взяли Михайлу Сидякина. В полон его захватили, змеюки коварные. Нету за ним вины.

— Про то шибко не распинайся. Нешто мы воронов этих не знаем? Токмо к чему они твово тестя пытают, Яков Данилович?

“Первая удача: хрипач выказал сочувствие и участие...”

— Богомерзкого содействия от меня... добиться желают. Про слухи вы знаете, что по Стольному Граду вшами крадутся? Про преимущества иноземцам и городок для них, за рекой Явузой? Распускают их верные подлецам люди, то нарочно ими задумано. Калгановы — воры, спору нет. Токмо слушок этот — хитрая выдумка Милосельских.

— И для чего они заварили такую комедь? — озадачился хрипун.

— Посадских науськивают супротив неприятелей. Кличут они меня намедни к себе и молвят... такую речь. Вскоре, де, запустим мы, боярин Лихой... ещё один слух.

Яков Данилович взял краткую передышку.

— Братья Калгановы, будто бы... Царя надумали извести. Как слух утвердится: твой час придёт, Яков Данилович. Так они молвили мне.

— Любопытно такое, гм! — прохрипел вожак. — И чего от тебя пауки добиваются?

“Хвала Богу! Насадил на крючок служилую рыбку”, — осенил себя знамением царёв кравчий.

— По отмашке Милосельских, я должон... отраву Царю поднести во время трапезы. Извести Государя нашего затеяли, аспиды окаянные...

В помещении будто разорвалось пищальное ядро...

— Слушками они почву себе унаваживают. Я отраву дам — Государь к небесам отлетит. У посадской черни — злоба вскипит. Калгановы —растерзанию предадутся. Милосельский Никита — под шумок такой... на Трон заберётся.

Ухнуло ещё одно ядро: десять деревянных тростей едва не рухнули на пол от гвалта стрелецких глоток. Когда шум поутих, кравчий подал стрельцам добавки:

— Меня соблазняют Боярским Советом да прочими милостями. Но самая клешня, что мою глотку держит — Михайла Сидякин, тесть мой. Его животу угрожают, лиходеи.

Сотники громогласно и вразнобой обсуждали подлое коварство. Метнулась тень от чьей-то руки — гомон стих.

— Коли слова твои — правда... то вот моё слово, Яков Данилович. Милосельских-псов... за такие коварства... на плаху надобно свесть! — вынес вередиктум хрипач.

— На плаху их, вместе с ворами Калгановыми! — добавил певун с бархатистым гласом.

В помещении разорвалось третье пищальное ядро.

— Амба, браты! Молви, Никифор Кузьмич, — раздался четвёртый голос: высокий и резкий, но не столь неприятный, как у ерша-недруга.

— Чем помочь тебе, Яков Данилович? Говори смело, слушаем со вниманием, — прохрипела главная глотка.

Яков Данилович расправил плечи и пошёл в атаку:

— Расскажу лучше, стрельцы, какие у Милосельских про вас думки имеются. Давеча князья говорят мне: своди наши личности с сотниками стремянных полков. Хотят заполучить вас к себе в союзники, не иначе...

Поблизости жахнуло четвёртое ядро — небольшое.

— Огорошил ты нас, Яков Данилович, такими вестями. Что скажете, товарищи боевые? Какие у кого мнения? — озадачился хрипач-вожак.

— Негоже на печи сидеть, когда такой кисель варится. Да ещё нас в энтот кисель... головами макнуть возжелали, мерзавцы! — подал голос певун-доброхот.

Стрелецкие глотки ответили на сию речь одобрительным гомоном. “Подсекай рыбину, дворянин воложанский!” — подстёгивал себя Лихой.

— Что ты скажешь, Яков Данилович? — вопросил вожак.

— Отвечу по совести. Отечество выручить — первое дело сейчас. Что Милосельские, что Калгановы — всё едино, поганые фамилии для Престола Российского. Хрен редьки не слаще. Давайте вместе, стрельцы, наведём порядок в Отчизне?

В хозяйственной постройке воцарилось молчание.

— Что предлагаешь, Яков Данилович? — заговорил хрипач.

— Змеев лукавых... только разумом одолеть можно.

— Каким макаром, ась? — заговорил четвёртый голос. — Не виляй, боярин, сказывай дело.

— Скоро скажу князьям... что навёл к вам мосты. Встречу назначьте им. На свидании той... слушайте их со вниманием, головами кивайте, — закрутил веретено союза Яков.

— Оба пса Милосельских заявятся? — уточнил хрипатый.

— Должно оба... Калгановых поносить станут, себя — нахваливать. Наверняка... гостинцами вас осыпят. Подарки примите с достоинством. Заверьте их, что верные вы им… союзники.

Поверхность воды колыхнулась малыми бурунчиками, послышался краткий всплеск: рыболов бросил в реку прикормки…

— Желаешь, чтобы приняли мы князей... как братушек родимых? — медленно заговорил вожак. — Заверили их... в полной нашей... служилой преданности?

— Именно так. Пущай будут уверены в вас.

— Чего далее? — вопросил хрипач.

— А далее к вам… Калгановы явятся в гости.

Ухнуло пятое ядро — самое огромное. Стрелецкие глотки источали негодование.

— Любиться с ворами-татарами принуждаешь, болярин? Осрамить хочешь? — подал голос недруг-колючка.

— Погодите! Дайте ему договорить, — заговорил бархатистый друг.

Гомон стих. Рыболов-кравчий повёл удилищем...

— Калгановых тоже