Читать интересную книгу "Маленькие мужчины выросли - Луиза Мэй Олкотт"

ей об этом, едва получив от юноши письмо с новостями.

– Во всех отношениях. Нат хорошенько потренируется в оркестре Бахмайстера, лучше узнает Лондон, а если захочет вернуться в Америку, получит место скрипача. Особой славы не ждите, но работа надежная, поможет в будущем. Я поздравил его; он был весьма доволен и сказал, как истинный влюбленный: «Расскажи Дейзи, очень тебя прошу – во всех подробностях!» Это вы, пожалуйста, сами, тетя Мэг, а еще сообщите ей, что у старины Ната теперь отменная белокурая борода. Ему к лицу – скрывает слабую линию рта, придает благородства большим глазам и «мендельсоновскому лбу», как говорила одна влюбленная барышня. Вот, Людмила привезла фотографию.

Снимок всех повеселил, как и другие интересные новости, которые добрый Франц запомнил ради друзей, хотя сам был охвачен волнительной переменой в жизни. Юноша в красках описывал терпение и самоотверженность Ната, из-за чего миссис Мэг почти сдалась, хотя, если узнала бы о случае с Минной и об игре на скрипке в пивных да на улице, сопротивлялась бы дольше. Она хорошенько запомнила услышанное и пообещала себе откровенный разговор с Дейзи, столь приятный любой женщине: оттаивать она будет постепенно и не сразу сменит нерешительное «Посмотрим» на горячее «Он многого добился – будь счастлива, доченька!».

Вдруг задушевную беседу прервал бой часов, и миссис Джо вернулась из мира романтики в реальность; схватившись за папильотки, она воскликнула:

– Дорогие мои, вам надо поесть и отдохнуть, а мне – переодеться: не принимать же гостей в столь позорном виде! Мэг, отведи, пожалуйста, Людмилу и Мэри наверх, поухаживай за ними. Франц знает, где столовая. Фриц, пойдем, я приведу тебя в порядок – мы с тобой так переполошились, похожи теперь на пугала!

Глава девятнадцатая. Белые розы

Пока путешественники отдыхали, а госпожа президент пыталась влезть в свое лучшее платье, Джози помчалась в сад нарвать цветов для новобрачных. Появление на горизонте новых интересных персонажей увлекло романтичную девочку, и в голове у нее только и было теперь, что истории о героических спасениях, поклонении, драматических развязках, а еще ее мучило женское любопытство: наденут ли прелестные гостьи свои фаты? Она стояла у пышного куста белых роз, срезая лучшие для букетов – собиралась перевязать их лентой, которую повесила на руке, и положить на прикроватные столики новых кузин в знак почтительного внимания. Послышались шаги; Джози вздрогнула и, подняв глаза, увидела брата: тот шел по дорожке, сложив руки на груди и опустив голову, – вид у него был задумчивый, рассеянный.

– Софи Уэклс, – тотчас догадалось проницательное дитя и самодовольно улыбнулось, посасывая палец – уколола, когда резко схватила стебель.

– Что ты задумала, озорница? – Деми вздрогнул, точно герой готического произведения: он не столько узрел, сколько почувствовал угрозу своим романтическим мечтаниям.

– Рву цветы для наших новобрачных. Вот бы и тебе так, да? – ответила Джози, которой прозвище «озорница» напомнило о любимом развлечении.

– Рвать цветы или жениться? – спокойно спросил Деми, однако розовый куст разглядывал с повышенным интересом.

– И то и другое: ты займись вторым, а цветов я тебе сама нарву.

– Не все так просто! – Деми со вздохом сорвал бутон, и доброе сердечко Джози дрогнуло.

– А что мешает? Приятно поглядеть, как все счастливы. Может, и твой черед настал, сейчас самое время. Она ведь скоро уедет.

– Кто? – Деми сорвал полураспустившийся бутон, к веселью Джози внезапно залившись краской.

– Ой, не будь лицемером! Элис, конечно. Послушай, Джек, я тебя люблю и хочу помочь, ведь это все ужасно интересно – влюбленные, свадьбы и прочее, так чего бы и нам не попробовать? Послушай моего совета, признайся Элис, как подобает мужчине, и заручись ее согласием до того, как уедет.

Деми засмеялся при словах младшей сестры, однако в душе поблагодарил ее и ответил ей спокойно, без обычной насмешливости:

– Ты очень добра, дитя. Ладно, поделись мудростью, намекни, как это я должен «признаться», следуя твоему изящному выражению?

– О, тут способов много, сам понимаешь. В пьесах влюбленные встают на колени, но с такими длинными ногами, как у тебя, это нелепость. У Теда вот получается ужасно, сколько с ним ни репетируй. Можешь воскликнуть: «Будь моей, будь моей!» – как тот старик, который швырялся огурцами за забор миссис Никльби у Диккенса, если хочешь продемонстрировать чувство юмора, или можешь написать ей стишок. Ты ведь так уже делал.

– Джо, я и правда люблю Элис, и она, кажется, знает. Я мечтаю ей признаться, но при одной мысли теряю голову, а выставлять себя дураком не хочу. Я думал, ты мне подскажешь хороший способ: ты ведь все время читаешь стихи и вообще такая романтичная.

Деми хотел выразиться ясно, однако в отчаянии влюбленного утратил достоинство и привычную сдержанность – просил младшую сестру научить его, как задать вопрос, для ответа на который довольно лишь одного слова. Приезд счастливых кузенов нарушил разумные планы Деми и твердое решение еще немного подождать. Рождественская пьеса обнадежила юношу, выступление Элис наполнило его нежной гордостью, а при виде светящихся от счастья новобрачных он дрогнул и решил: надо немедленно объясниться Элис в чувствах. Дейзи поддерживала его во всем, но этой тайны не знала: братское сострадание мешало ему поделиться своими надеждами, раз уж ее надежды были пока под запретом. Его мать ревниво относилась ко всякой девушке, которой он оказывал внимание, – впрочем, Деми знал, что Элис ей по душе, поэтому хранил в сердце чувство и свой секрет – и собирался вскоре им поделиться.

А тут Джози у розового куста неожиданно подсказала, как можно разом покончить с неопределенностью. Деми охотно принял помощь девочки, словно попавший в сети лев, который принял помощь мышки в одной древнегреческой басне.

– Пожалуй, напишу, – медленно проговорил он после непродолжительного молчания – оба пытались сочинить оригинальный, потрясающий способ признаться в любви.

– Придумала! Вот здорово! Ей как раз подходит, да и тебе – ты же поэт!

Джози на радостях подпрыгнула.

– Чего там? Без глупостей, прошу! – взмолился влюбленный, ожидая совета острой на язык барышни и с надеждой, и с опасением.

– Я читала в рассказе миссис Эджворт об одном герое, который подарил своей даме три розы: бутон, полураскрывшийся цветок и распустившийся до конца. Не помню, какой она выбрала, но способ красивый, и Элис о нем знает – мы при ней читали книгу вслух. Здесь есть все три вида: бутоны ты уже сорвал, теперь выбери самую прелестную розу, а я перевяжу цветы и подложу ей в комнату. Она пойдет одеваться вместе с Дейзи, а я незаметно проскользну.