— И грубый иноземец вошел без стука в покои королевы, — сказала она тоном лицедейки, играющей драму масок. — Но гнев ее иссяк, но страх ее рассеян…
— Королева, я пришел узнать, почему вы запретили выпускать нас из замка.
— Ничего подобного — я только приказала не открывать ворот. Да и что там делать? Меченосцы уже, наверное, примерзли, стоят как идолы кадаров.
— Какие идолы? — насторожился Нау.
— Идолы кадаров, — пояснила королева. — Когда Сиятельная Пальмера привела сюда свой народ, здесь жили кадары, дикий народец, который поклонялся идолам.
— А где они сейчас? — Нау чувствовал, что к нему приходит догадка, и ему стало от нее не по себе.
— Их и тогда было немного. Почему-то их женщины предпочитали наших мужчин, а их мужчины наших женщин… Вскоре мы стали одним народом, а их язык теперь забыт. Единственная память о них — узкоглазость некоторых моих подданных.
— И никто больше не поклоняется идолам? — Он отогнал от себя недавнее беспокойство, но оно не исчезло, а лишь затаилось.
— Народа кадаров не стало, но осталась секта кадаров. Но им никто не мешает верить, во что они хотят.
— И они в замке?!
— Эти стены укрыли всех, кого не настигли меченосцы! Я не знаю, есть ли среди них кадары. — Элис почувствовала, что собеседника что-то беспокоит, и его волнение передалось ей.
— Тогда я, пожалуй, догадываюсь, чего ждут меченосцы… Не они — их хозяева ожидают, когда перед ними откроются ворота! — Он сделал шаг к королеве, и что-то в его пронзительном взгляде заставило ее отшатнуться и прикрыть лицо рукой. — Прикажите их немедленно схватить! Ложная вера может заставить их впустить сюда врага.
— Их никто не знает в лицо, — ответила Элис спокойно и твердо. — У жителей Пальмеры никто не спрашивает, кто они — почитатели Творца, кадары, огнепоклонники или те, кому всё равно. Заповеди лорда Карола Безутешного запрещают преследовать людей за их веру. Если обвинить во всём кадаров, воины могут перебить всех, чей прищур покажется им не таким. Кроме резни, мы ничего не добьемся.
Слова королевы удивили Нау. До этого момента ему казалось, что перед ним не очень умная тетка, привыкшая к власти и уюту. Но теперь ему оставалось только признать, что она права, а он поторопился.
— Королева, прикажите хотя бы усилить охрану ворот. — Теперь в его голосе было куда больше почтения. — Там стоит две дюжины мальчишек, которые пока годятся лишь на то, чтобы лить кипяток со стен…
Она хотела что-то ответить, но из-за двери раздался какой-то шум, потом топот, а потом створки раздвинулись, и в тронный зал ввалился паж Камил.
— Моя королева! — крикнул он. — Веллет сказал, чтобы вы немедленно уходили в верхний замок. У главных ворот идет бой! Кто-то напал на охрану.
Нау стоял почти вплотную к королеве и увидел, как расширились ее зрачки, а сама она начала медленно оседать на пол. Он подхватил ее одной рукой, а другой дотянулся до пажа и, взяв его за пуговицу, сказал:
— Отнеси ее, мальчик. Но не запирайте ворот, пока не увидите перед ними меченосцев.
Скальный замок был опоясан двойной стеной. Враг, которому удалось бы ворваться в ворота, вновь натыкался на стену, еще более высокую и неприступную. Не было сомнений, что сбылись худшие предположения — кадары открыли ворота, и теперь меченосцы ломятся в них, если уже не прорвались вовнутрь.
Нау стремительно вылетел из королевских покоев, побежал по акведуку, ведущему на стену, махнул рукой дружине, терпеливо ожидавшей его внизу, приказывая немедленно бежать в сторону ворот. Навстречу ему двигалась толпа, которая постепенно густела — женщины, дети и старики, впрочем, стариков почти не было. Он понял, что кто-то уже направил их спасаться за внутренние стены, и кто-то уже сражается, защищая ворота. Иначе сейчас уже шла бы резня. Вскоре толпы беженцев иссякли, он явственно услышал шум битвы и прибавил шагу. Теперь навстречу несли раненых и убитых… Бой пока шел прямо под аркой ворот. Сотня пожилых воинов сдерживала натиск меченосцев, Халл Веллет что-то кричал, размахивая мечом перед толпой юнцов, видимо, требуя, чтобы они немедленно ушли, а то верхний замок некому будет оборонять. Воины из Холм-Гота стояли плотным строем в двух дюжинах локтей от ворот и внимательно наблюдали за ходом схватки. Нау подскочил к ним и громко рявкнул:
— Почему не в бою?
— Веллет не велел пока, — ответил ему тот, что оказался поближе. — Говорит, мои, мол, устанут — тогда и вы.
И тут же волна меченосцев начала выдавливать пальмерских воинов из арки ворот, а несколько мертвяков прорвалось вовнутрь. Дружинники Храма бросились в бой, не дожидаясь команды, и Нау на мгновение оказался в задних рядах. Глянув одним глазом, как его воины крошат прорвавшихся врагов, он помчался наперерез двум меченосцам, которым удалось пробиться дальше других. Коротким стремительным ударом меча он снес голову одному, пригнулся, пропуская над головой матовый клинок второго, и рубанул его так, что верхняя часть туловища отделилась от ног. Безголовое тело первого продолжало слепо размахивать мечом, а две половинки второго поползли друг к другу. Тогда Нау несколькими быстрыми ударами искромсал обрубки и лишь после этого бросился в общую свалку. Краем глаза он успел заметить, что Веллету всё-таки удалось отправить юнцов вслед за беженцами, а его дружинники отошли от ворот, уступив место Служителям. С надвратной башни на меченосцев полился жидкий огонь, их задние ряды дрогнули и отступили на несколько локтей. Этих нескольких мгновений хватило для того, чтобы воины из Холм-Гота отбросили за ворота тех меченосцев, что двигались впереди. На них обрушился второй поток огня, и вскоре всё пространство перед башней полыхало.
Передышки хватило лишь на то, чтобы завалить проход обломками створок ворот. Как только смола прогорела, меченосцы вновь двинулись вперед, но на этот раз навстречу им полетели стрелы с пылающими наконечниками — на помощь подоспел небольшой отряд лучников с западной стены. Но враги продолжали двигаться вперед, толкая впереди себя груду поверженных дымящихся тел. На этот раз сам Веллет бросился вперед, увлекая за собой свое воинство. Издыхающие меченосцы, по телам которых они пробирались к наступающей колонне, дергаясь и хрипя, хватали людей за ноги, пытались вцепиться в них зубами. Едва бой возобновился, с башни вновь полился огонь, и масса врагов опять откатилась назад. Тех, что застряли в арке, вскоре перебили, а с башни свесился какой-то юнец и крикнул:
— У нас кончилась смола! Мы уходим!
Нау оглядел своих воинов. Теперь их осталось в живых меньше половины, и почти все были ранены. Из уцелевших пальмерцев большинство тоже едва держалось на ногах, не от ран, так от усталости. Лучники, правда, были целы все, но стрелы у них были на исходе. Веллет, прихрамывая, подошел к Нау, рукавом стирая со лба кровь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});