склонность к огню, но он учится в обычной школе, – совсем уж откровенно врать четвертому члену нашего тайного сообщества не хотелось.
– Потомок Винтеров – огневик, кто бы мог подумать, – покачал головой Филлион.
– И что? – сразу насупился Ноэль.
– Я не хотел тебя обидеть, просто интересные сейчас времена.
– Кстати о временах. Джеймс, помогите нам, пожалуйста, понять обстановку в Саффорде.
– Боюсь, я не совсем понимаю, о чем речь.
– Сегодня мы прочитали в газете статью вашего мэра и несколько обеспокоены ситуацией с «Орденом магии».
– А, теперь понял, – кивнул хозяин мастерской и слегка призадумался. – Я читал статью и, пожалуй, согласен с мэром: «Орден» не столь силен, каким хочет показаться.
Я выдохнула с нескрываемым облегчением.
– Ну что ж, если вопросов больше нет, то встретимся послезавтра вечером здесь же. Надеюсь, записи моего родственника помогут нам. Позвольте, я провожу вас, мист…
– Эрик. Эрик Джонсон.
– Если у вас есть немного времени, я могу отвести вас к Ирвину прямо сейчас.
– Да, прекрасно.
Мы снова спустились на первый этаж. Джеймс с «мистом Джонсоном» отправились дальше по коридору, в недра мастерской, искать загадочного Ирвина, а мы с Ноэлем вышли через служебную дверь на волшебную Янтарную улицу и решили подождать Эверта там.
Ждать пришлось долго. Мы успели вдоль и поперек изучить улицу и все ее тридцать два дома, посидеть почти на всех скамейках и даже съесть по две порции фруктового снега, купленного здесь же, в кондитерской, когда менталист наконец-то покинул мастерскую.
– Ну как?
– Кто такой Ирвин? – набросились мы на него с вопросами.
– Артефактор, который работает на Джеймса Филлиона. Думаю, мы поладим, завтра мой первый день на новой работе.
– Вот это да! – Ноэль с восторгом заскакал вокруг Эверта. – Сложно было? А что будете делать?
Тот слегка поморщился.
– Обычно ментальные заклинания плохо привязываются к артефактам, хуже, чем стихийные, во всяком случае. С иллюзиями дело обстоит несколько лучше. Так что у меня здесь некоторое преимущество. И нет, не сложно, схемки простые, но до демона муторные.
– Все равно ты молодец! – подытожила я.
– Даже не собирался этого отрицать, – улыбнулся Диксон.
Глава 25
Следующие два дня пролетели незаметно. Эверт с утра уходил в мастерскую, Ноэль пыхтел над своими учебниками. Хватало его, правда, ненадолго, и история или грамматика быстро сменялась нашими совместными тренировками. Я снова пыталась совладать с иллюзиями, и не без успеха: теперь букеты в вазе вполне можно было принять за настоящие. Правда, если смотреть только с одной стороны. Однажды в приливе энтузиазма я решила попробовать сваять нечто одушевленное и, прикрыв глаза, изо всех сил принялась представлять рыжую симпатичную кошку.
– Ой, что это? – раздалось удивленное восклицание моего рыжего помощника. Я тут же открыла глаза, чтобы обнаружить на полу меховой полосатый рыжий кабачок с ушами, дрыгающий тонким длинным хвостом.
– Это кошка! – повинилась я. – Не удалась, но должна скоро исчезнуть.
Но демоны решили посмеяться надо мной, потому как именно это мое творение оказалось на редкость живучим.
После обеда мы с Ноэлем шли в парк. Он бежал играть с новыми приятелями в хендбол, а я просто гуляла, читала и любовалась красотой набирающей силу природы. Затем мы возвращались в номер и еще немного занимались.
Наконец настал тот самый вечер, когда мы должны были встречаться с Джеймсом. В назначенное время мы с рыжиком пришли в мастерскую (Эверт, понятное дело, был там с самого утра). Хозяин радушно встретил нас и провел на второй этаж. В этот раз на столике в гостиной нас ждали легкие закуски и прохладительные напитки. Мы расселись полукругом и приготовились слушать. Только Ноэль с истинно детской непосредственностью интересовался фруктовыми корзинками, а не давними посланиями.
– Мне удалось расшифровать все записи прадеда, – начал Джеймс, – и я, честно говоря, несколько обескуражен… Но давайте по порядку. Для начала я зачитаю вам его письмо.
Дорогой родственник, раз ты читаешь эти строки, значит, кровная связь снова жива. Позволь сначала рассказать о ней. Придумал мой отец, Клайв Солсбери, когда ему не было и двадцати. Времена были беспокойные, ему и его друзьям угрожал сильный маг, претендующий на трон. Чтобы помочь друг другу выстоять, защитить подругу без дара, а также сделать невозможной магическую клятву верности тирану, он и пошел на эту отчаянную меру. За основу он взял древнее заклинание, разделил его на четыре отдельных клятвы, скрепил магией крови и привязал единому центру – Матильде Голдвинг, той самой подруге, не имеющей дара, в жилах которой текла королевская кровь. Клятва сработала, связала их жизни, но имела еще один неожиданный эффект – Матильда обрела способность переводить магическую энергию в любую из возможных осей, что спасло их всех однажды.
Я пытался осмыслить, почему так произошло, мои выкладки на эту тему ты можешь найти в приложении 2. Сейчас важно не это. После того случая дети скрылись, сменили имена и личины (с новыми способностями Матильды это было не сложно). Времена изменились. И встал вопрос о том, как снять эту связь. Мой отец разработал обратный ритуал (см. приложение 3), но не успел его провести из-за трагической гибели Матильды. Это событие разомкнуло связь, но не сняло ее. Стоит амулету почувствовать на себе кровь потомков Матильды Голдвинг и услышать призыв к исполнению обещанного, и связь активируется вновь. Полностью снять ее можно, только проведя вышеуказанный ритуал.
Сделай это, мой дорогой родственник. Пусть не манит тебя исследование неведомых доселе магических явлений. Не все, что может быть открыто, должно быть открыто. Разорви связь и предай огню эти бумаги. Такова моя воля.
– Вот такое письмо. – Джеймс окончил чтение и с нескрываемым любопытством смотрел на нас.
– Значит, Тилли погибла, поэтому связь не удалось разорвать? – я как наяву снова услышала ее «простите», и то же самое чувство чужой вины накатило, напомнив о себе, но тут же отступило прочь.
– Что нужно для этого сделать? – Эверт был более практичен.
– Я перейду к этому вопросу чуть позже, – кивнул артефактор. – Марта, я правильно понимаю, что для вас не стали сюрпризом ваши необычные способности?
– Да, – осторожно начала я, – я уже успела с ними ознакомиться.
– Тогда прошу вас о небольшой демонстрации! – в глазах мужчины я увидела такую искреннюю мольбу, какая бывает только у детей, выпрашивающих у родителей желанную игрушку. Я вопросительно посмотрела на Эверта, тот еле заметно кивнул. От глаз артефактора наш бессловесный диалог не укрылся.
– Поможешь? – теперь уже вслух спросила я и, дождавшись подтверждения, сосредоточилась на своем внутреннем состоянии.
Маленькая воздушная волна слетела с моих рук первой, вслед за ней закружилась над столом стайка снежинок, затем обратилась в пыль бумажная салфетка, и