Читать интересную книгу Имперская мозаика (трилогия) - Олег Маркелов

— Сегодня ночью отчаливаю. Загрузили под завязку. Не приведи господи, с пограничниками какая нескладуха выйдет: сидеть не пересидеть за такой груз, — услышал он обрывок фразы, долетевшей от соседнего стола.

— А ты иначе к этому подойди. Когда б не такой риск, кто тебе столько «бобла» отвалил бы?

Не привлекая внимания, Хайес присмотрелся к говорящим. Помятые грязные комбинезоны, тяжелые лица… Обычный дешевый портовый сброд. Но разговор свидетельствовал о том, что, по крайней мере, один из них пилот. И этой ночью он летит с контрабандным грузом в пределы Империи. Стивен обратился в слух, стараясь разобраться, кто из них кто, и не вешает ли он своему собеседнику лапшу на уши.

Мысли закрутились со скоростью огненного колеса из рождественского фейерверка. Не забывая слушать, Хайес вспоминал каналы, которые можно было бы задействовать в Империи. Но по всему выходило, что, даже выбравшись с Атреса, он не сможет быстро найти поддержку, не привлекая внимания того самого «кого-то». Следовательно, охота за его, Хайеса, головой просто перекинется в другую географическую точку.

Просидев еще около часа и прилично набравшись, грязные комбинезоны расстались. Болтливый пилот покинул кабак, оставив собеседника догоняться дешевым пойлом. Стивен немедленно поднялся и двинулся следом. На улице уже заметно стемнело. Не дожидаясь, когда они окажутся в охраняемой зоне порта, Хайес нагнал подвыпившего пилота.

— Извини, браток. Слышал, что ты летишь в Империю? — начал он по-свойски.

— Кто тебе это сказал? — Казалось, пилот даже слегка протрезвел, оборачиваясь на голос.

— Птичка на хвостике принесла. Ты не бойся меня, браток, я сам всего боюсь.

— Что тебе надо? Поговорить не с кем? — Ответ Хайеса совсем не успокоил человека в грязном комбинезоне.

— Мне сдернуть отсюда надо. Хорошие бабки заплачу.

— Тебе дорогу к пассажирскому терминалу показать? — Пилот еще нервничал, но шаг сбавил.

— Не прикидывайся тормозом, браток. Ты же все понимаешь. Ты ведь черным ходом идешь. Мне тоже на свет нельзя.

— Я и без тебя рискую. У меня груз стремный. За задницу возьмут — не отбрехаться. На кой ты мне еще сдался?

— Бабки тебе не нужны? Я ведь не просто покатать прошу. Пятнадцать тысяч империалов дам. Большие деньги. — Хайес увидел, как сразу заблестели глаза собеседника, и добавил, чтобы исключить торг: — Было бы больше — еще бы дал. Но это все, что есть. А сдернуть очень надо, браток.

— И куда же ты собрался? — Пилот больше не отказывался, о чем-то размышляя.

— А мне все равно, лишь бы в Империю свалить.

— А если я тебя сдам? — Пилот остановился и повернулся к Стивену, — Продам тем, кого ты так достал?

— Ну, браток, это глупо. Во-первых, быстро ты их не найдешь. А тебе улетать вот-вот. Во-вторых, они тебе столько за мою башку не предложат… — Хайес врал, так как за его голову дали бы значительно больше и искать особо никого не пришлось бы — враги кишмя кишели вокруг. — Это мне она нужна, и я тебе заплатить готов. В-последних, они не отдадут тебе и того, что предложат. Еще и твою башку в нагрузку к моей возьмут. А так — бабки в карман, заботы из головы прочь! И тебе хорошо, и мне приятно.

— Пятнадцать косарей, говоришь… — Грязный комбинезон почмокал губами, словно ощущая привкус этих денег. — И плевать куда, лишь бы в Империю.

— Да, браток. Видишь, какая халява подвалила. Летишь, как и должен был лететь. Занимаешься своим грузом. А получаешь на пятнашку косых больше. Тебе небось за полет этот меньше дадут.

— Да, пять только… — Пилот спохватился и нахмурился. — А деньги-то есть у тебя?

— Об этом не волнуйся. — Хайес достал бумажник. — Вот. Пять косых наличными и еще десять записанных. Хочешь — пошли к банкомату, проверим.

— Проверять не будем. Лады. — Пилот решился. — Почему-то я тебе верю. Пошли. Задерживаться мне нельзя. Кабина у сухогруза маленькая. Но я ведь спьяну мог и не заметить, что в углу кто-то притаился. А деньги мне не помешают.

Пилот торопливо зашагал дальше, постоянно оборачиваясь, словно боялся, что пассажир передумает. Быстро добрались до крайней площадки — такой же замусоренной и грязной, как и комбинезон ее владельца. Тесная кабина одноместной посадочной капсулы с трудом вместила двоих. Едва не задыхаясь от запаха перегара и давно немытого тела, Стивен никак не мог дождаться прибытия на борт сухогруза. Переход в чуть большую кабину тягача особого облегчения не принес. Все жилое пространство состояло из десятиметровой комнаты, выполнявшей роль и командного мостика, и спальни, и кухни. К счастью, ванная комната и туалет были вынесены, и попасть в них можно было через короткий коридор, ведущий в генераторную. Помещения были вряд ли в лучшем состоянии, чем взлетная площадка. А в ванной, ко всему прочему, работал только кран умывальника. Душ же, не действующий, видимо, уже давно, использовался как хранилище ненужного мусора.

— Ты можешь спать на койке. А я буду спать в генераторной, — предложил пилот. — У меня там куча всякого тряпья, из которой получится отличная лежанка. Все-таки ты платишь приличные деньги и достоин лететь с комфортом.

— Спасибо. А сколько нам лететь? — Больше всего Хайеса раздражал затхлый гниловатый запах, обосновавшийся во всех уголках маленького помещения.

— Да это… Нескоро долетим. — Пилот громко высморкался в похожий на использованную ветошь платок. — Мы идем в дальний стартовый квадрат для товарных некоммерческих эшелонов. Только до него трое суток без малого. Выйдем примерно так же далеко. На неделю настраивайся- не прогадаешь…

* * *

— Рагон, мой господин… — Слуга сделал шаг в сторону, и в кабинете появился старый гурянин — еще могучий и прямой, но с усталым, морщинистым лицом.

— Мир твоему дому, хозяин. — Вошедший сдержанно, но без тени неуважения поклонился.

— И тебе того же, славный воин! — Бергштайн кивком указал на кресло напротив себя, куда гость незамедлительно уселся. — Пришло тебе время подтвердить свою репутацию.

— Я всегда готов…

— Знаю… — Халил Амат жестом остановил речь гурянина. — Я знаю. Во благо ли пришлись средства, которые ты получил недавно?

Генетик знал о том, как потрачены субсидированные им деньги, не хуже самого Рагона. Несколько часов назад он получил от своих сотрудников подробную информацию, из которой видно было движение каждого империала немалой дотации. Он с некоторым удивлением обнаружил, что старый гурянин не только не истратил напрасно ни единой его монеты, но и мобилизовал все свои финансовые и кадровые ресурсы для достижения максимального результата.

Рагон лепил свою армию. Лепил умело и неистово, претворяя в реальность свою несбыточную когда-то мечту о могущественном флоте. Он построил и закупил несколько боевых кораблей, переоснастил старые суда и к двум имевшимся докам добавил еще два — современных и больших. Он набрал экипажи, рекрутируя вольнонаемных и скупая товар у торговцев рабами. Он нанял команду лучших в Вольном Мире инструкторов, которые денно и нощно превращали пестрые, разрозненные экипажи в единое целое.

Конечно, его флот, состоявший теперь из без малого двух десятков боевых кораблей и еще большего количества кораблей обеспечения, пока не мог сравниться ни с одним имперским флотом. Но он уже сейчас стал, несомненно, одним из сильнейших флотов Вольного Мира. Лишь два-три командора Вольного Мира обладали большей мощью. А об отдельных независимых базах пиратов и говорить не приходилось.

— Во благо, хозяин! — Рагон был, как всегда, немногословен. — Теперь мы готовы к настоящей войне.

— Готовы? — Настроение Бергштайна внезапно улучшилось, словно среди его злых и мрачных мыслей приоткрылось окошко на залитую солнцем улицу. — Пойдем, друг. Я хочу показать тебе кое-что.

Торопливым шагом, словно боясь не застать кого-то, генетик устремился через боковую дверь кабинета в тускло освещенный коридор. Не оборачиваясь и не говоря ничего идущему следом гурянину, он прошел к единственному в конце коридора лифту, который спустил их глубоко вниз, в недра планеты. Когда спуск закончился, они оказались в небольшой полукруглой комнате, больше похожей на рубку какого-то древнего корабля. Сходство усиливали огромные окна-иллюминаторы, занимавшие всю выгнутую стену. Они поднимались от пола до потолка и закрывались внешними сдвижными ставнями.

— Становись поближе. Ты сумеешь оценить, гурянин. — Профессор подошел к небольшому низкому пульту в центре комнаты, а его спутник, подчиняясь, приблизился вплотную к огромному окну.

Дрогнув, ставни поползли вниз, открывая взорам абсолютную темноту за толстыми стеклами. Бергштайн довольно ухмылялся, выжидая, когда окна откроются полностью. На секунду Рагону показалось, что он стоит у края черной пропасти, отделенный от бездонной тьмы лишь стеклом.