– Их поспешность оправданна – родственница Папы среди магистров улучшит общение с Церковью, – кивнул я. – Понимаю, почему ты согласилась.
– Ни черта ты не понимаешь, Синеглазый, – неожиданно зло ответила она. – Да, меня беспокоит судьба Братства, и я рада его укреплению. Слишком сильно последние десять лет нас давит Орден. Но это не причина. Я согласилась на условии, чтобы от тебя отстали. Ты знаешь, что был приказ тебя убить после того, как ты ослушался в истории с Хартвигом?! Их расчеты в твоей предсказуемости обратились прахом, потому что ты смог провести его мимо всех наших патрулей! В Братстве страшно перепугались и с трудом тебя нашли.
– Меня сочли неблагонадежным? – горько спросил я.
– Именно. Мне стоило огромного труда уговорить их отправить тебя в Солезино!
– Так вот кого надо благодарить…
– А какие еще могли быть варианты? Тебя бы прикончили на каком-нибудь постоялом дворе или в дороге только потому, что никто до сих пор не знает, что тебе рассказал картограф. В охваченный эпидемией Солезино магистры, по крайней мере, не стали лезть, а когда немного успокоились, я заключила с ними договор. Тебя не трогают, словно ничего и не было, а я становлюсь номинальным магистром, который продолжает выполнять свою прежнюю работу и обеспечивать связь с клириками.
Дилижанс тронулся, и я вздохнул:
– Мне стоит сказать тебе спасибо, Гертруда. Ты пошла на слишком большие жертвы.
– Ерунда, – ответила она. – Колдунья, страж, теперь еще и магистр. На ведьму не липнет никакая зараза. И вообще, это ты разреши мне поблагодарить тебя за помощь.
– Можно и мне сказать спасибо, – вмешался Проповедник. – Не забудьте, что я не только спас ваши жизни, но и молился Господу так истово, что он забрал ваших врагов к себе.
Несмотря на горечь в душе, я рассмеялся. И Гера вместе со мной.
История пятая
Чертов мост
– Другого способа уйти из жизни он найти не мог, – мрачно сказал я.
Бургомистр, стоящий рядом со мной, едва слышно вздохнул, и его упитанное лицо, украшенное щеточкой жестких усов, стало еще более несчастным и озадаченным, чем пять минут назад.
Я подошел к самому краю моста, глянул вниз, в белесую бездну ущелья, на дне которого вилась черная лента горной реки.
– М-да… Когда это произошло?
– В начале ноября, – ответил бургомистр. – Пришел сюда, встал на край и сиганул вниз.
– Думаю, все его кости превратились в крупинки, – сказал Проповедник, стараясь не подходить к краю. – У него явно были не все дома, раз он на такое решился.
Настроение у меня было хуже некуда. Я рассчитывал добраться до Котерна, где меня ждали дела, но этот тип влез в дилижанс, умоляя о помощи.
– Вы уверены, что самоубийца был стражем?
– Уверен. Когда его отскребли от камней, то нашли кинжал с черным лезвием и сапфиром. У кого, кроме вас, они еще есть?
– Хороший вопрос. Свидетели его смерти были?
– Конечно нет. Здесь редко кто появляется в это время года. Перевалы уже засыпаны снегом, теперь до весны через них в Жмут при всем желании не доберешься. Ездят кружным путем, через Котерн, а там уж по предгорьям.
– Тогда кто же его нашел?
– Местный художник. Он часто сюда приходит – рисует Волосы хульдры.
Чертов мост, удивительно длинный для того, чтобы не падать, сложенный из серых, с зеленым налетом камней, немного горбатый и неказистый, висел над пропастью лишь благодаря гению неизвестного строителя, упираясь в возвышающиеся над ним отвесные скалы. С одной из них срывалась текущая с плато река, превращаясь в огромный, белопенный водопад, бесконечно падающий в ущелье, поднимая в воздух тучу ледяных брызг. Они оседали на камнях и перилах, превращаясь в ледяные наросты и сосульки. Водопад был настолько близко от моста, что казалось, ревущий поток зацепит тебя и утащит следом за собой в пропасть.
– Однако и зрение у вашего художника. Как у орла. – Я вновь посмотрел вниз и едва смог различить отдельные камни. – Кто занимается расследованием?
– Никто, – пожал плечами губернатор. – Властям Дерфельда не интересны самоубийства.
Я скрипнул зубами. Не в правилах стражей умирать таким образом. За всю свою жизнь я не слышал ни об одном, кто бы решил уйти из жизни. Стражи погибали постоянно, но вовсе не оттого, что кидались с мостов.
– Получается, он погиб около двух недель назад. Следовательно, его уже закопали?
– За кладбищенской оградой, так как священник запретил хоронить совершившего смертный грех на святой земле.
– Город хоть что-то полезное сделал? – Я начал свирепеть.
Лежать стражу на неосвященной земле – оскорбление для Братства.
– Конечно. Магистрат отправил письмо в Арденау с курьерской службой, приложив к нему описание кинжала.
– А сам клинок?
– Полагаю, с ним поступили согласно закону.
– Хотел бы я на него взглянуть…
Бургомистр пожал плечами и осторожно поинтересовался:
– Так вы разберетесь, что произошло?
Я задумчиво посмотрел на него:
– Вы же сами сказали, перед нами обычное самоубийство.
Он погладил усики и произнес, словно размышляя:
– За свою жизнь я видел только трех стражей. Ни один из них не собирался сводить счеты с жизнью. Конечно, не знаю, как насчет этого парня – встретиться с ним не пришлось, но, мне кажется, здесь нечто иное. В Дерфельде последнее время творится что-то странное. Не спрашивайте что – я не знаю. Это ощущение, а оно меня еще никогда не подводило.
Проповедник, не желая больше находиться на мосту, который исключительно по капризу Провидения все еще висел между небом и землей, начал ныть, что здесь нам все равно не узнать ничего интересного. Вопреки обычаю, на этот раз я был с ним совершенно согласен.
– Есть спуск вниз?
Бургомистр живо кивнул:
– Да, но не здесь. Следует вернуться в Дерфельд и оттуда пойти по старой южной дороге. Часа за полтора можно добраться.
– Не быстрый способ, – промолвил я, подув на озябшие пальцы.
Пугало так не считало. Оно оказалось на краю перил, сделало шаг и рухнуло вниз. Проповедник успел только ахнуть.
– Странное чувство юмора у вашего приятеля, – сказал бургомистр, который, как и я, смотрел на камнем падающее Пугало. – У него явно какие-то проблемы с головой.
Это было забавное утверждение, притом что затылочная часть головы бывшего бургомистра города Дерфельд напрочь отсутствовала.
– Так вы поможете? – спросила душа.
– Посмотрю, что можно сделать, – уклончиво ответил я.
– Другой тоже так сказал, – ответил бургомистр.
– Другой? – нахмурился я. – В Дерфельде есть еще страж?
– Да. Приехал дня три назад.
– Имя помните?
– Я и ваше имя не спрашиваю. Память на имена чужаков у меня еще при жизни была плохая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});