Мимо окон проносились зажжённые огни города, но вскоре поезд накрыла густая темнота и пейзажа было не рассмотреть. Лишь слепое окно. Через какое-то время, пока коридор был пуст, я бесстыдно расстегнула корсет и достала письма, ставшие спусковым крючком непонятной истории. Покрутила шершавые конверты в руках, но вскрыть не решилась. Все же это было не мое.
Дверь нашего купе открылась и по равномерным шагам с отцентровкой веса, я поняла, что это Каир. У Марко была более безалаберная походка. Хотя я заметила, когда им нужно, они передвигались практически бесшумно.
— Знаешь, какого правила следует придерживаться, когда в руки попадают чужие письма?
Я повернула голову в сторону красиво одетого мужчины. Очевидно, что мне был интересен его ответ и ещё многое, о чем нам следовало поговорить. Внутри меня самой была каша из чувств, но обиду и злобу я предпочла задвинуть, не время для нее.
— Какого? — спокойно спросила его, даже как-то устало.
— Если не готова к возможным последствиям, то лучше их не читать.
Что-то подобного я и ожидала. Но сказано это было без тени насмешки.
— Что здесь? — спросила его, отдавая конверты.
— А ты что думаешь? — почему-то улыбнулся он мне, давая возможно поразмышлять.
Я пожала плечами, гипнотизируя тусклые огни деревеньки, что мы проезжали в ночи. Вдали виднелось озеро.
— Важные документы, письма, да что угодно. На ощупь — внутри бумага.
— Ты права… отчасти.
— Так, что же там? — повернулась к нему и поймала бесовской огонек в глазах.
— Любопытная колдунья. — по-доброму улыбнулся он и выдержал паузу, засмотревшись на водяную гладь озера, что играла ртутными бликами во тьме. Из-за туч показался бледный лик луны. — Здесь компромат. — тихо проговорил он, и я невольно обернулась, но в коридоре все также было пусто, лишь тускло светились магогни в стеклянных вытянутых лампах. — Фотографии.
— На кого? — вырвалось прежде, чем я успела подумать. Зачем мне это?
Каир улыбнулся каким-то своим мыслям и бросил на меня лукавый взгляд колдовских глаз.
— Думаю нам стоит все же сначала поговорить с Ворном. — произнес он загадочную фразу.
— Не понимаю… — призналась ему. — Ты бандит? — спросила его, не слишком сильно почему-то веря в тот, что произнесла.
— Все сложнее, чем кажется, Айрис. Возможно, я не прав, что рассказал тебе. По крайне мере не так.
Слова наводили туман, но раз все так серьезно, то я готова обо всем поговорить с мастером: о том, во что теперь я оказалась втянута. По крайней мере ему я доверяла безоговорочно. Я бы даже сказала, что он стал для меня кем-то большим, чем просто работодатель. Да что там, он копался в моей голове и чувствах. У нас уже был секрет на двоих. Похоже дверь отворилась с той стороны, с которой я не ждала. И Каир открыл ее с ноги.
— Пожалуй, огонь в крови не всегда благо. — усмехнулся он, — Прости. — неожиданно признался в своей глупости Каир.
Темные глаза закручивали вихрь, выворачивали что-то во мне наизнанку. Упрямый взгляд, плотно сомкнутые губы, поза. Похоже ему было не привычно то положение, в которое он сам себя поставил.
Я молчала, слушая стук колёс, не зная, что ответить, а он ждал пока во мне родится хоть какая-то реакция. Но что-то было нарушено, хотя и сейчас его присутствие рядом заставляло меня чувствовать. И заявление Марко, о том, что он не умеет извиняться похоже дало трещину.
— Время нельзя повернуть вспять. — тихо ответила ему, огибая. Дверь в купе за мной закрылась, отрезая от меня сложного во всех отношениях мужчину. Что-то болезненное затянуло внутри низкую ноту, вдавливая чувства, которые еще не давно будили во мне что-то хрупкое и живое.
Марко уже выключил освещение, лишь тусклые ночники мерцали, вычерчивая контуры. Я устало прислонилась спиной к двери и откинула голову, наблюдая из-под чуть прикрытых глаз, как дремлет мужчина. А у самой внутри скреблись кошки. Мне было горько. Но подлость есть подлость. Кем буду я, если как ни в чем не бывало соглашусь с… да и на что? Тоже вопрос.
— Ты колдунья, Айрис. — тихо произнёс Марко с закрытыми глазами и скрещёнными руками. Похоже Торренс только делал вид, что дремлет — Магиня, похищающая сердца.
— Я хотя бы на них не спорю. — также полушепотом ответила ему и села напротив, устало распустив прическу.
— Тут ты права. Мы облажались. — усмехнулся он, точно слышал наш разговор. Но это было невозможно. Просто Торренс младший чувствует больше, чем говорит.
От пережитого стресса я вырубилась мгновенно, не желая больше истязать себя безответными вопросами и о чем-либо еще вести диалог. Слишком устала.
Каир Торренс
От тряски поезда тусклое освещение истерично мигало, а стакан скотча не красиво расплескался на столешницу, ударяясь льдом о тонкие стеклянные стенки. Проворная стюард в серой форме поспешила протереть белой салфеткой алкогольный конфуз.
Я не накачивался спиртным, но возвращаться в купе сразу за ней почему-то было невыносимо. Никогда не думал, что мужской спор может перерасти во что-то подобное, о чем буду жалеть и, в целом, думать о женщине так… много.
Айрис лезла в голову, во сны. Мне это не нравилось или нравилось? Не знаю… Хотя, пожалуй, второе. Было в этом что-то тягостно приятное. Вот только обычно женщины писали мне письма с вязкими, как патока, чувствами и сложными паутинными думами, которые мне были чужды. Я даже небрежно зачитывал их брату, удивляясь, какими нелепыми бывают люди. Но вот забавно, теперь я, кажется, ощущаю всю эту бездну, которую я старался всячески избегать и никогда не заглядывал в нее. Говорят, если долго смотреть в темноту пропасти, бездна может посмотреть в ответ.
Ощущение маетности и вытягивания жил было невыносимым от осознания, что эта женщина обижена мной так… глупо. И была еще одна проблема: я понял, что не могу отключить, демоны дери, эти проклятые чувства! Всегда считал себя рациональным, даже холоднокровным к каким-то вещам, людям, ситуациям. Но… почему-то где-то глубоко внутри, этим самым местом, что качает кровь, я ощущал по-настоящему нечто пульсирующее, терзающее, мучающее. Может, это все же магия, приворот?
— Скотч, пожалуйста. — голос брата прозвучал рядом в пустом вагоне-ресторане слишком громко. Я пригубил алкоголь, цедя медленно, обжигая рот градусом и замораживая льдом. Желая, хоть так эти ощущения притупить.
— Никогда не наблюдал за тобой склонности к крепким напиткам. — проговорил брат, усаживаясь рядом за стойку.
Я покачал стакан, лед издал приятный переливчатый звук о стенки стекла. Хотелось послушать музыку на побережье Фрейтона и не думать о женщине, что похоже решила закрыть между нами дверь. Хотя желание отвезти ее туда каким-то эхом возникло внутри, но я быстро заглушил его очередным глотком, опаляющим глотку, заставляющим язык потихоньку неметь.
— Я и к чувствам не особо-то склонен. — усмехнулся своей собственной откровенности и жестом попросил обновить стакан. Услужливая стюард с заинтересованным взглядом налила из тонкого горлышка янтарный напиток. Но мне было все равно на ее ужимки. Почему-то привычно флиртовать не хотелось.
— Как она? — зачем-то спросил я.
— Уснула. — ответил Марко и протянул мне стакан. Звук встретившегося стекла, уютно прозвучал в тишине вагона с присущими лишь ему фоновыми звуками. А мне почему-то было приятно узнать, что с ней и как она. Бред. Нет? — Все наладится. — как всегда в своей простодушно-светлой манере проговорил брат. Ему всегда все видится в светлых тонах. Может, это и неплохо. Почему-то вспомнился тот самый вечер, когда я целовал Айрис до исступления и дикого необузданного желания.
— Между вами… Ты… — мозг прострелила мысль, что она также могла целовать и моего брата, отчего пальцы безотчётно сжали хрупкий стакан.
В глазах Марко плескалось понимание и нечто на подобие смеха. Беззлобно. Но захотелось двинуть ему, а не спрашивать.
— Нет. — помотал он головой, не давая мне закончить. — Даже целовать себя не позволяла. — сделал крупный глоток скотча Марко. От его слов почему-то стало легче. Хотя, когда это я так переживал, что кто-то может целовать младшего? Смешно даже. Мне обычно плевать. Было. До нынешнего момента.