Взяв в руки воронку рупора, повернулся к стоящим невдалеке флейту «Селена» и шхуне «Ирина».
— Капитан Кривошапко! Капитан Рыжков! Меня всем слышно?!
— Так точно! Так точно! — прозвучало довольно отчетливо.
— Тогда слушать приказ! Снимаемся с якоря и подходим к берегу на стакселях, сколько позволяет глубина залива, но не ближе, чем на три кабельтова. Затем, подать все пять шлюпок к борту «Селены». Рота Ангелова в полном составе грузится экипированная, снаряженная и готовая к бою. С нашего борта забирают меня и майора Полищука, — заметил, как Антон сразу подтянулся, а на его лице появилась улыбка. Долго я его в бой не пускал.
— Есть! Есть! — радостно загалдели бойцы.
— После моего выстрела из винтовки, первый залп в толпу воинов противника делает «Ирина», затем, немедленно идет курсом шесть румбов на сближение с берегом, не перекрывая директрису стрельбы для «Селены». Быть готовым к выгрузке оседланных лошадей уже сейчас. Капитан Рыжков, задача понятна?
— Так точно! Все понятно!
— Капитан Кривошапко! Второй залп твой! Но не спеши, прицелься хорошо, а когда взмахну шпагой, вали толпу семью выстрелами. Остальными тремя прицелься на поселок, по жилищам попадать не обязательно, просто, нужно будет создать панику. Ударишь, когда будут лошади выгружены, я дам знать. Вопросы?
— А минометы, пулеметы?
— Какие минометы-пулеметы?! Здесь всего полтысячи вооруженных дикарей, для четырнадцати каронад и роты Ангелова их на один зуб! И вообще, боеприпасы беречь! Понятно?!
— Так точно! — гаркнул он, и еле слышно добавил, — Чего ж тут не понятного?
— Гражданские и курсанты! По кубрикам марш!
— А я? — услышал снизу обиженный голос командира моего опердека, сержанта Сагайдака.
— А ты обойдешься! Я здесь не собираюсь резню устраивать, а так, поставлю на место своих будущих подданных, и то, только в том случае, если они со мной разговаривать не захотят. Лейтенант! — повернулся к вахтенному Бевзу, — Задача понятна? Действуй!
— Поднять якорь! Якорь! Марсовые, стаксели… Рулевой, курс восемь румбов! Курс шесть румбов! — послышались ближние и дальние команды. Заскрипели якорные лебедки, по палубе забегали матросы, рулевые стали менять курс, а бушприты кораблей нацелились к берегу. Бойцы Ангелова вместе с офицерами исчезли с соседней палубы, видно собираются. Антон тоже убежал, пора готовится и мне.
Фомка был уже в каюте, как раз от манекена отстегивал полный доспех.
— Шлем, кираса, левые наручи и перчатки. Все остальное не нужно, — скомандовал ему, — Ботфорты тащи!
Экипировался быстро, минут за пять. Поверх кирасы накинул перевязь со шпагой и бандольеро с патронами, а на плечи надел гарнитуру с двумя револьверами. Каждый из них вытащил из кобуры и проверил снаряжение барабанов. Точно так же вытащил из пирамиды винтовку и разрешил Фомке зарядить. Подтягивая ремни небольшой сумки, которую цеплял на пояс справа, отсчитал на автомате четырнадцать раздавшихся щелчков и сказал:
— Взведи рычаг затвора и аккуратно отожми курок на предохранитель, — услышав «шурх» входа патрона в патронник и звук замыкания затвора, проконтролировал, как он включает предохранитель. Винтовку отвернул в сторону, направив в окно, и выполнил, вроде, все правильно.
— Молодец, может и будет из тебя толк, — забрал из рук отсвечивающего довольной веснушчатой рожей слуги свой винчестер и пошел на палубу. В это время флейт подошел к месту запланированной стоянки, и вахтенный офицер скомандовал отдать левый якорь. Корпус стал медленно разворачиваться, выставляя орудия по направлению к галдящей на берегу толпе. Видать, Бевз тоже решил приготовиться на всякий случай, а вдруг прикажу открыть огонь?
К берегу приблизились настолько, что можно было различить лица аборигенов невооруженным глазом, и вождей определить тоже было несложно. С «Селены», которая отстояла от нас где-то в полукабельтове, на скинутых с борта концах воины Ангелова шустро десантировались прямо в шлюпки. Вот одна из них отвалила от борта и направилась к нам. Антон уже караулил у штормтрапа.
— Быстро освободили два места в носовой части! — крикнул подошедшим десантникам.
— А нам командир приказал посадить вас в середину, — на меня снизу смотрел боец с сержантской «птичкой» на рукаве, у него были большие карие глаза с пушистыми ресницами, как у девчонки. Правда, этот парень был таковым, впрочем, как и многие из нас — любителем и любимцем слабого пола.
— Сашка, накажу! — спорить со мной не стали, бойцы носовую банку освободили и сдвинулись к корме.
Перед тем, как становиться на трап, окинул взглядом диспозицию. Шхуна подобралась к берегу ближе всех и сейчас спокойно дрейфовала рядом с берегом, развернув борт, стволами к противнику. «Селена» как и мы, бросила якорь в трех кабельтовых от берега, а шлюпки десанта группировались рядом с нами, так как директриса «Алекто» свободна от огня, но действовали оперативно и без раскачки.
— Внимание! Предупреждаю всех, девок — не насиловать! Отныне мы не на вражеской территории, мы — дома. Просто, хозяин решил навести порядок. Кто из вас без жен, или может, кому-то жены мало или трогать ее нельзя по какой-то причине, не переживайте! Местные девки вам потом сами дадут, часто и много, если не здесь, так в другом месте. Любиться и размножаться можно сколько угодно, разрешаю даже обвенчаться, но только после того, как они будут проверены на отсутствие венерических болячек. Ясно?!
— Так точно! Ясно! — в шлюпках послышались веселые возгласы и смешки.
— Тогда, вперед!
Мы с Антоном развернулись лицом к берегу. Оперев левую ногу на банку, Антон приготовился стрелять, я же опустив приклад на полик шлюпки, поднял ладонь правой руки в жесте «пришел с миром». Было хорошо видно, как обвешанные перьями невозмутимые вожди с разрисованными лицами, при нашем приближении сбились в кучу и стали резко дискутировать, размахивая руками. Только один из них, самый высокий, отрицательно качал головой, не соглашаясь с решением. Остальные, что-то сказав друг другу, разошлись.
Интересно, как они поступят? Выстрелят или нет? Подобный прецедент с калифорнийскими индейцами был широко известен в той жизни. Воспитанные предками в ненависти к бледнолицым насильникам, в мирные намерения конкистадоров и священников они не поверили.
Если честно, то мои планы вполне конкретны и отступать никак нельзя. Не гостем нежданным я пришел на эту землю, но хозяином, поэтому, никакие просьбы и переговоры категорически недопустимы. И все же хотелось, чтоб индейцы начали войну первыми, тогда не придется искажать историю.
— Живее! — крикнул, повернувшись к гребцам, и стал задавать темп, — И раз! И раз! Раз! Два! Три!
Вдруг, один из вождей что-то выкрикнул, и трое воинов с самыми большими луками отправили стрелы в полет. Ну, Слава Богу! Началось! Индейские лучники криворукими небыли, все три стрелы четко нырнули в воду за двадцать метров от моей, вырвавшейся вперед шлюпки. Тот же вождь опять что-то проорал, и теперь вверх для навесной стрельбы было поднято до трех сотен луков. Конечно, пробить шлем или кирасу их стрелами невозможно, но у нас и незащищенных мест достаточно.
— Работаем! Бьем «пернатых»! — крикнул Антону и опустил руку, убрав жест «пришел с миром», подхватил винчестер и взвел курок. Отдававший приказ вождь находился в зоне моей ответственности, поэтому, он и стал моей первой мишенью. Прицелившись в верхушку перьевого гребня, украшавшего его голову, мягко надавил на спуск. Ощутив резкий толчок в плечо, взвел рычаг затвора, уронив под ноги стрелянную гильзу, а снаряженный патрон подал в патронник ствола. Знал прекрасно, что пуля из моей винтовки на такой дистанции попадет противнику точно в район солнечного сплетения. Переведя прицел на другого «пернатого», краем сознания отметил первое ожидаемое попадание и опять нажал на спусковой крючок.
В это время произошло два одновременных события. Первое — стрела с обсидиановым наконечником больно треснула меня в правое плечо, откинув корпус на плечи сидевшего гребца, и разлетелась от удара о сталь кирасы на мелкие кусачие осколки. И один из них до крови резанул правую руку, держащую цевье. И второе событие — раздался грохот бортового залпа четырех орудий «Ирины».
Пока чернота разрывов не укрыла берег, успел заметить, как подломились ноги и у второй моей цели. Два индейца в роскошных головных уборах, которые находились в зоне ответственности Антона, тоже свалились. Не прошло и трех-четырех секунд, как опять двинуло по ушным перепонкам: раздался залп семи орудий борта «Селены». Открывая рот как рыба, чтобы продавить ушные мембраны и восстановить нормальный слух, выхватил из сумки узкий рулон льняной ткани и перетянул порез на руке. Вот так, фраернулся, не надел полный комплект наручей, и поплатился, теперь кровь останавливать надо. А обработаю рану чуть позже, некогда сейчас.