— И что, дашь мне ключ от тачки? — хрипит предатель.
— Чего ж не дам? Я или Серов в любую минуту тебя убьем. Ну рискни аварией, и толку-то? Сам, может, умрешь, а мы, может, не умрем.
— Ты не выживешь, когда туда приедешь, — бормочет Кирилл. — Я не выживу тоже.
— Вот и договорились.
Свободными руками пленный заводит джип не сразу. Кира обращается к Карелину, чтобы спросить о доме и гранатах, но он предвосхищает ее вопрос и тихо бросает:
— Он не тут уже. С Тимуром.
Когда они выезжают на трассу, Брус интересуется сколько ехать и, слава богу, на дорогу уйдет часа полтора.
Кира не может отойти от шока, что он взял ее с собой.
Скорее всего, опасается оставлять ее с кем-либо и точно не оставит одну, но все это так непохоже на него
Но если он надеется высадить ее по дороге… То это не пойдет так, как он себе представляет.
Беспечность Карелина во время поездки нервирует и девушку, и пленного. Только по-разному.
Когда машина замедляет ход в одном из полуразрушенных поселков, все еще затемно. Кирилл останавливает машину.
— За поворотом склады. Там… туда я вез бы ее. — Он сглатывает усилием воли. — Или тебя.
Карелин набирает кого-то и вешает трубку через несколько гудков.
— Ты позвонишь им и скажешь, что везешь меня. Если достаточно идиоты, чтобы в это поверить, мы вьедем туда с тобой чуть позде. На другой тачке.
— Зачем? — хрипит Кирилл. — Зачем тебе это? Разве ты не знаешь, кто это?
— Хочу, чтобы Кулак своими глазами увидел, — улыбается Брус широко и моторошно. — Знаешь такого?
Кира в недоумении наблюдает, как Кирилл весь сжимается, и взгляд его то в сторону двери, то на дорогу можно описать только как загнанный.
— Его здесь нет, — талдычит предатель. — Его здесь нет. Он в городе.
— Ааа, — тянет Брус. — Какая осведомленность. Кулак — шустрый, разве не знаешь? Шустрее всех на свете. И злее.
Учитывая подчеркнутость повторения этого вопроса, Кира приходит к выводу, что либо Кирилл напрямую обманул и Кулака, либо серьезно недооценил.
— Что вы мне вкололи? Что это?
— Могу позвать Серова, спросишь у него.
Карелин играет с ним, как лев с мышью. У Киры даже возникает сомнение, что шприц был наполнен чем-то значительным. Бледность и тремор рук у пленного могли возникнуть и по естественным причинам.
— Мы с тобой прогуляемся, а…
Кирилл рыпается в сторону двери, видимо, нащупывая ручку, но ствол у черепа его останавливает.
Карелин кивает сидящей позади девушке.
— Сядешь за руль и отгонишь тачку. Скажу куда.
Нервно зажимая губы, Кира смотрит в панель управления автомобилем перед водительским сиденьем. Когда она переводит испуганный взгляд на Рому, тот проговаривает ровным тоном догадку:
— Ты не умеешь водить.
Она не успевает подтвердить этот прискорбный факт, потому что Кирилл изъявляет желание сказать свое последнее слово.
— Тупая соска.
Его тело откидывается на стекло, когда Карелин простреливает ему голову.
— Без тебя, значит, найдем. — Он досадливо морщится. — Пулю жаль, блядь, потратился вовсю сегодня. Вылазь.
Кира покидает машину молниеносно, бережно захлопывая дверцу. Не желая больше ни к чему здесь не прикасаться.
В открытом багажнике… дофига оружия. Морозный воздух прокачивает легкие спасительной свежестью — по правде, она ощущается как привкус новой жизни. Вдалеке повторяется воронка железнодорожного гула: составы громыхают, нагруженные тяжестью.
Карелин забирает с собой винтовку, фонарь и покрывало. Он придерживает девушку за локоть, направляя в сторону противоположной линии недостроев.
Холодные лучи фонаря освещают им проход по одному из земельных участков. Карелин осматривает окрестности и очерчивает рассеяным светом возвышенность посадки за границей следующего участка.
— Высоко… Идем туда. Дай свою руку.
К этой посадке еще подняться надо, по склону хоть и не крутому, но стремному на вид, кое-где с завалами мусора.
— Карелин, — заводит она, отогрев ладонь в его пятерне.
— И уже Карелин, а не Рома.
Он подхватывает ее за талию без предупреждения, перенося на весу через поросшие травой блоки, выступающие в роли забора. Вскрикивает она совсем тихо, но он прижимает ее к себе, не отпуская и успокаивая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тише нужно, — его выдох опаляет ей скулу и переносицу.
— Извини, — шепчет она.
Рома коротко смеется, совсем приглушенно. Ведет ее за руку, начиная подъем на косой холм.
— Карелин, — повторяет она. — Ты…
Его тяжелый вздох оседает грузным облаком в ночной тишине улицы.
— Расскажу потом все. Сейчас по деталям только.
Глава 42
— Ты… ты знал, что это Кирилл зайдет в комнату?
Он слегка сдавливает ее ладонь.
— Знать точно можно только, когда увидишь. Ожидал его конкретно. Кулак рассказал. Он нарыл инфу и на барана, и на предателя у себя. Они сообща работали уже некоторое время.
Значит, кто-то столкнул Бруса и Кулака лбами. Она понятия не имеет, кто это может быть. Зачем это все?
Деньги?
— Он хотел меня убить или забрать? Вот сюда бы привез?
Роса пропускает ее немного вперед, а затем закидывает руку на плечо и ведет дальше так.
— Если бы риск был, что тебя убьет, я бы в комнате не поджидал. Им ты живая пригодилась бы. Вчера решили убрать меня. Что Кулака проблемнее порешать, и что он сговорчивее окажется после моего трупа. Я бы примчался сюда один, увези Кирилл тебя.
— Но ты примчался сюда сейчас. Один. Ну, со мной.
Отключая фонарь, он останавливает их в преддверии самой высокой точки посадки. Уже светом от телефона исследует, просматривается ли с точки наблюдения джип. Кира прислоняется к дереву, улавливая в темноте как он бросает сложенное покрывало на землю.
— Серов сейчас там на разведке. А мы ждем Кулака и Лешея. Никто никуда один не пойдет. Правда, пока сам не сделаешь, никто не сделает, — бормочет Роман.
Он усаживает ее практически на себя, прижавшись грудиной к спине. Она растирает руки, в попытке отогнать холод. И присоединяет к судорожным движениям и его ладони, когда он пытается вмешаться.
— Серов и правда такой страшный? Его все боятся?
— Да. Ночной кошмар и прочее.
— И для тебя? — невинным голосом интересуется Кира.
— Если никому не расскажешь, — отвечает он через некоторое время, — то да, и для меня.
— Кто это? Тот, кто натравил вас с Кулаковым друг на друга. Ты ведь знаешь.
— Сарковский, — говорит он сразу, но Кира улавливает что-то уклончивое в интонации. — Дальней дорогой идет. Зарвался и топит всех подряд.
За последние месяцы Сарковский уничтожил не только Бездомного, но и еще несколько политиков. Правда, к криминалу ни Сарковский, ни его действия не имели прямого отношения.
Что-то здесь нечисто. Сарковский реально богом себя возомнил при новой администрации, но серьезный наезде на верхушку криминала?
— И вот так вот просто? Чтобы вас со столичным заменить на кого-то другого? Зачем?
Гладит его ногу, повыше колена, и он прижимает ее к себе крепче.
— Есть причина, конечно. Я отдал Кулаку много портовых потоков давно. Да и не только портовых. Грязь радикальную слил все на него. Мы и мирно существовали. Но денег из-за этого меньше. Всем, кто мог иметь с потока наркоты и живого товара больше навара у нас.
— Блин, он реально идиот, Сарковский, я имею в виду.
— Ну, — тянет Карелин, — он получил добро свыше. Власть же полгода, как поменялась. Ни у меня, ни у Кулака не клеилось, да и не пытались мы особо. Они решили, что нас бояться не стоит, — Рома хмыкает и Кира слышит, как он перекладывает винтовку на правую сторону.
— Что ты… что сделаешь, когда вы пойдете туда?
Он зарывается носом в ее волосы и целует щеку невпопад.
— Уже после расскажу. По ситуации посмотрим. Конечно, придется завалить его. Я бы сделал по-другому. Не тут. Не сейчас. Мне плевать на администрацию. Пусть отстанут просто. Но Кулак наверняка сразу стреляться начнет, если Сарковский действительно здесь.