— Ну что ты уставился! Не веришь, спроси диспетчера.
— Ты чего тут…
— Автобуса не будет сегодня, понимаешь! Ты что, оглох?
— Кто сказал — не будет?
— Сколько раз повторять — диспетчер! Знала, расстроишься но не оставлять же тебя тут до утра. Вставай, идем, а то не успеем дотемна вернуться.
Лагерь встретил нас дразнящим запахом шашлыка.
— А Дали где? — удивились ребята.
— Автобус не пришел, — объяснила Вардо, направляясь к своей палатке.
— Ты куда, есть не будешь?
— Нет.
— А я голодный как волк.
Я принес из палатки водку.
— Не надо, завтра разопьем, — предложили ребята.
— Завтра еще достанем.
— Водку-то достанешь, а вот где мы мясо раздобудем?
— Ничего, и без мяса обойдемся…
Я не мог скрыть дурного настроения. Ребята пытались развеселить, шутили, но меня даже разговор о футболе не увлек. Пропустил стаканчик водки, прожевал кусочек мяса и забрался в свою палатку. Немного погодя в палатку просунулась голова Вардо.
— Чего тебе? — буркнул я недовольно.
— Ребята поесть тебе прислали. Ты что, голодовку объявил?
— Отвяжись-ка, будь другом, — бросил я, беря у нее тарелку.
— Не понимаю, чего ты переживаешь?
— Как чего? Мало ли что могло случиться! Что только не лезет в голову…
— Не волнуйся. Сообщили бы, если что случилось.
Я поблагодарил Вардо и сунул ей в руки пустую тарелку, чтобы отвязалась. Не тут-то было:
— Ко мне однажды двоюродная сестра должна была приехать в Мта-Тушети…
Попробуй останови ее теперь.
Я уснул под ее нескончаемый одуряющий рассказ.
* * *
Утром я решил идти в маршрут. Ребята возмутились:
— Отправляйся встречать Дали. Наверняка приедет, неудобно.
Милые мои други! Что бы я стал делать без вас!..
— Нет, сегодня пойду с вами, работа стоит, — через силу выдавил я из себя.
— Брось, сегодня она точно приедет, иди встречать.
— Она бы и вчера приехала, если бы был автобус.
— Ладно, мы пошли. Не забудь водки купить.
Мы с Вардо прибрали лагерь, сготовили обед, но до прибытия автобуса времени оставалось много, и мы расположились читать. Я зачитался и чуть не прозевал автобус, хорошо хоть Вардо время от времени поглядывала в сторону аула.
— Автобус! — всполошилась она вдруг.
Автобус действительно уже стоял на площади, и возле него суетились люди.
Я сорвался с места.
— Бежим, Вардо! Скорей!
— Постой, не беги как угорелый! — Вардо пыталась поспеть за мной.
Я обежал весь аул. Дали нигде не было.
— Меня никто не искал? — спросил я председателя сельсовета.
— Привет геологу! А кто должен был искать?
— Знакомая одна.
— Нет, — сухо ответил он. Председатель был моих лет, и его явно коробило, что я обращался к нему почтительно, как все аульчане.
Из сельсовета побежал в столовую.
В тесном, набитом людьми зале с трудом отыскал водителя:
— Здравствуй, Бейбут.
— Здравствуй.
— Много людей привез?
— Нет. И вчера потому не приехал, некого было везти.
— Совсем некого?
— Кроме одной хромой женщины.
— А сегодня?
— Восемь человек было.
— Ко мне никто не…
— Нет. Девушки-гурджи[21] точно не привез, — заухмылялся Бейбут и добавил: — Красивые они, девушки-гурджи! Недолго голову потерять да умыкнуть, как бывало… Нет, в автобусе все наши были.
— Что же делать…
— Ты мне говоришь? — равнодушно спросил водитель, продолжая есть.
В столовую вошла Вардо.
— Нет ее, да?
— Нет.
— Ну, ничего, не вешай носа…
— Что же делать? — повторял я как идиот.
— Слушай, давай позвоним Дали. В редакцию.
Честное слово, умнее Вардо человека нет!
Мы понеслись к почте.
Обо всех аульных событиях — значительных и пустячных — раньше всех узнает Зина, заведующая почтой и единственная сотрудница; она же и телефонистка и телеграфистка.
Сейчас начнется испытание моей воли.
— Здравствуй, Зина!
— Привет геологу!
— Здравствуйте, Зинаида! — Вардо улыбается ей.
— Привет Розе![22]
Зина сортирует свежую почту, пришедшую с автобусом.
— Зина, можно поговорить с Тбилиси? — спрашиваю я, а сердце вот-вот разорвется.
— Сейчас?! — Зина изумлена.
— Прошу, срочно, если можно.
— Что-нибудь случилось?
— Понимаешь… — начинает Вардо.
— Вардо! — обрываю я. — Кого это здесь касается!
— А что? Что случилось? — оживляется Зина.
Вардо обиженно поводит плечами.
— Зина, прошу, очень прошу!
Лицо мое, видно, было выразительней слов. Зина глянула на меня и тут же сняла трубку.
— Если Избербаш соединит нас… — В голосе ее сомнение и желание помочь.
— А почему через Избербаш? — недоумевает Вардо.
— В такое время ни один город не соединит… Ладно, попробуем…
— Неужели даже срочный не дают? — не верю я.
— Посмотрим, посмотрим. Избербаш… Избербаш… — начинает Зина. — Адрес, давай адрес.
Я называю адрес редакции, где работает Дали.
…В скольких селениях я бывал, сколько телефонных разговоров вел с почты, но не помню, чтобы хоть раз попался телефонист! Всюду — женщины, а главное, у всех, независимо от географического местоположения, одинаковый тон, одинаковая интонация и железные нервы! О манере вызывать абонента я молчу, видимо, их так обучают, но где находят столько женщин с железными нервами! Может, мужчин потому и не берут телефонистами, что они не обладают терпением и выдержкой? Женское терпение безгранично. Не верите? Понаблюдайте вот хотя бы за Зиной. Нет, лучше попробуйте вместе с ней получить разговор с каким-нибудь городом.
— Избербаш… Избербаш… — твердит Зина, не переставая сортировать письма.
— Это Избербаш? Избер! Избер! Нужен Избер! Леваш! Чего тебе, девушка, чего встряла, мне Избербаш… Когда спешишь, как раз тогда подключается кто-нибудь! Избербаш! Избер! Избербаш!
Тут вошел долговязый человек в телогрейке.
— Здравствуй, Зина!
— Здравствуй. Это Избербаш? Избербаш?
— На мое имя ничего…
— Избербаш, мне нужен Тбилиси! Срочный, дорогая! Да, это я, Зина! Спасибо, хорошо! А вы как, тетя Аня? Дети здоровы? Да, да, что поделаешь, это так… Который? Что с ним? Ах, какой озорник!
— На мое имя ничего… — снова начинает долговязый.
— Температура? Высокая? — Зина мечет взгляд в сторону вошедшего и сует ему повестку в суд. — Не переживайте, тетя Аня, простыл, верно. Да, хорошо… Мне Тбилиси нужен. С кем? С Махачкалой? Не могу, разругалась вчера. Прошу вас, тетя Аня, пожалуйста, может, вы дозвонитесь…
— Что им от меня нужно? — сердито спрашивает долговязый мужчина, указывая на повестку.
— Почем я знаю… Очень прошу, тетя Аня. Тут такое дело… — Зина передает адрес редакции невидимой мне тете Ане.
— А когда надо явиться? — не отстает от Зины мужчина.
Вбегает черноглазая девушка.
Лицо Зины озаряется:
— Пляши, Газо! Спляшешь, получишь письмо! — В трубку: — Ждем, тетя Аня. Сейчас дадут. — Зина поворачивает голову ко мне.
Я еле держусь на ногах. Извелся.
— Правда? — Газо весело прыгает.
— Чего они от меня хотят? Чего им нужно? — не унимается долговязый тип.
— Пойдешь и узнаешь! Откуда я знаю! — Зина отворачивается, демонстративно обрывая разговор, и спрашивает девушку: — Ну что, Газо, прочесть?
Газо гордо оглядывает нас и утвердительно кивает. Зина вскрывает конверт.
— «Здравствуй, друг! Снова пишет вам рядовой солдат Митя Седов. В нашей роте все получают письма, почему же вы мне ничего не пишете? Ничего худого вроде бы я вам не делал. А может, позабыли меня? Мы же…»
Звонит телефон. Я рвусь к кабинке, сиротливо приткнувшейся в углу, но останавливает голос Зины:
— Нет. Председатель ушел к чабанам. Да, да. Утром, верхом.
Зина все знает.
— «Мы же в городе познакомились, — продолжает она читать письмо. — Вы приехали на базар, а мы телефонный кабель прокладывали, помните?..»
Зина понижает голос. Газо заливается краской, смущенная, всем телом припадает к барьеру.
Я невезучий, наверняка нет связи с Тбилиси…
— Чего они хотят, чего? — чуть не в десятый раз повторяет тип в телогрейке.
— Ты еще тут? — взрывается Зина. — Проваливай отсюда, пьяница!
— Бывший муж Зины, — тихо поясняет Вардо.
И Вардо все знает.
Долговязый багровеет и идет к выходу, с порога мрачно глядит на свою бывшую жену.
Снова звонит телефон. Зина хватает трубку.
— Я — Кубачи, Кубани! Это Махачкала? Да, да!
Газо берет у Зины письмо:
— Спасибо, тетя Зина.
— Ответишь ему? — спрашивает Зина. — Слушаю, Махачкала! Слушаю!.. Я исправлю тебе ошибки, Газо, напиши. Слушаю!