Читать интересную книгу Блокада. Запах смерти - Алексей Сухаренко

– Жалко, что не в Волковой деревне. Мать меня всегда просила, чтобы их вместе похоронили. – Алексей прикурил еще одну папиросу. – А что с сестрой?

Анастасия рассказала о таинственном исчезновении Марии после ее совместной с Христофоровым поездки на Кузнечный рынок, а также о его последнем визите и странном заявлении в отношении Кати.

– Да-а… – протянул Петраков, потирая виски. – Вот как все завернулось.

– Тяжко без тебя было, – пожаловалась Лариса, глядя на мужа полными печали и любви глазами.

– Что ж, надо жить дальше, – взял в себя в руки Петраков. – Давайте, что ли, чайку сообразим.

– А не хочешь мясного бульона? – засуетилась жена. – Еще на тарелку осталось, и мяса небольшой кусочек.

– Откуда? – удивился Алексей.

Услышав рассказ Анастасии, краткую версию, лишенную страшных подробностей, Петраков почувствовал, через что пришлось пройти его семье, пока он лежал в госпитале.

– Жаль, хлеба ни крошки, придется тебе, как и нам вчера, без хлеба бульон есть, – огорчилась Настя, закончив рассказ о том, как ей досталась конина.

– Это мы исправим, – вспомнил Петраков про свой мешочек с кусочками черного хлеба, превратившимися в хрустящие сухари.

– И мне, дядя Леша, дай сухарик погрызть, – запищала Катя.

– Здесь всем хватит, – обрадовался Алексей, что правильно делал, откладывая из своего рациона эти ломтики.

Лариса подогрела на керосиновой лампе остатки мясного бульона, и Алексей с большим удовольствием стал есть наваристый, питательный бульон с плавающим в нем небольшим кусочком мяса. Дойдя до дна тарелки, он попытался отказаться от мяса, заявив, что оно нужно детям, но Лариса настояла на том, чтобы он спокойно ел, так как у них за окном его еще много. И спорить с женой Петраков не стал. А дети и Лариса, соскучившиеся по хлебу, один за другим сгрызли весь его многодневный запас сухарей.

Перекусив, он стал собираться на работу, но потом его взгляд упал на икону.

– А маму я перезахороню к отцу, как ей обещал, – твердо произнес он. – Надо бы только съездить к священнику в Волкову деревню и договориться с ним.

Мать с дочерью переглянулись, предчувствуя грозу, как только отец узнает о венчании Насти. Ведь если он поедет в деревню, это обязательно произойдет.

– Дядя Леша, – торопливо, словно боясь, что тот уйдет и она не успеет попросить его о самом важном, подошла к нему Катя, – а вы же теперь мою маму найдете?

– Постараюсь, – погладил ее по головке Алексей, – сегодня и начну искать.

Через сорок минут Петраков уже здоровался с дежурным по управлению НКВД.

– Тебя просил Огурцов зайти, – передал старший лейтенант просьбу заместителя начальника управления.

Прежде чем подняться к начальнику, Алексей передал дежурному данные своей сестры, попросив его срочно объявить женщину в розыск.

– Последнее время столько людей пропадает, – посочувствовал ему дежурный офицер. – Граждане, которые заявляют о пропаже родных, все в один голос твердят о преступных шайках, которые убивают людей. Мол, потом их мясо продается на рынках в виде студня или начинки для пирогов.

– Ты сотрудник милиции или бабка старая? – разозлился Петраков. – Сам хоть слухи не распускай.

Алексей поднимался по лестнице, здороваясь с сотрудниками управления и, видимо, потому, что оказался в привычной рабочей обстановке, почувствовал необыкновенный прилив энергии.

– Разрешите? – постучав, открыл он дверь кабинета старшего майора госбезопасности.

– Проходи, майор! – улыбаясь, встал из-за стола Огурцов. – Рад тебя видеть снова в нашем строю.

– И я тоже рад, – честно признался Петраков.

– Давай принимайся за свое дело об убийствах и хищениях со складов, там сейчас много интересных подвижек, – без предисловий взял быка за рога Огурцов. – Тебе оно столько неприятностей доставило, что, я думаю, для тебя теперь дело чести довести его до победного конца.

– Так ведь им капитан Солудев занимался…

– Он и будет с тобой продолжать, – понял его Огурцов, добродушно усмехаясь. – Только ты же теперь майор, значит, тебе и быть старшим группы.

Затем Петраков отправился в кабинет Солудева, где застал еще товарища следователя УНКВД Андрея Григорьевича Грязунова, который с недавних пор принял данное уголовное дело. После приветствий и рукопожатий майор Петраков передал распоряжение Огурцова на счет принятия им оперативного руководства над розыскными мероприятиями.

Солудев стал посвящать его в детали. Потом свое мнение по ходу расследования изложил следователь, который предложил развязать язык Зарецкому, прибегнув к старому, испытанному способу.

– Чего с ним цацкаться? – возмущался Грязунов. – Подобный народец понимает только силу. Устроим ему недельку веселой жизни, все расскажет.

– Может, и в самом деле пора ему кузькину мать показать, – пожал плечами Виктор, вопросительно посмотрев на Алексея. – А ты как думаешь?

– Под колотушками многие говорят то, чего и нет, – засомневался Петраков. – А что за священник задержан, за которого Цыган просил? За кем он числится?

– Поп из маленькой церквушки, что у кладбища в Волковой деревне, – уточнил капитан, – а числится он за отделом госбезопасности. Есть там у них один очень старательный лейтенант, измену Родине ему предъявить хочет.

– На самом деле что-то есть? – стараясь не показать возникшего волнения, переспросил Петраков.

– Да нет там ничего, я разбирался. Лейтенант выслужиться хочет.

– Тогда начнем с допроса священника, выясним, почему за него Цыган свою шею в петлю засунул. Ну а потом и с ним самим потолкуем, – предложил Алексей.

– Что ж, можно, – согласился Солудев. – Только пусть сам Огурцов распорядится, а то попа нам не дадут. Знаешь чекистов.

– Но если все впустую окажется, надо Цыгана обработать как следует, чтобы было что начальству доложить, – добавил Грязунов.

– Отдохнул – начинай наверстывать, – скинул на Петракова допросы Солудев, – а то у меня еще пара дел.

Петраков получил разрешение на доставку гражданина Веселовского и сразу распорядился привести священника к себе на допрос.

…Отец Амвросий, зайдя в кабинет, по привычке посмотрел в правый угол, ища икону, на которую можно было бы перекреститься, но увидел только портрет Сталина.

– Присаживайтесь, батюшка, – указал на стул мужчина, чье лицо показалось отцу Амвросию знакомым. А оперативник улыбнулся: – Что, не узнаете?

– Лицо ваше мне кажется знакомым, но где я вас видел, припомнить не могу, – покачал головой священник.

– А я рад видеть вас в добром здравии, хотя и не в самом лучшем для вас месте, – доброжелательно продолжал странный работник милиции.

– Спаси вас бог, гражданин следователь, – поблагодарил удивленный таким обращением отец Амвросий.

– Я не следователь, а старший оперуполномоченный ОБХСС, майор милиции Петраков Алексей Матвеевич, – представился Алексей.

Отец Амвросий, как только услышал это имя, сразу все вспомнил. И их первую беседу по поводу похорон отца милиционера, и его дочь Анастасию, которую он обвенчал с Иваном несколько дней назад.

– Неисповедимы пути господни… – покачал головой священник, всем своим видом показывая, что узнал собеседника. – А вы ведь, помнится, капитаном были.

– Да.

– Вашего отца мы похоронили тогда, как полагается. Я удивился, что вы не пришли на похороны, а после узнал, что вы ранены были, – продолжил священник.

– А откуда вам про ранение мое известно стало? – моментально отреагировал оперативник.

– Так от ваших родных, – смутился отец Амвросий, помня, что родители молодых были против их венчания.

– Что, кто-то навещал могилку? – поинтересовался Петраков.

– Да, – перевел дух священник, понимая, что про венчание нужно умолчать. – И сын ваш Вячеслав приходил, и дочь Анастасия.

– Ладно, батюшка, поскольку мы с вами встретились при таких обстоятельствах, давайте попытаемся в них разобраться, – решил перейти к сути майор, которому импонировал этот служитель церкви, которому он чувствовал себя обязанным за организованные им похороны Петракова-старшего.

– С преогромным моим удовольствием! – обрадовался священник, надеясь, что знакомый работник милиции поможет ему и уж точно не будет задавать вопросы про связи с немецкими диверсантами, которыми его несколько дней мучил лейтенант госбезопасности, производивший арест.

– Расскажите, гражданин Веселовский, – соблюдая формальности, перешел на официальный язык Петраков, – откуда в вашем приходе появился хлеб, которым вы причащали верующих?

– Прихожанин щедрое подношение принес, два мешка зерна, специально для сей благой цели, – устало, в сотый раз повторяя одно и то же, произнес священник.

– Как зовут этого человека?

– Я не могу упоминанием его имени подвергнуть данного человека подозрениям, которые станут причиной его ареста, – таким же усталым голосом продолжил отец Амвросий, начавший сомневаться, что знакомый милиционер вызвал его с какими-то другими целями, чем те, с которыми вызывал лейтенант госбезопасности.