возможные ответы, пока Пандора продолжала всё также ехидно улыбаться. Дабы не сорваться на ней в её же день рождения, я воспользовался услышанным от Ады методом и стал считать в голове от одного до десяти — к удивлению, помогло.
Когда же с момента озвучивания вопроса прошла приблизительно минута, и я уже был готов поторопить Лудо с ответом, в толпе стало нарастать, непонятно откуда взявшееся, волнение: то тут, то там эксили перешёптывались удивлённо-поражёнными голосами. Слегка прислушавшись, я смог разобрать, о чём они говорили — «кто она?», «из какой семьи?», «не знаю, но скрывать такую красоту было настоящим преступлением!», «это платье просто невероятное, хочу себе такое же!», «она великолепна…».
Как же ж раздражает! Опять эта светская болтовня. Терпеть не могу все эти сплетни, интриги и обсуждения. Да и я не в том настроении, чтобы их терпеть! Сейчас же прикажу чёртовым балаболам заткнуться, и пускай лишь только попробуют сказать мне хоть что бы то ни было в ответ…
Но тут перед тем, как начать не совсем приятную сцену, я устремил свой взгляд в общую кучу и направил туда, где вот уже несколько секунд все они сливались воедино. В тот момент, забыв обо всех своих первоначальных планах, вместе со всеми я испустил вздох восхищения. Также, как и Пандора пару минут назад, по лестнице спускалась девушка, превосходящая её красотой в несколько десятков, если не сотен, раз. «Она великолепна», — сказал кто-то в толпе и ничуть не ошибся: плывущая по лестнице Ада Норин действительно ослепляла не слабее полуденного солнца.
Кроваво-красное, словно луна во время полного затмения, и в тоже время нежное, словно первый упавший на землю лепесток розы, — вот каким было её платье. За всю свою жизнь и за все несчётные балы с приемами мне ещё не доводилось видеть ничего настолько же великолепного и изысканного в равной степени. Даже я, никогда не интересующийся ни земной, ни эксильской модой, понимал, что вижу перед собой нечто, что будет ещё не раз зарисовано и описано в книгах. Плечи Ады были полностью открыты, а само платье держалось исключительно за счёт груди, обвивая её двумя волнами-полукругами. Дальше оно шло строго по талии, подчёркивая собой идеальную фигуру восемнадцатилетней девушки, и, достигнув линии бёдер, мгновенно расширялось, превращаясь в пышный водопад из блестящей, шёлковой ткани. Одеяние было настолько длинным, что полностью закрывало собой туфли Ады и заставляло её слегка приподнимать ткань при спуске, дабы не упасть, случайно наступив на изящно отделанный край. По уже пройденным девушкой белоснежных ступенькам с лёгкостью падающей звезды скользил длинный бардовый шлейф, расшитый цветами, напоминающими то ли одуванчики, то ли розы. Аккуратные росписи были вставлены не только на шлейфе, но и в других местах в минимальном количестве: то тут, то там на падающей вниз волне встречались редкие цветы, фиксировавшие ткань и придающие ей слегка скомканный вид. Ну и в завершение всего этого — волосы, которые сегодняшней ночью отливали своей белизной ярче, чем когда бы то ни было. Ада накрутила их и закинула часть на плечи, так что казалось, будто её лицо идеальной формы было вставлено в рамку для фотографий, дабы каждый без исключения имел возможность любоваться им целую вечность. И роза… В волосах у девушки была заколка в виде розы, приковывающая к себе взгляд с первых секунд точно также, как и упавшие на январский снег первые капли крови.
Забыв обо всём, я направился к ней, ни видя перед собой никого и ничего. Хотя сейчас мне даже сложно сказать, был ли это точно я, так как тогда ноги жили своей собственной жизнью и принимали решения вместо головы. Когда же я преодолел весь двухметровый путь к лестнице, показавшийся мне длиною в вечность, Аде оставалось ступить лишь на три-четыре ступеньки. Пока моё сердце билось как бешенное уже даже не в груди, а где-то в горле, она смотрела на меня, а я на неё. Позже Лудо скажет мне, что это не заняло и пары секунд, но тогда для меня пролетали часы, если не целые дни. И вот, когда она нежно улыбнулась, оголив белоснежные зубки, и получила в ответ от меня тоже самое, я приподнялся на первую ступеньку и протянул руку девушке, в глазах которой были смешаны не только солнце с луной и день с ночью, но и целые вселенные.
Её рука, под всё нарастающий шёпот замешательства, сначала легко коснулась, а вскоре крепко обвила мою. Когда я помог ей спуститься, слегка обхватив за талию и притянув к себе, с губ Ады сорвался игривый смешок, заставивший моё сердце пропустить далеко не один удар. После этого она обхватила подставленный заранее локоть, иуже вдвоёммы направился вглубь толпы, давно ловящей каждый наш вздох и каждое случайное движение.
Первыми к нам подошли никто иные, как Лудо с Пандорой, и если Ада и удивилась лицезрению этой парочки вместе, то никоим образом не проявила свои чувства и мысли перед остальными. Думаю, если целенаправленно сравнить Пандору и Аду, то можно прийти к выводу, что настоящей грацией королевы обладает именно вторая.
— Ваша спутница стала объектом всеобщего внимания и зависти, мой король, — заверил Лудо, тщательно оценивая Аду с головы до ног. — Мои поздравления: вы превратили гадкого утёнка в настоящего лебедя!
— Я к этому никакого отношения не имею, ведь, в отличие от твоей спутницы, моя совсем не подходит под описание птицы, которую можно посадить на цепь и наряжать словно домашнего питомца.
— Жаль лишь, — вставила и Пандора своё слово, — что ей не даны волосы столь прекрасного огненного цвета и приходится возмещать сей недостаток нарядом.
— Не менее жаль, что наша королева не умеет использовать свои мозги для чего-то иного, кроме как слежения за модой и подбора туфелек под сумочку. Хотя о чём это я? Разве для этого нужны мозги, в принципе? — съязвила Ада в ответ, полностью оправдав мои ожидания.
— Что ты…
Ход мероприятия не дал Пандоре закончить перепалку, поскольку именно в этот момент на весь зал раздалось громкое и уверенное: «Да начнётся бал, которого ещё не знали эти земли! Объявляется первый королевский танец!», после чего все гости без исключения повернули свои головы в нашу сторону, застыв в ожидании заранее прописанного сценария. По традиции первый танец всегда начинали король с королевой, и поскольку сегодня был день рождениякак раз-таки второй, никто и не сомневался в том, что именно так оно всё и будет. Другими словами, сдержать улыбку предвкушения внутри себя для меня