ожидалось, в комнате никого не было, так что приступить к делу я смогла сразу же и незамедлительно.
По сравнению с другими комната, принадлежащая Пандоре, была весьма жалкой и скудной, что, в принципе, и не удивительно, учитывая то, что она здесь совсем не жила. Минимальная мебель, шесть платьев в шкафу, редкие украшения и средства личной гигиены — вот и всё, что мне удалось найти. «Да уж, улов даже хуже, чем в первых двух случаях. Сегодня явно не мой день», — подумала я и завалилась на кровать.
Накопленная за день усталость брала надо мной верх, да и поднадоело уже это всё на самом деле, так что я была готова незамедлительно отправиться в свою комнату и поспать хотя бы три-четыре часа. Однако глаза слипались настолько сильно, что я начала прямо здесь считать кристаллы, вбитые в потолок, точно также, как нормальные люди считают перед сном барашков. Один… пять… десять… пятнадцать… девятнадцать и одно пустое пространство. Минутку… Пустое пространство? Сонливость прошла также быстро, как и накатилась, и я начала повнимательнее вглядываться в то чёрное место, где, по идее, должен был бы быть последний, двадцатый, кристалл. Просто отвалился? Возможно. Но только не в этом сумасшедшем доме.
Потолок здесь, слава всему, был не такими высокими, как у Зибиллы, и я, поставив табуретку на стул, а стул — на кровать, всё-таки смогла коснуться его пальцами. После пары неудачных и весьма опасных попыток, наконец, нащупала нужное мне пустое пространство и перед тем, как упасть на кровать вместе с табуреткой, всё-таки смогла пройтись по нему пальцами. Мысленно готовя себя к ещё одной юбилейной попытке и думая о том, как бы полезны сейчас были крылья, я поняла, что новая попытка и не нужна вовсе, так как одного случайного прикосновения каким-то чудом оказалось более, чем достаточно.
На потолке прямо возле люстры одна, ничем не выделяющаяся от остальных, плита отъехала в сторону, тем самым дав дорогу чему-то большому и крупному. Это «что-то» я перехватить не успела, и, к моему огромному ужасу, оно оглушающе громко стукнулось об пол. На всякий случай я за пару секунд поставила мебель на место, схватила находку и вместе с ней спряталась в шкафу. Оттуда же вышла, лишь отсчитав десять минут и убедившись, что незваных гостей (не считая меня) в комнате Пандоры пока не предвидится.
Подойдя поближе к окну и лунному свету, я осторожно, словно бомбу, открыла нечто, оказавшееся на самом деле выцветшей шкатулкой из чёрного дерева. И зачем Пандоре было придумывать столь дикую систему безопасности лишь для защиты чего-то настолько обыденного? Не понимаю. Ещё в большее замешательство я впала, когда оценила находящиеся внутри предметы: небольшие серьги вроде как из жемчуга, такие же бусы, колье с кристаллом пурпурного цвета, два громоздких золотых колечка и, наконец, тонкий, словно сплетённый из нитки, браслет. Обычный набор модницы. И почему она его так хранила? Весьма стран…
Нет. Ничего странного здесь нет. Узнай кто-то об этой вещичке до того, как Пандора стала королевой, и ей бы точно не поздоровилось. Да и сейчас, скорее всего, многие отвернулись бы от неё после этого. Хах, как же всё-таки удачно я сюда заглянула!
Перепаковав свою находку в оставшийся от жучков целлофановый мешочек, спустя пять минут безуспешным попыток я всё-таки вернула шкатулку на место и закрыла плитой-подделкой. Убрав все следы своего пребывания, я уже была готова идти к себе в комнату с полностью удовлетворённой душой, как тут услышала в коридоре поступь двух пар ног, тяжесть шагов одной из которых была до отвращения знакомой. «Вот же ж чёрт!» — выругалась я, прячась за штору — первое попавшееся мне на глаза место.
На секунду темноту комнаты пронзил блеклый свет свечек из коридора, ознаменовав тем самым открытие скрипучей и единственной здесь двери. В тот же миг я затаила дыхание. Моё тело не двигалось, лёгкие с трудом пропускали воздух, но сердце стучало как бешеное. Более того, я была уверена, что два женских силуэта, проскочившие в комнату до того, как единственная полоса света погасла, уже наверняка услышали его стук и только и делают, что поджидают удобного момента, дабы отбросить в сторону пыльную занавеску, разоблачив тем самым незваного гостья. Однако, нет. По скрипу кровати я догадалась, что они присели, а заметив несколько появлявшихся то тут, то там огоньков, даже рискнула вернуть дыханию нормальный ритм: меня ещё не обнаружили, что просто не могло не радовать.
Поскольку ткань шторы была весьма плотной, разглядеть сквозь неё лица новоприбывших не предоставлялось возможным. Но, даже так, я совсем не удивилась, услышав голос Пандоры, ведьеё мне выдала не только слишком тяжёлая для аристократки походка, но и ярость, непонятно откуда взявшаяся глубоко внутри.
— Почему всё так, мама? Разве это справедливо? — жаловалась она сквозь слёзы. — Я — королева, а та девчонка — даже не эксиль, она — ничтожество! Так почему же король столь сильно превозносит эту рабыню? Она околдовала его — это же очевидно!
Скучно. Надеюсь, они скоро закончат и разойдутся, а то альтернативе умереть от скуки я сама предпочту эшафот.
— Хватит, милая, успокойся, — ласковым голосом проговорила Химера Анж, — неужели тебя так адски задевает привязанность его величества к своей новой игрушке? Или же ты и вправду думаешь, что к этой шлюхе у него может быть нечто большее, чем просто исследовательский интерес?
— Да плевать мне на то, что у него там к ней! Он оскорбил меня! Я — жена короля, а он идёт на бал непонятно с кем. Но мой бал, мама! Все гостинаверняка будут тыкать в меня пальцами с жалостью или же отвращением. Как мне теперь там показаться? Может, лучше я вообще не пойду?
— Нет, солнышко, ты должна. К тому же ты ведь не одна туда идёшь, верно? Всё обязательно будет хорошо.
Всхлипы Пандоры стали чуть тише, и на минуту-вторую в комнате повисла гробовая тишина, в пределах которой, уверена, Химера успокаивающе гладила по голове свою дочь.
— Мама, а если интерес короля к этой беловолосой зайдёт настолько, что он… однажды… решит сделать её своей королевой?
Я думала, что Химера вновь начнёт успокаивать Пандору тёплыми и нежными словами, однако вместо этого услышала грубый и дикий смех, который никак не подходил благородному воспитаниюиздающей его персоны.
— Ха-ха, о чём ты говоришь, дурочка? Кем бы он там ни был, он — Девериус и отлично знает, что традиции нашего мира продержались столь много веков без изменений не просто так. Запомни это,