конечно, не изменяет память.
Конечно же, я понимал, что самым верным решением будет вмешаться в их назревающий разговор и не дать этим особям подпортить Аде первый бал в её жизни, однако что-то внутри меня безумно жаждало узнать, что именно они хотят спросить у девушки, и, самое главное, что именно она им ответит. Так что, да простит меня Ада в будущем, я решил слегка задержаться в своём укромном месте, из которого, по моим приблизительным подсчётам, мне должно было быть всё отлично слышно.
— Добрый вам вечер, — заговорила госпожа Корвин, — я жена главы рода Корвин, а моя подруга — Понтийского. Не подскажете ли нам, как именно к вам обращаться, а то, по правде сказать, мы не припоминаем, чтобы в какой-то семье росла дочь с белоснежными волосами.
— И ещё, будьте любезны, расскажите, откуда у вас столь замечательное платье: я тут же запишусь к дизайнеру, сотворившему нечто подобное.
«Не запишешься», — прошептал я одними губами, поскольку это платье, совершенно точно, было создано вовсе не руками эксильских мастеров, а эксили вроде госпожи Понтийской скорее будут носить лохмотья, чем обратятся с просьбой к столь низкому существу, как человек. Более того, сам факт их разговора с Адой уже говорил о том, что у них всё ещё нет ни единой догадки по поводу её расовой принадлежности.
Две гостьи Ады всё продолжали ждать ответа, которого, как я и подозревал изначально, она им и вовсе не собиралась давать. Однако, когда уже пошла вторая минута с момента образования над этой троицей мёртвой тишины, госпожа Понтийская всё же предположила, что молчание затянулось вовсе не из-за попыток Ады найти ответ назаданный ей вопрос (в их кругах медленно соображать не было редкостью), и не на шутку разозлилась.
— А я смотрю, ты не сильно понимаешь, кто именно подошёл к тебе, беловолосая. Откуда вообще этот цвет? Ты ведь не чисто рождённая, не так ли? Тогда не сложно догадаться о том, почему твои родители так долго скрывали тебя от целого мира.
И снова в ответ тишина. В этот раз её нарушила госпожа Корвин
— Похоже, ты весьма загордилась тем, что король обратил на тебя внимания. На самом деле странно было бы, если бы он этого не сделал: как-никак, у вас столь похожие жизненные ситуации — рабские гены, которые даже шляпой не скроешь. Однако, по доброте душевной, дам тебе один бесценный совет: не строй никаких иллюзий по этому поводу, так как наш король — монстр в чистом виде, и его интерес к тебе пройдёт если не сегодня, так завтра. Когда же это произойдёт, он тотчас выбросит тебя, словно никому не нужную игрушку, или же раздерёт на части твоё нежное сердечко собственными когтями. Ему это не впервой, знаешь ли: десять лет назад он лишил головы собственную мать. Не надейся на многое, поскольку наш король — это чудовище, не способное любить…
Думаю, сия особа могла сказать обо мне ещё много чего интересного, однако, Ада не дала ей закончить. Когда я уже решил вмешаться и перестать мучать девушку непонятно зачем, она вскочила на ночи и отвесила госпоже Корвин самую звонкую и красивую оплеуху из всех, которые мне только доводилось видеть. Теперь Ада уже не игнорировала этих двоих, а смотрела им прямо в лицо.
— Монстр, чудовище… Как же вы меня бесите! За свои восемнадцать лет я успела повидать немало чудовищ. Да и зачем далеко ходить? Прямо сейчас передо мной стоят сразу двое! Но Сирил — не один из них, так что вы — обе — даже не смейте ставить его в один ряд с собой! Скажу больше: то, что вы не видите истинны, лишь доказывает, насколько ваши души, на самом деле, пропахли дерьмом.
Из моего горла вырвался истерический смешок, и я не могу ручаться, что Ада его не услышала, однако, поделать с собой в тот момент я тоже ничего не мог. Какая же она всё-таки! Никак не устану ей поражаться. И вот сейчас: уходит, даже не подумав дождаться ответа. Удивительная девушка. И как же я счастлив от того, что эта удивительная девушка не считает меня монстром.
Посчитав, что впечатлений на сегодня уже достаточно, я открыто подошёл к своей спутнице, решив отложить операцию «напугать Аду» на лучшие времена. Заметив моё приближение, она тотчас выхватила из моих рук свой стакан газировки и выпила его чуть ли не залпом: видимо, до сих пор перебывала в бешенстве. Однако, по понятным причинам, о произошедшем Ада мне ничего не сказала, да и я тоже, честно говоря, решил умолчать о том, что подслушивал. Заиграла ровная, тихая музыка, и я вновь пригласил девушку на танец, получив в этот раз утвердительный ответ.
***
Шёл второй час сегодняшнего мероприятия, и за это время мы с Адой успели не только натанцеваться, наесться и наговориться (в основном, обсуждая собравшуюся вокруг пропащую аудиторию), но и почувствовать себя в настоящей сказке. Мальчик Сирил мечтал о том, чтобы ему разрешили хоть изредка посещать подобные праздники, а король Сирил Девериус только и делал, что искал любые отговорки, дабы на них не являться. Сегодня же, когда во взрослом мужчине проснулся ребёнок, получающий удовольствие и радость от каждой мелочи, окружающей его здесь и сейчас, эти двое наконец-то стали едины.
И причиной всему была Ада. Стоило мне лишь заскучать на секунду-вторую, так она тут же сравнивала второй подбородок одной из самых уважаемых персон высшего общества с вертящейся из стороны в стороны задницей жирной свинки, и мне уже ничего не оставалось, кроме как сползать под стол, корчась от смеха. Вместе с ней мы перепробовали все лакомства, предоставленные Анжами, и, с помощью оригами сделав из салфеточек цифры от одного до тридцати, составили свой собственный рейтинг популярности, которым, не струсив, даже поделились с другими. Конечно же, вести себя так величественному и устрашающему правителю, которым я являюсь, было никак не приемлемо, однако сегодня я плевал на это и просто хотел, дабы волшебный вечер длился как можно дольше, если уж не целую вечность.
А как мы танцевали… В моём словарном запасе нет слова, способного это описать. Когда оркестр начинал играть более-менее весёлую музыку, Ада тотчас хватала меня за руку и выводила в центр зала, где, ловя на себе сотни недоумённых и обескураженных взглядов, мы всегда двигались лишь так, как сами того хотели. Моя спутница не изменяла себе даже здесь: она кружилась по паркету точно так же, как и