Ферхоок сочувственно взглянул на капитану и, кивнув, выжидал удобного момента, глядя, как Калеб широкими, точными ударами отбивался от сабли Вуутера. Уже дважды мальчик задел клинком пьяного матроса, и тот был уже в крови. Однако юнга сохранял полное самообладание при виде окровавленного противника.
— Заканчивай! — закричал Ян. — Отпусти его, Калеб, или убей его!
Мальчик обернулся на слова первого помощника и потерял преимущество. Ферхоок быстро вскинул шпагу и, оттолкнув Калеба в безопасное место, ударил Вуутера по ногам.
— Раскрой свои пьяные глаза и дерись как мужчина! — жестко произнес он. — Ни один человек на корабле не посмел бы нарушить клятву верности капитану. Ты заслуживаешь смерти, подонок!
— Ба! — сплюнул Вуутер. — Она такая же баба, как и все! Она должна принадлежать мужчине, и я хочу, чтобы она была моей!
Глаза похотливого мятежника с полуприкрытыми, как у стервятника, веками зло смотрели на Яна. Он взмахнул саблей, метясь в голову Ферхоока, но промахнулся. Первый помощник наносил удар за ударом, прижимая Вуутера к стене и наконец выбил саблю из его рук. Отступив назад, Ян нанес удар под ребра противника.
Фонтан крови брызнул из груди матроса, а глаза его удивленно расширились. Он упал вперед, хватаясь рукой за ногу Сирены.
— Ты… всего лишь… баба! — успел произнести он задыхаясь, и его безжизненное тело упало на палубу.
Глава 17
В «свободное от молитв» время Сирена прогуливалась по огромному саду ван дер Риса, а также периодически наведывалась на кухню, чтобы поболтать с Меллой о новых вкусных блюдах, которые теперь повариха готовила для своей хозяйки и молодого Калеба. Молодой мефрау все больше и больше нравилась добрая малайка, а той, в свою очередь, все больше нравилась ее работа.
Однако все это время Сирену не переставала мучить мысль: неужели именно Альварес прячет большие запасы необработанного мускатного ореха где-то на острове или переправляет их в тайное место в Африке, Индии, на Карибских островах? Болея за честь своей страны, она еще все-таки надеялась, что, может быть, это был вовсе не испанец, и пообещала себе, как гордая дочь своей страны, что выяснит точно, кто является нарушителем договора: «Я обязательно это узнаю! Хотя бы ради того, чтобы спасти честь испанской короны!»
Устроившись с шитьем в тени пышного широколистного куста в отдаленном уголке сада, мефрау ван дер Рис предавалась своим размышлениям. Наконец она отложила шитье в сторону и осмотрелась вокруг, окидывая взглядом ковер из бесчисленных разнообразных цветов и качающие ветвями под дуновением легкого восточного бриза высокие хлебные деревья. Скоро должен начаться дождь, и тогда ей придется уйти в дом. Озабоченно взглянув на легкие перистые облака, быстро меняющие цвет, она хотела было встать, чтобы уйти, как в этот миг в ворота сада стремительно влетел Калеб.
— Сирена! Что я узнал! — запыхавшись произнес он. — Мне нужно было побывать… в восточной части гавани, — запинаясь проговорил он.
— Не торопись, братишка, иначе я ни слова не пойму, — приказала Сирена, у которой, однако, перехватило дыхание. Каким-то образом она почувствовала, что он хочет сообщить ей нечто очень важное, касающееся необработанных мускатных орехов.
— Я лежал на берегу, укрывшись от солнца под большим кустом ризофоры. В том конце гавани стояло лишь несколько небольших рыбацких лодок, а людей там практически не бывает. Я заснул и вдруг услышал его голос, того мужчины…
— Чей голос ты услышал, братишка?
— Сеньора Альвареса.
Калеб набрал в легкие побольше воздуха и присел рядом с Сиреной. Дыхание его немного успокоилось, и он продолжил рассказ:
— И услышал, как сеньор разговаривал с каким-то мужчиной — судя по голосу, с каким-то бандитом. Сеньор сказал этому человеку, что он должен помочь ему завтра утром на рассвете перенести мускатные орехи в другое место, более надежное. Неизвестный разозлился и назвал сеньора «надоедливой старухой», прорычав, что не собирается гнуть спину в четвертый раз! Якобы он таскал тяжелые бочонки с мускатными орехами уже три раза. Обзывая сеньора Альвареса разными словами, он сказал, что ни за какие деньги не согласится снова таскать эти проклятые бочки.
— Что на это ответил Цезарь?
— Сеньор обещал, что это будет в последний раз, так как он уже собирается отплыть в свое «королевство». Не знаю, что он под этим имел в виду, но мне зато известно, куда он собирается перевезти свой груз!
— Куда же? — взволнованно спросила Сирена, давно ожидавшая этих слов.
— На юго-западный мыс острова, достаточно далеко от того места, где спрятаны бочки в настоящее время. Сейчас семена находятся недалеко от Титоа, где живет наша команда. Я думаю, — он нахмурил брови, — если мы отправимся туда, то лучше, — Калеб заглянул в глаза Сирены, и она сделала ему знак продолжать, — поехать туда по суше верхом на лошадях. Сеньор Альварес вместе с этим человеком намерены отправиться туда морем, через лагуну, на небольшом баркасе.
— Ты прав, Калеб. Мы не можем рисковать, атакуя эту маленькую лодку на «Ране» так близко от берега.
Мальчик продолжил:
— Сирена, я помню по картам, которые мы изучали, что бухта, где собирается остановиться сеньор, небольшая и узкая — это единственно подходящее место в той части острова. Другие бухты вблизи тех мест полны коралловых рифов. Скорее всего, он повезет орехи морем, потому что по суше и дольше, и опаснее. Местные жители и торговцы могут увидеть его. А ты, я и, возможно, Ян с кем-нибудь еще из команды можем поехать сушей, никому не мозоля глаза.
— Пожалуй, это что-то новенькое — Морская Сирена, атакующая верхом на лошади!
Он улыбнулся, а она спросила:
— Не упомянул ли сеньор, далеко ли от берега он планирует спрятать мускатные орехи?
Калеб засмеялся.
— Он довольно ясно объяснил своему человеку, куда следует поместить груз на этот раз. Он сказал, что, таская бочки, особенно надрываться не придется, так как их потребуется разместить в пещере, которая видна из гавани. Вход в пещеру для конспирации они забросают ризофорой.
— Молодец, братишка! Ты хорошо все запомнил. А когда они собираются все это проделать?
— В полночь, Сирена.
— Ты считаешь, что благоразумно ехать верхом и ждать их у пещеры? Не лучше ли позволить им спрятать орехи, а завтра ночью отправиться туда?
Глаза Калеба взволнованно заблестели.
— Я считаю, что лучше поехать сегодня ночью. Я уже устал сидеть без дела; хотелось бы немедленно отправиться в деревню, чтобы предупредить Яна и, возможно, Виллема. Они, как обычно, встретили бы нас на лошадях.