Взяв у него из рук кружку, она спросила:
— Якоб, ты был на палубе, не так ли, когда мы захватили голландский корабль?
Он кивнул.
— Что их капитан имел в виду, когда говорил о необработанных мускатных орехах и о каком-то испанце, который намерен разбить плантацию муската поближе к Европе?
По удивленному взгляду старика Сирена поняла, что он поражен ее неведением о строгом законе Ост-Индии — очень важной мере предосторожности, на которой основаны голландская и испанская торговля.
— Капитана, дело в том, что с островов строго запрещено вывозить всхожие семена мускатного ореха. Все купцы — всех стран, а не только голландские и испанские — подчиняются этому закону. Он обеспечивает сохранение монополии Ост-Индии на торговлю пряностями. Мы не хотим, чтобы на Карибских островах, в Африке или, скажем, Франции, Англии, Австрии появились плантации мускатного ореха. Это грозит разорением всех голландских и испанских торговцев пряностями.
Сирена заметила: даже Калеб был поражен тем, что она этого не знала. Мальчик, должно быть, не подозревал, что она может не ведать о существовании такого закона, если даже ему, ребенку, это известно.
Якоб продолжал объяснять:
— У каждого здешнего плантатора одни рабы заняты сбором спелых мускатных орехов, а другие — их обработкой: семя погружается в специальный раствор извести, после чего становится невсхожим, но после промывки вполне пригодным для употребления в пищу. Если верить голландскому капитану, то какой-то испанец обходит этот закон. Но что касается простых моряков, таких, как я, например, — блеклые, водянистые глаза Якоба сердито вспыхнули, — то у них нет возможности погреть руки на вывозе всхожих мускатов, — кок предупреждающе поднял палец. — Нас и все наши вещи всегда строго проверяли, и если кто-то попадался на контрабанде необработанного муската из Ост-Индии, то его ждал смертный приговор.
Позже, стоя в одиночестве на палубе, Сирена думала о словах старого Якоба, а также о словах голландского капитана с потопленного брига. Кто из испанцев — если это действительно правда — мог бы нарушить соглашение двух держав и похитить большое количество всхожих семян мускатного ореха? Только человек стоящий у власти мог иметь такую возможность. Ведь, чтобы осуществить подобную авантюру, необходимы большие связи и много денег на взятки. Простому купцу или торговцу вряд ли доступно такое; тем более, что у них слабые контакты с плантаторами. Вот если только сам владелец плантации связан напрямую с местными вождями. Например, Риган… или дон Цезарь Альварес! Безмерное тщеславие этого человека, его страсть к роскоши, желание вернуться в Испанию уважаемым и богатым человеком — все это сразу припомнилось Сирене. И хотя она и ругала себя, что готова заранее, без всяких оснований обвинить человека в преступлении (пусть и мысленно, однако гордого испанца, своего соотечественника), но кто если не Альварес смог бы перевести мускатный орех с острова и спрятать его где-нибудь в море, на одном из своих судов или даже на одном из соседних островов? Да он мог спрятать этот груз даже здесь, на Яве, чтобы потом при первой же возможности переправить контрабандный товар в свою любимую Испанию! Однако станет ли расти мускатный орех на родине? В Испании слишком сухо, слишком мало выпадает дождей…
Ветер развевал волосы за спиной Сирены, соленые брызги застилали глаза, а на душе у нее кошки скребли. С горечью она вспомнила слова Якоба: «Каждый, кто уличен в контрабанде мускатного ореха из Ост-Индии, приговаривается к смерти». Она была так поглощена собственными мыслями, что не услышала осторожные, бесшумные шаги за спиной. Но вдруг какое-то неприятное чувство охватило ее. Она прислушалась: на корабле стояла мертвая тишина. Где вся команда? «Ах, да! — вспомнила Сирена. — Сама же разрешила матросам пойти выпить эля!» Возможно, ей нужно было присоединиться к ним. Пожалуй, она слишком обособленно держится от команды.
Она резко обернулась… и встретилась с похотливым взглядом Вуутера.
Сирена словно вросла в палубу: сразу вспомнился тот день, когда она стояла, как попавшее в западню животное, перед Диком Блэкхартом. От неожиданности она остолбенела. Паника охватила ее. Наконец она заставила себя сдвинуться с места и, спотыкаясь, попятилась назад. Шаг, два шага, три… Глаза ее были полны страха. Шаг за шагом Вуутер наступал на нее, пока спина ее не уперлась в дверь капитанской каюты. Сирена понимала, что нужно что-то предпринять, но страх сковал все ее тело. Абордажная сабля! Ей нужна сабля! Но где она? Боже! Она осталась у мачты. Но нужно срочно что-то предпринять! Что угодно! Однако растерянность дорого стоила Сирене: Вуутер втолкнул ее в каюту и захлопнул дверь.
Не было произнесено ни единого слова. Матрос заставил ее отступать… отступать, пока она не упала на койку с расширенными от страха глазами. Боже милостивый, только не это! Не дай этому случиться снова!
Сдавленный тонкий крик вырвался у нее из горла, и в это время в каюту ворвался Калеб. Бесстрашно размахивая шпагой, высоким срывающимся голосом мальчик потребовал отпустить Сирену.
— Убирайся отсюда, пока я не убил тебя, щенок! — закричал Вуутер. — Твоя паршивая шпага для меня не угроза. А ну, уноси свои ноги подобру-поздорову! — сказал он, замахиваясь своем саблей.
Калеб, вне себя от злости при виде отчаяния в глазах Сирены, воскликнул:
— Защищайся!
Он сделал выпад вперед, опустив шпагу, а затем быстро подняв ее. Заметив удивление в полуприкрытых глазах Вуутера, мальчик взмахнул клинком с такой силой, что рассек штаны противника от паха до лодыжки.
Матрос в ответ неуклюже поднял тяжелую саблю, но, не задев Калеба, лишь рубанул воздух. Живой и подвижный юнга быстро отпрыгнул в сторону и ловко парировал удар.
Сирена осознавала, что нужно позвать кого-нибудь на помощь, так как мальчик еще не достаточно силен в фехтовании и наверняка быстро выдохнется. На трясущихся ногах она пробралась к двери и закричала изо всех сил:
— Ян! Якоб! Кто-нибудь!
Ферхоок, старый кок и еще один матрос, Виллем, прибежали на зов, а за ними еще несколько человек появились в дверях каюты с саблями наготове.
— С мальчиком ничего не должно случиться! Мой брат не должен пострадать! — кричала Сирена, хватая Яна за руку.
— Однако он неплохо владеет оружием, — усмехнулся Ян. — Этот подонок Вуутер так накачался эля, что с трудом держится на ногах! Парнишка прикончит его через минуту!
— Нет, Ян, нет! Калеб не должен убивать! Ты каким-то образом должен вмешаться. Мальчик слишком юн, чтобы брать грех на душу.