Читать интересную книгу "Первые шаги: Как прямохождение сделало нас людьми - Джереми Десильва"

предками неандертальцев.

Среди них был скелет девочки – исследователи назвали ее Бенджаминой, – которая умерла примерно в семилетнем возрасте. Ее деформированный череп свидетельствует о тяжелой форме краниосиностоза{454} – нарушения, ведущего к умственной отсталости. Уход за ребенком в течение семи лет в любом случае требует самоотверженности, но в отношении Бенджамины была проявлена особая забота. В то же время кости другой особи, найденные неподалеку от останков Бенджамины, несут на себе следы жестокости. Этого гоминина забили до смерти камнем{455}. Два удара в лоб над левым глазом проломили череп и повредили мозг. Его тело было сброшено в естественный узкий вертикальный колодец и оказалось в той же яме с костями.

36 000 лет назад неподалеку от современной деревни Сен-Сезер кто-то взял в руки заостренный камень, возможно каменный топор, и нанес неандертальцу рассекающий удар по голове. Однако, судя по окаменелому черепу, края раны затянулись, кости срослись, а это означает, что он продолжал жить{456}.

150 000 лет назад юная девушка, жившая в пещере Лазаре возле современной Ниццы (Франция), получила удар в правую сторону головы{457}. Возможно, она бегала, дурачась, и упала? А может, приятель по играм бросил камень, случайно угодивший в нее? Или член ее группы – или соседнего клана – намеренно размозжил ей голову? Независимо от того, как это случилось, оставшиеся от нее окаменелости свидетельствуют о том, что она получила тяжелую травму. Несмотря на сильное кровотечение, неизбежное при подобном повреждении головы, она выжила. Кто-то должен был ухаживать за ней, пока она не поправилась.

В 2011 г. Сюцзе У из Китайской академии наук опубликовала результаты проведенного ею анализа черепа возрастом почти 300 000 лет из Южного Китая{458}. Его обладатель также перенес удар в макушку и выздоровел. Позже Сюцзе У с коллегами задокументировали и другие свидетельства насильственных действий с причинением физических повреждений, обнаруженные на ископаемых остатках наших предков{459}, – 40 с лишним черепов со следами ранений. Почти во всех этих случаях жертвы выжили и выздоровели, причем большинству это не удалось бы без посторонней помощи.

Людям свойственно объединяться в кланы. Как и шимпанзе, мы часто распространяем свой альтруизма лишь на тех, кого считаем частью собственной группы. Мы способны на ужасное насилие в отношении всех, кого определяем как чужих, – иногда в борьбе за богатство или территорию, но нередко лишь потому, что они молятся другим богам, имеют другой цвет кожи, говорят на другом языке или являются гражданами другого государства. Безусловно, люди достигли совершенства в сотрудничестве друг с другом{460}, но эффективнее всего мы объединяемся ради убийства большого количества других людей.

В нарративах, создаваемых нами о собственном прошлом, традиционно господствует неоспоримая склонность к насилию и агрессии. Это проявляется во всем, от образов человекообразных обезьян, потрясающих дубинками в фильме «2001 год: Космическая одиссея», до ложного, но все еще распространенного представления о человеке-охотнике, согласно которому нашей эволюцией двигало отчасти страстное желание добыть мясо крупных животных. И в то же время в ходе нашего эволюционного развития мы приобрели удивительную способностью к сопереживанию. Мы слишком часто отбрасываем лучшие стороны своей натуры и игнорируем тот факт, что склонность к конфликтам и эмпатия взаимосвязаны, – достаточно вспомнить о 40 гомининах, о которых рассказала Сюдзе У, сумевших благодаря заботе соплеменников выжить после ранения в голову{461}.

«Сердцу по большому счету все равно, кипите вы от ярости или испытываете оргазм – оно будет биться сходным образом, – пишет психолог из Стэнфордского университета Роберт Сапольски в книге "Биология добра и зла" (The Biology of Humans at Our Best and Worst)[36]. – …противоположность любви не ненависть, а безразличие»{462}. Однако в палеонтологической летописи человечества я вижу что угодно, только не безразличие.

Вспомните следы из Лаэтоли, которым 3,66 млн лет. Судя по всему, одна из особей сильно хромала при ходьбе, ее стопа была вывернута, отклоняясь почти на 30° от направления движения. Однако она шла не одна. С ней были другие – те, кто ей помогал{463}.

У Люси, скорее всего, тоже были помощники. В ее бедренной кости имеются признаки воспаления в месте присоединения мышц бедра{464}. Может быть, его вызвал шип, глубоко впившийся в бок, или сухожилие оторвалось от кости, когда она отчаянно спасалась от челюстей хищника. Ей удалось уйти, но бедро должно было болеть, и она, скорее всего, сильно хромала.

Кроме того, у Люси были проблемы со спиной{465}. Несмотря на молодость, на четырех ее позвонках сформировались странные разрастания, которые сегодня наблюдаются у людей с патологией позвоночника – болезнью Шейермана-Мау. Из-за этого у нее мог быть горб и проблемы с ходьбой. Жизнь у той, кто стала символом нашей науки, была трудной и болезненной.

Еще более красноречивым является деторождение у вида, к которому принадлежала Люси.

В 2017 г. совместно с антропологами Натали Лаудициной, Карен Розенберг и Вендой Треватан я работал над реконструкцией этого процесса{466}. Исходя из формы таза у австралопитеков, мы установили, что их дети не могли рождаться лицом вперед, как происходит в большинстве случаев у человекообразных обезьян. Младенец поворачивался вокруг своей оси, входя в родовой канал. Достигнув средней части таза, он должен был продолжать поворачиваться, чтобы протолкнуть наружу плечи. Судя по созданным нами компьютерным моделям, полный поворот на 180° не требовался, но ребенок должен был рождаться лицом назад – в том же положении затылком вперед при головном предлежании, что и большинство новорожденных современного человека. Следовательно, самкам биологического вида, к которому относилась Люси, было бы опасно рожать в одиночестве.

Для палеоантропологов это означает, что у Люси были помощницы. Повивальное дело должно уходить корнями в прошлое как минимум на 3,2 млн лет, во времена австралопитеков. «Повитуха – это "древнейшая профессия"»{467}, – пишет Розенберг.

Шимпанзе, чей просторный таз не требует, чтобы детеныши вращались вокруг продольной оси в родовом канале, обычно рожают в одиночестве, но у бонобо, других наших ближайших родственников с просторным тазом, при родах могут присутствовать помощники.

В 2018 г. Элиза Демуру, исследовательница, проходящая стажировку в Лионском университете (Франция), опубликовала результаты наблюдений за тремя процессами родов у бонобо в неволе{468}. При них присутствовали другие самки и даже помогали, поддерживая новорожденного в процессе его появления на свет. Несколькими годами раньше Памела Хайди Дуглас, исследовательница из Института эволюционной антропологии общества Макса Планка в Лейпциге, стала свидетельницей редкого случая родов в дневное время у диких бонобо, обитавших в лесах Демократической Республики Конго. И там тоже рядом с роженицей были другие самки.

В тройке родственных видов – человека, бонобо и шимпанзе – последние являются странным исключением. Возможно, в ходе своей эволюционной истории они изменили поведение во время родов с социального на одиночное. Все это дает основание предположить, что у последнего общего предка людей, шимпанзе и бонобо во время родов присутствовали другие самки, готовые помочь роженице. Возможно, социальная поддержка при родах у двуногих гоминин предшествует физической потребности в помощниках. Вероятно также, что роды с поворотом плода вокруг своей оси, необходимость в которых возникла из-за изменений таза, связанных с прямохождением, стали возможны