Читать интересную книгу "Первые шаги: Как прямохождение сделало нас людьми - Джереми Десильва"

Знаем ли мы наверняка, что другие члены группы заботились о ней, пока она выздоравливала? Нет, но трудно представить, как иначе она могла бы выжить. KNM-ER 2596 постепенно поправилась, но осталась хромой.

Если четвероногое животное, например зебра или антилопа, получает серьезную травму, то хромает, но ходить все-таки может. Двуногое существо при серьезной травме ходить не способно. Из-за прямохождения мы не только подвержены травмам ноги и стопы, но и становимся совершенно беззащитными, когда их получаем.

Если бы KNM-ER 2596 была единственным примером гоминина, выжившего после серьезной травмы, мы подивились бы столь редкостному везению и сочли ее исключением из правил. Однако она была не одна, кто нуждался в помощи, чтобы пережить травму или болезнь. Таких случаев было немало.

У скелета Australopithecus afarensis возрастом 3,4 млн лет, найденном Йоханнесом Хайле-Селассие в Ворансо-Милле (Эфиопия), имелся заживший перелом лодыжки{436}, такой же как у KNM-ER 2596. Примерно в то время, когда KNM-ER 2596 выздоравливала на берегах озера Туркана, самка гоминина, известная под номером KNM-ER 738, сломала левое бедро{437}. Это был спиральный перелом того типа, которые в наше время врачи приемного покоя часто видят у жертв автомобильных аварий и падений при катании на лыжах. Обычно пациенту требуется шесть недель полной неподвижности, чтобы снова начать ходить. KNM-ER 738 не должна была выжить. Однако эта окаменелость, найденная командой Ричарда Лики в 1970 г., имеет утолщенную зону, так называемый каллюс, свидетельствующую о том, что она выздоровела и смогла жить дальше.

Кольцевые утолщения воспаленной костной ткани испещряют скелет Homo erectus, окаменелые остатки которого известны под номером KNM-ER 1808{438}. Сначала некоторые ученые объясняли это переизбытком в организме витамина А, характерным в начале XX в. для переживших кораблекрушение моряков, которые съедали слишком много печени тюленя и умирали, после того как у них образовывались аналогичные разрастания. Другие предполагали, что всему виной тропическая гранулема, бактериальная инфекция, которая в наше время редко приводит к смерти, но уродует своих жертв. Независимо от причины воспаления у KNM-ER 1808, оно должно было причинять боль и истощать силы, но этот Homo erectus продолжал питаться, двигаться и дышать. Трудно себе представить, что он мог обходиться без помощи соплеменников{439}.

Список подобных случаев этим не исчерпывается. Судя по костям маленького Homo erectus из Нариокотоме возрастом 1,49 млн лет, можно предположить у него сколиоз{440}. Частичная стопа из Олдувайского ущелья (Танзания), обладатель которой жил 1,8 млн лет назад, имеет костные наросты, свидетельствующие о тяжелом артрите{441}. Одна из костей ноги гоминина, найденной поблизости, указывает на серьезное растяжение голеностопа{442}. Несколько позвонков, обнаруженных в пещерных отложениях возрастом 2,5 млн лет в Южной Африке, имеют кольца костной ткани, возникающие при тяжелом артрите поясничного отдела{443}. В тех же пещерных осадочных породах исследователи обнаружили кости лодыжки австралопитека с признаками зажившего компрессионного осколочного перелома{444}. Карабо, скелет Australopithecus sediba, найденный девятилетним Мэтью Бергером и его собакой Тау, имел признаки опухоли позвоночника, которая должна была нарывать и болеть{445}. Во всех случаях эти гоминины не смогли бы выжить без помощи других.

Жизнь наших предков была трудной. Передвижение на двух ногах еще больше ее осложняло. Каждый день они конкурировали за пищу с другими видами гоминин, одновременно пытаясь избегать ужасных хищников. Вынужденные противостоять многочисленным угрозам, они должны были яростно защищаться от опасных чужаков, в то же время проявляя способность сопереживать друг другу.

Приматолог из Гарварда Ричард Рэнгем в этой связи говорит о «парадоксе добродетели»{446}. Как объяснить, почему мы, люди, можем быть одновременно жестокими и сострадательными? Ученые веками спорят о сущности человеческой природы{447}. Жестоки ли мы от рождения и поэтому нам приходится сдерживать свои агрессивные наклонности с помощью правил и социальных норм или являемся от природы мирными и становимся агрессивными в тоталитарных обществах, где торжествуют насилие и патриархальность?

Все млекопитающие, включая людей, отличаются гибкостью поведения. Они могут быть заботливыми в один момент и жестокими в другой. Милые, дружелюбные на вид каланы держатся за передние лапы и нежно вычесывают друг друга, и они же нападают на детенышей тюленей и насильственно совокупляются с ними. Слоны, только что нежно опекавшие новорожденных детенышей, мгновение спустя могут затоптать человека во время сафари. Домашние собаки являются членами более чем 50 млн американских семей. Собаки приносят хозяевам вещи, тычутся носом и лижут руки, но могут и укусить{448}. Наши мохнатые друзья кусают 4,5 млн американцев в год, из которых 10 000 обращаются в больницу, а в 2019 г. в результате укусов умерло 46 человек.

Поведение млекопитающего – сложный танец, в котором сочетаются враждебность и дружелюбие.

Часто считается, что наши ближайшие родственники шимпанзе и бонобо отличаются совершенно противоположным поведением. Временами шимпанзе – это безжалостные убийцы, тогда как бонобо обычно беззаботные пацифисты. Те, кто считает людей жестокими от природы, часто в поддержку своей точки зрения ссылаются на исследования поведения шимпанзе. Те, кто отстаивает идею миролюбивой природы человека, приводят в пример бонобо. Реальность, однако, не столь однозначна.

В угандийском Национальном парке Кибале в 2006 г. я видел, как шимпанзе Майлс, один из высокоранговых самцов в своей группе, жестоко избил самку. Она снова и снова пыталась убежать, но он хватал ее за ногу, тащил обратно и бил кулаками. Однако два дня спустя я наблюдал, как безмятежный Майлс, лежа на боку, играет с детенышем. Он был нежным и любящим.

Год спустя я сопровождал ту же группу шимпанзе, когда они патрулировали свои владения. Десяток самцов целеустремленно шли, опираясь на костяшки пальцев рук, к границе своей территории, принюхивались и иногда вытягивались во весь рост, прислушиваясь и вглядываясь в заросли в поисках врага. Они двигались в тревожной тишине. Тот день закончился без приключений{449}, но за неделю до моего приезда эти же обезьяны наткнулись на шимпанзе из соседней группы и забили его до смерти{450}.

В то же время бонобо никогда не были замечены в убийствах из-за споров за территорию. При встрече с соседями они начинают перебирать друг другу шерсть, вычесывая паразитов, делятся пищей и даже занимаются сексом. Похоже в их богатом ресурсами лесу лучшая стратегия поведения – любовь, а не война, но это не означает, что бонобо пацифисты{451}. Они охотятся и едят мясо, а свары между членами группы в их сообществах, где доминируют самки, могут заканчиваться жестокими стычками. Иногда самки бонобо образуют коалиции, нападая на агрессивных самцов и подчиняя их себе.

«В каждом человеке заложено и добро, и зло», – писал Ричард Рэнгем в своей книге «Парадокс добродетели» (The Goodness Paradox)[35]{452}. Можно ли в палеонтологической летописи найти свидетельства баланса между доброжелательностью и агрессией у человеческого рода?

В горах Сьерра-де-Атапуэрка на севере Испании группа палеоантропологов обнаружила 7000 окаменелых остатков гоминин в пещере возрастом полмиллиона лет, которая называется Сима-де-лос-Уэсос, или «яма с костями». Ученые разделили перемешанные остатки на 28 частичных скелетов. Это самые древние кости, в которых сохранилась ДНК{453}, анализ которой показал, что люди из Атапуэрка были