Читать интересную книгу Опасное искусство (СИ) - Кэмерон Кальтос

— Да.

— Так ты поэтому позвал меня сюда? Чтобы я уже ничего не мог сделать?

— Нет, ты здесь, чтобы зачистить местное Убежище.

Габриэль опешил:

— Я?

— Твой неудачный поход в Рейлес, конечно, навредил моим планам, но будь спокоен — у тебя будет преимущество. Сегодня отдохнёшь здесь. Утром возьмёшься за дело. И отныне я очень настойчиво рекомендую тебе не предпринимать необдуманных действий и во всём советоваться со мной. Твоё имя в белом списке, Габриэль. Но ты сын Дамира. Ты первый в числе тех, кого могут заподозрить в предательстве.

 

========== Глава 11 ==========

 

Предрассветные сумерки были холодны и молчаливы. В слабом свете утра тускло переливались витражи возвышающегося над Габриэлем храма, пахло свежестью реки и травами, улицы ещё оставались безлюдны. Он стоял под витражами и не мог перестать думать о вчерашнем разговоре с Люсьеном. Возможно, пока он медлил, не решаясь выполнить поручение Уведомителя, все в Корроле уже были мертвы. И с отвращением к самому себе Габриэль понимал, что если Очищение поможет спасти Дафну, то он готов провести его во всём Тамриэле. Потому что подчинённого Аркуэн уже убили. Следующей должна была стать Дафна — один из оставшихся Душителей. Сама мысль об этом пробирала до дрожи.

А потом он снова думал о Тавэле, Леонсии, Фалько, Скрибонии и понимал, что успел привязаться к ним настолько, что возможность их смерти никак не умещалась в голове и до сих пор казалась нереальной. Он не верил, что у Мэри хватит на это силы духа. А потом понимал, что у Мэри — хватит.

Он смотрел на витражи над головой и почему-то казалось, что если он сейчас приступит к выполнению приказа, то обречёт этим на смерть своих друзей, хотя от него не зависело совершенно ничего. Очищение уже не остановить. Решение Чёрной Руки стало единогласным.

Так был ли у Габриэля выбор? Люсьен прав: один необдуманный поступок с его стороны — и Чёрная Рука устранит его, потому что он сын Дамира. Это также может поставить под угрозу жизнь Дафны. Он не мог так рисковать ею.

Из храма вышел кто-то, и Габриэль быстро отвернулся, не желая показываться горожанам на глаза. Это вырвало из размышлений, и Рэл, крепко сжав в ладони небольшой ключ, шагнул к высокому заброшенному дому, стоящему напротив кладбища. Заходить внутрь не стал — обошёл стороной, углубляясь в заросший яблоневый сад, за которым давно перестали следить, и отыскал взглядом перекошенный колодец — к нему вела вытоптанная тропинка. Воды в колодце давно не было. Зато на плотной металлической крышке висел крепкий замок, и Габриэль открыл его ключом, который дал Лашанс. Под землю уходила грязная от чужих сапог лестница.

Рэл осторожно спустился вниз, осмотрелся. Стена пересохшего колодца оказалась грубо разрушена у самого дна и соединялась с подвалом заброшенного дома. Отсюда Габриэль мог прекрасно осмотреть помещение, не привлекая к себе внимания, и решить, как действовать дальше. За столом в углу он заметил читающего аргонианина. Впереди мерцала магией Кровавая дверь, точно такая же, как в Корроле. По обе стороны от зала располагались ещё две широкие двери: в жилые комнаты и в тренировочный зал.

Готовя Рэла к этому делу, Люсьен не скупился на информацию. Он в точности описал ему всех братьев и сестёр, их привычки, профессионализм, предоставил план Убежища, и несколько «преимуществ». Габриэль не мог позволить себе сомневаться в своих силах. Сейчас у него не было на это права. И он шагнул из тени, обнажая меч.

Аргонианин сразу же его заметил, отбросил в сторону книгу и схватил стоящие рядом ножны. Подпускать к себе Габриэля на расстояние удара он не собирался. Но и убивать, не разобравшись, не хотел.

— Кто ты? — его голос прозвучал сипло.

Рэлу нельзя было с ними разговаривать. Он крутанул меч в левой руке, давая знать о своих намерениях, и атаковал сильным прямым ударом — как показывал Мэри в тот раз. Тёмному брату не составило труда уклониться. Он оказался справа, рубанул поперёк, но Габриэль поставил блок, и в его свободной руке блеснул кинжал. Аргонианин вовремя среагировал, остановил его не очень уверенным ударом в предплечье, уводя отравленное лезвие в сторону, и Габриэль полоснул мечом снизу, заставляя противника отпрыгнуть назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Клинок Тёмного ящера мгновенно оказался сверху и обрушился на левое плечо. Но Рэл предполагал это и, успев развернуться, всадил кинжал чуть выше локтевого сустава, пробив руку насквозь. Аргонианин зашипел от парализовавшей боли и тут же стих, ослабнув и упав на вытоптанный ковёр. Яд Лашанса действовал мгновенно.

Почти сразу же Габриэль услышал шаги в коридоре и прижался к стене. Шум поединка не мог не привлечь внимания, но давать этим братьям возможность подготовиться к сражению он не мог. Он должен был действовать быстро и внезапно.

На заклинание обнаружения душ не было времени, и действовать пришлось наугад. Рэл притаился, прислушиваясь к чужим шагам и судорожному дыханию, пытаясь предугадать момент, когда спешащий сюда поравняется с его плечом, но не успеет заметить опасность. И Габриэль слишком хорошо чувствовал свою жертву, чтобы ошибиться. Он резко выставил руку, и Тёмная сестра сама напоролась грудью на кинжал, внезапно появившийся перед ней. Прочный панцербрехер уверенно пробил кожаный доспех. Вряд ли она вообще успела сообразить, как умерла.

Габриэль застонал от боли в плече, вынужденный сдерживать тяжесть её тела, но не отпустил рукоять. На потолке над ним навис пышный слой паутины, и Рэл неуместно подумал, что в его Убежище всегда старательно поддерживалась чистота: Тавэл собственноручно отправил бы провинившегося к Ситису, если бы заметил нечто подобное.

Жалеть себя и привыкать к боли было некогда. Выдернув кинжал из груди аргонианки, Габриэль быстрым шагом направился в коридор, осмотрел первую комнату беглым взглядом: в ней никого не оказалось. Здесь коптили светильники на стенах, и их огонь боязливо волновался, отбрасывая беспорядочные тени, когда Габриэль проходил мимо. Путь повернул налево и закончился ступенями перед тяжёлой широкой дверью. Габриэль увереннее сжал оружие, а потом толкнул створку плечом.

— Не думал, что Чёрная Рука так отблагодарит меня за служение.

Габриэль замер, не успев занести меч, а сидящий к нему спиной человек медленно поднялся на ноги и повернулся. Его печальные глаза мерцали красными всполохами огней.

— Тебя направил сюда Люсьен? — Вампир пристально вглядывался в его лицо, словно пытался понять, почему выбор Люсьена пал именно на этого парня. Наверное, ответ стал очевиден, потому что Тёмный брат удивлённо прошептал: — Быть не может… Что же. Ситису виднее, как распорядиться моей жизнью. Приступай, Душитель.

Вампир не отводил взгляда и был готов со всей покорностью принять свою смерть. Габриэль вдруг вспомнил странное поведение Тавэла накануне этих событий и представил, как Оргистр стоит точно так же перед Мэри и позволяет ей всадить клинок ему в грудь. Рука задрожала. Наверное, от потревоженной раны.

Рэл обошёл вампира, достал из кармана маленький флакончик с ядом и поставил его на стол. Он не сказал ни слова и, не побоявшись развернуться, вышел из комнаты, плотно закрыв дверь.

Равнодушие, с которым он собирался выполнить этот контракт, бесследно исчезло. Габриэль не переставал думать о Корроле, и в груди всё сжималось горьким комом отчаяния. В подземелье становилось невыносимо душно. Всё это нужно было заканчивать.

Он вернулся в зал и зашёл в жилые помещения. Это Убежище казалось совершенно другим. Здесь было много свободного места, из-за чего помещения выглядели пустыми и тёмными. На стенах иногда встречались гобелены с изображением чёрного отпечатка ладони, и Габриэль понимал, что если бы Леонсия не расписывала стены анфилады своими красками, если бы Тавэл не освещал своды магическими фонарями, если бы Каста не устроила в коридоре настоящую библиотеку, то Убежище в Корроле оставалось бы таким же безжизненным и серым, как это.

Двое оживлённо спорили. Эльфийка, склонившись над столом, активно жестикулировала и доказывала что-то недовольному каджиту, ворчащему в ответ на каждое её слово; в её руке безобидно блестел столовый нож, который она никак не могла вернуть на место, оживлённая разговором, и больше никакого оружия при них не было. Каджит сидел, сложив руки на груди и всем своим видом показывал, что не желает её слушать.