…С первого захода выиграл почти все матчи, и только три свел вничью, заслужив почтительное оханье и аханье участников и зрителей игры. Затем пошли было по второму кругу, но тут Леокай соизволил появиться. Причем не из дальних покоев Дворца Мордуя, как я ожидал, а почему-то из ворот. Неужто Мордуй его где-то в селе поместил?
Я еще пару секунд поломался, делая вид, что страшно увлечен игрой и ничего такого не замечаю, но потом все же тоже соизволил «увидеть» Царя Царей Великого Улота.
Увы, все отыгранное мной истинное или мнимое превосходство Леокай свел на нет всего лишь одной понимающей и насмешливой улыбкой, заставив почувствовать себя на редкость глупо.
— Все играешь? — не дожидаясь приветствия, многозначительно спросил он у меня и, выдержав небольшую паузу, кивнул на расчерченные решетки.
— А чего бы и не поиграть? — набычившись и чувствуя себя школьником, пойманным на краже конфет, буркнул я. Но потом сообразив, что начал как-то не так, резко сменил тон. — Щастлив видеть тебя, Великий Правитель Великого Улота, процветающего под твоим правлением, словно богатая нива под приглядом рачительного хозяина!.. И столь же счастлив лицезреть Великого Царя Царей Великой Олидики, моего дорогого друга и родственника.
…Вот ведь незадача — ляпнешь одному из монархов «величайший» в присутствии другого монарха, и начнутся обиды. К кому тут вообще первому, а к кому второму обращаться? — Леокай, конечно, круче на порядок, но Мордуй-то вроде как хозяин.
Славословить в подобных условиях все равно что прыгать со скакалочкой на минном поле. И как прикажете лебезить и пресмыкаться в подобной ситуации?
— Привет и тебе, Великий Шаман Дебил, глубоко проникший в мир Духов. — (Надо было слышать сколько иронии умудрился вложить Леокай в это приветствие). А потом резко сменив тон (словно бы опять в назидание мне) с нотками подлинного уважения в голосе поприветствовал моего друга. — Я рад видеть тебя, Великий Вождь Лга’нхи. И вдвойне рад тому, что Сила и Слава твоя и твоего племени лишь пополняются от раза к разу… Слышал, ты снова одержал великую победу над нашими общими врагами?
— А-а-а, — с необычной для себя скромностью махнул рукой Лга’нхи, видать, все еще переживая, что не поучаствовал в сражении лично. — Не такая уж и великая была эта победа. — Врагов было меньше, чем нас, и если бы они не были лучшими из лучших (оборот этот дылда спер у меня), среди своих соплеменников, — то и говорить бы было не о чем!
— М-да, — продолжил Леокай, почему-то опять ломая начавшую, входит в привычную колею церемонию приветствия, обмена подарками и славословий, после которых последует пиршество. А когда пиршество перевалит свой зенит, только тогда и должна была начаться серьезная беседа… Или на следующий день, когда всех участников встречи в верхах покинет похмелье… Я, признаться, очень рассчитывал на такое неторопливое развитие событий, дающее мне возможность разобраться в обстановке и подкорректировать свои планы.
Вместо всего этого Леокай «вдруг» словно бы впервые заметив Осакат и стоявшего рядом с ней Витька, озадачил нас всех вопросом. — А это значит внучка моя и ее новый муж… Тоже поди Царь Царей? — Похоже, добрый дедушка с ходу взял быка за рога и, не тратя время на дипломатические намеки и подколки, сразу начал отвинчивать рогатому бедолаге голову.
— Мой ученик… — поспешно влез я в разговор, опасаясь, что Витек сгоряча ляпнет чего-нибудь не то. — Очень перспективный и талантливый вьюноша. Большим человеком станет… со временем.
— Если оно у него будет, это время… — задумчиво этак глядя на Витька, словно повар на кусок мяса, протянул Леокай… И преспокойненько, вместо того чтобы идти на почетное место на веранду к Мордую, словно обычный простолюдин уселся на камень, с непонятно какого хрена торчавший посреди двора. После чего сделал знак слугам Мордуя, чтобы те тащили ему пиво прямо туда.
Но надо было видеть, с каким достоинством он все это сделал! Иной монарх и на трон не смог бы усесться с большим достоинством. Леокай вдруг сразу оказалось в центре всей композиции, Мордуй весь из себя разодетый и в своей чудной короне, приветствовавший гостей с почетного места, — веранды собственного Дворца, — отъехал куда-то на задний план. А мы, вместо того чтобы вести за столом переговоры на равных, — остались стоять перед его грозными очами, словно нашкодившие школьники перед директором.
…Да уж, дедушке явно без надобности поддерживать свой авторитет пышными регалиями и внешней демонстрациями власти. Власть, словно бы рождается в нем, и уже оттуда выходит гулять по свету, лишь иногда сотрудничая и с другими смертными. Крут дедушка Леокай!
…Но все-таки мне почему-то представляется, что гнев Царя Царей на Витька с Осакат был несколько напускным. Скорее всего, дедушка, будучи разумным человеком, дано уже понял, что сделанного не воротишь, и смирился с этим. А теперь пытается извлечь из кислой ситуации как можно больше лимонада, а заодно прикидывает, как повыгоднее использовать новоявленного родственника для своих целей.
Так что я дернул Лга’нхи за одежду, как бы намекая ему, что хватит стоять, словно нищеброды-просители какие-нибудь, а надо занимать места поудобнее и рассаживаться на них со всем возможным достоинством. Но сам пока садиться не стал, а вышел вперед, размышляя, как бы ловчее ответить.
…Леокай-то, может быть, давно уже смирился и простил. Но царская гордость и вопросы престижа не позволяют ему просто так легко смириться с кидаловом и своевольством оборзевшей молодежи. Он должен выдержать марку, прежде чем даровать окружающим свои милости и прощения. А то ведь этак могут и на шею сесть, решив, что Царь Царей Великого Улота какой-то там терпила и всякая шваль может веревки из него вить… Так что сейчас необходимо проявить внешние признаки покорности, тем более что перед Леокаем это нам не западло, потому как все мы тут не чужие друг другу дяди, а состоим в разной степени родства, а он, в качестве «дедушки», выступает в роли самого старшего в роду. Так что забываем про свою гордыню и почти униженно просим у него прощения за своевольство молодежи и свой недогляд. А заодно даем уважительный повод для примирения.
— …Заверяю тебя, о Великий Леокай, что эти бедолаги скорбят о своем поступке и страшатся твоего гнева. Горе и страх их велики и неописуемы никакими словами, ибо что может быть ужаснее на всей земле, чем впасть в немилость к такому Достойному и Великому человеку, как Ты!
…Но то была воля духов! — резко меняя льстивый тон, я дал пас гордости Леокая, помогая ее владельцу с достоинством выйти из сложившейся ситуации. — Ведь одно дело, когда тебя прокинули какие-то там сопляки, и совсем другое — подчиниться воле духов.
— Так уж получилось. Эти детишки… — они ведь не просто малолетние дурачки, они ученики шамана! А значит, подчас сами себе не подвластны и делают то, что велят им духи!.. Иначе разве они осмелились бы нарушить твою волю, О Великий Царь Царей?
— Духи, говоришь? — деланно усомнился Леокай, принимая пас. Он явно уловил намек в моих словах и включился в игру… Вот только расслабляться не стоит. У дедушки есть отвратительная привычка выигрывать в любой игре, в которую ввязался.
— Человек лишь предполагает, а духи располагают, — необычайно пафосным тоном, озвучил я «оригинальную» сентенцию и по задумчиво-завистливым взглядам свитских понял, что те ее оценили. — Духи направили моих учеников навстречу опасности, чтобы я и другие ирокезы обратили взоры в ту же сторону и вовремя заметили беду… Эти детишки своим своевольством все окрестные земли от большой беды уберегли. Так стоит ли держать на них гнев?
Последние слова я постарался сказать с интонацией доброго дядюшки, говорящего о шалостях детей, словно бы предлагая всем окружающим посмеяться над ничтожностью возникшей проблемы.
— Ладно. Об этом мы потом еще поговорим, — согласился со мной Леокай, однако оставляя себе возможность в любой момент опять поднять этот вопрос… не сомневаюсь, в качестве рычага давления на меня. — Так что там с опасностью? Расскажи мне… нам (Леокай бросил взгляд на Мордуя) о том, что ты свершил, и поподробнее!
…За следующий час с меня сто потов сошло. Если бы не вовремя поданное пиво, наверное, умер бы от обезвоживания. Леокай как всегда не удовлетворился простым рассказом и подверг рассказчика дотошному допросу.
…Иногда мне и правда кажется, что он из наших, из попаданцев, будет, — настолько велика интеллектуальная разница между ним, и тем же Мордуем. Вопросы как всегда либо озадачивали меня на ровном месте, ибо оказывалось, что при всем своем знании аиотееков я умудрился не заметить каких-то элементарнейших вещей вроде степеней родства среди оуоо. Либо били в самые слабые места рассказа, и если бы 99 % сказанного мной не было бы чистой правдой, он бы обязательно подловил меня на лжи.