— Он не виноват, — постарался я защитить бедолагу от начальственного гнева… Не то чтобы я на него и сам не злился, — просто жалко стало парня. Вечно ему достаются все тумаки и шишки. Ну да, — дурак! Так ведь это вроде не преступление.
…Эуотоосик — шаман, он воспользовался тем, что моя сила ослабла во время обряда, и околдовал Мнау’гхо, — с важным видом сказал я. — Так что его ругать не за что… Ты лучше скажи, как этого поганца ловить будем?
…А сам тем временем бросил в кипящий котелок скальпели, иголки, фрезу и крышечку из медицинского набора Эуоотосика и начал аккуратно стирать кровь с затылка раненого и смазывать место предстоящей операции раствором с запахом йода, что нашел в аптечных запасах беглого коллеги. Хорошо хоть, что Мнау’гхо перед обрядом дележа добычи и братания тщательно побрил голову, так что хоть с волосами разбираться не пришлось.
…Если бы я еще знал, что делаю! — Хотя в принципе коллега мне и рассказывал, как это делается, но одно дело слушать инструкции и совсем другое — делать самому.
…Вроде бы сейчас кровь должна заполнить черепную коробку больного и типа создать сильное давление на мозг. А если просверлить дырку, то это позволит крови слиться и перестать давить на мозг, при условии что у пациента вообще есть мозги… Возможно, это, конечно, и полный бред, выплывший из обрывков эпизодов просмотренных медицинских сериалов. Но ведь и Эуотоосик клятвенно уверял меня, что это помогает… Иногда.
В этот момент подошли другие старшины, и пока Лга’нхи сообщал им о текущем положении дел, я подрезал кусок скальпа с раны, и Витек, подцепив его клещами, оттащил в сторону.
Старейшины начали прикидывать, как бы лучше изловить беглеца, а я, приладив фрезу, представлявшую из себя что-то вроде неглубокой чаши с зубчиками по ободку, насаженное на некое подобие дрели, начал одной рукой давить на набалдашник на противоположном конце, а другой двигать своеобразный смычок, приводящий весь этот ужас в движение. Хорошо хоть пациент был без сознания, и не пришлось приматывать его к операционному столу… которого у меня, кстати, не было… А я ведь блин, предлагал Эуотоосику идею нормального коловорота и даже схему рисовал. А догадаться сделать такую несложную фигню не догадался. Все со шлемами игрался, дурень!
…Когда раздался звук фрезы не столько режущей, сколько скоблящей череп, все переговорщики замолкли, и даже бесстрашный Лга’нхи малость сбледнул с лица. Я его понимаю — самому охота упасть в обморок, да шаманский долг не позволяет.
…Ну вроде все, пропилил. Теперь аккуратно вытащить обломки кости из под фрезы и повернуть больного набок… Ага, кровь пошла из дырки, будем надеяться, что так и надо. Теперь прилаживаем золотую пластинку (не ржавеет!), закрываем лоскутом кожи, зашиваем, замазываем обеззораживающе-заживляющими мазями, заматываем… Вроде дело сделано. Даже со лба Осакат, которая лишь подавала инструменты, градом стекает пот, у Витька дрожат руки, а я так вообще чувствую себя полностью вымотанным.
— …Так чего вы там решили-то? — спрашиваю у Лга’нхи.
— Двумя группами пойдем. Одна прямо по следу, а другая наперехват.
Я лишь согласно кивнул головой. Предлагать себя в состав одной из групп я не стал. Старенький я уже, чтобы по степям бегать. Да и ноги коротковаты от рождения.
У меня еще хватило сил, малость отдышавшись, провести вдохновляющий обряд для уходящих в погоню воинов. Пропел им «Земля в иллюминаторе», дарующее всевидение словно бы глазами орла, летящего над степью, и «Погоня-погоня-погоня» из «Приключений неуловимых» для бодрости ног. Потом мысленно помахал вслед платочком и пошел поваляться, — все-таки эта чертова медицина выпивает из нас, профанов и дилетантов, слишком много сил.
…Но не успел я даже толком заснуть, прибежал гонец от Мордуя, и по сравнению с новостью, что он принес, побег Эуотоосика был сущей детской проказой. К нам едет Леокай! Как Леокай? Почему Леокай?! Почему Леокай обязательно к нам, и так измученным побегами и операциями? Право, так нечестно!
Хорошо, что хоть успел придавить взглядом к месту, на котором они сидели, горе-любовничков! — А то у них уже чувствовался порыв бежать куда-то подальше отсюда… То-то бы удивился Эуотоосик, увидев, как его верблюда обгоняют двое этих прощелыг и чешут в сторону бредущей на север Орды аиотееков!
— И где сейчас пребывает Великий Царь Царей Могущественного Улота, мой дорогой друг и наставник Леокай? — как бы невзначай спросил я у гонца.
— Четыре дня назад он вошел в наши земли со стороны Иратуга, — радостно поведал мне этот непонятно чему радующийся придурок. — Сейчас, должно быть, уже в пяти-шести днях от Крепости. — Он особо упомянул, что хочет видеть тебя, шаман Дебил, и свою внучку Осакат с ее новым мужем.
— Хм… — чуть не поперхнулся я. — А откуда он вообще знает, что мы тут?
— Так ведь… — даже будто бы удивился гонец. — Тогда еще, перед тем как вы пошли на битву с верблюжатаниками, Мордуй послал радостное известие о вашем прибытии в Улот. Потому как от Леокая еще по осени гонец был, который сказал, что Царь Царей Леокай очень огорчен вашей пропажей и шибко печалится о судьбе своей внучки и ее родственников!
— …А много ли людей взял с собой в это путешествие Великий Царь Царей Леокай? — опять начал я осторожно выспрашивать подробности. — А то вот даже и не знаю, сколько подарков надо готовить для дорогих гостей!
— Да вроде немного, — слегка опешил от такой предусмотрительности мой собеседник. — Полный человек людей, наверное, взял с собой Царь Царей Леокай. — Потому как брать меньше не подобает его царскому достоинству!
…Так ведь и сказал, гад, — «не подобает его царскому достоинству!». Как будет «двадцать», он не знает, а «не подобает его царскому достоинству» — это всегда пожалуйста… Если бы математика развивалась такими же темпами, как и искусство лизоблюдства, калькуляторы пришлось бы изобретать еще динозаврам!
Ну и что тут прикажете делать? Нет, конечно, можно и сбежать. Вот только тогда о козырянии родством и дружбой с Царем Царей могущественного Улота можно будет смело забыть. А ведь что там ни говори, а девяносто процентов политических и экономических ништяков, что достались мне и ирокезам за последнее время, удалось стрясти именно с этого ништякового дерева.
Тогда надо умасливать дедулю. И чем? Правнучком его особо не умаслишь. Судя по тому, что я видел в его Дворце, у него этих правнучков уже на полную оикия хватит.
Да, правнучки и родственные чувства для Леокая еще далеко не аргумент, если не снабжены довеском в виде политической выгоды. Вот-вот, именно это самой «политической выгодой» и надо давить на психику могущественного Царя Царей!
…Мы отвели угрозу очередного нашествия аиотееков от его земель. А потом еще и побили их! Ура! Ура! Ура???
А победили ли? Вот сейчас вернется Эуотоосик с армией отморозков, да еще и дико озлобленных потерей своих волчехвостых и бронзоволиких, и будет у нас «победа» в дисциплине «за лучшее подражание дохлой рыбке».
Шлемак подарить? — Выгоды от их изготовления и реализации дед оценит. Но, боюсь, не настолько высоко, чтобы простить предательство.
Верблюды? Знания? Зерно?.. А вот, пожалуй, в зерне что-то есть. Главное, поярче расписать перспективы его выращивания. А учитывая, что Столица Улота стоит на озере, картинка вообще вырисовывается весьма радужная.
Да и знания, думаю, будут не лишними. Короче, надо хорошенько покумекать, чем умасливать дедка, иначе он нам дырки в бошках без всяких медицинских приспособлений просверлит — одним только взглядом!
Мнау’гхо очнулся на следующий день после операции. Единственное светлое пятно за последние дни.
Впрочем, если кому удар по затылку здоровенной каменюкой и не смог бы нанести существенного вреда, — так это ему. Истинный сын каменного века, мозги у него, похоже, тоже были сделаны из того же материала. Думают такие, конечно, тяжело и со скрипом, — зато практично, немарко и удароустойчиво.
Хотя, конечно, говорить о полном выздоровлении больного было пока еще очень рано. Даже несмотря на возвращение сознания, любые робко-оптимистичные прогнозы не могли не быть преждевременны. Умерших в полном сознании в моей практике было достаточно и с куда менее опасными ранениями. Все-таки здоровенная дырка в голове в век, когда умирают даже от занозы в пальце, это более чем серьезно. Так что я проверял больного раз по пять-шесть в день, надеясь развеять надеждами на его выздоровление свои унылые предчувствия.
Да уж, все эти дни в ожидании визита Леокая тянулись как липкая паутина страха и неуверенности. — Каким будет настроение Леокая? Какие планы у доброго дедушки на своих непутевых внучков? Прибьет он нас сразу, или сначала заставит помучиться. Вопросов хватало.