Чтобы не трястись от страха и окончательно не впасть в грех уныния, начал спешно готовить подарки, которые могли бы умаслить Царя Царей Улота.
А что такого можно подарить столь крупному государственному деятелю, чтобы заставить его сменить гнев на милость? Дарить побрякушки и бирюльки, — это несерьезно. Чувствую, что даже короны от других царств товарищ Леокай готов получать только крупнооптовыми партиями, а уж какие-нибудь бубенчики или блестяшки для него не более чем сырье или капитал, а уж никак не украшения или показатель престижа. Сам он, как я успел заметить, особой страстью к роскоши не отличался, умея поддерживать свой авторитет какими-то другими способами.
Впрочем, в прошлый раз ему понравились наши котлы… Может, подарить котел? Не, нельзя. Во-первых, они у нас после долгих путешествий и пиров слегка закопчены и частично помяты-поцарапаны. — Дарить такое — давать повод обидеться. А во-вторых (и в самых главных), такой подарок будет признаком вины и беспомощности. Дескать, готовы последние штаны с себя снять, только бы задобрить строгого дедушку.
Простить он нас, может, и простит, но вот отношение сильно изменит. Если сейчас, мы пусть и формально, но равноценные партнеры, отдав котлы, станем подчиненными.
…Так что же я могу ему этакого предложить, что не только растопит сердце сурового правителя и статистика, но и добавит ему уважения к нам? Увы, особых капиталов и крупнооптовых партий корон от соседских царств у меня не имеется. А в таком случае остается только задействовать ресурс, хорошо идущий лишь у умников и дураков, — идеи!
…Подбрось грандиозную идею среднестатистическому человеку, — он ее, скорее всего, обдумает, похвалит-поругает, но воплощать в жизнь не станет. — Хлопотно это.
А вот дурак ухватится. Потому что не представляет всех трудностей воплощения идеи в жизнь. Оттого-то и сама идея, и ресурсы, выделенные на ее осуществление, скорее всего, утекут из рук дурака, как песок сквозь пальцы.
А вот умный, очень умный и энергичный, да еще и обличенный Властью, — вот как раз такой как Леокай, — он идею сможет и оценить, и воплотить в жизнь. Так что бирюльки оставляем побоку и срочно начинаем думать масштабно.
Итак, зерно. Просто предложить зерно Леокаю мало. — Думаю, он уже и так знает и про это зерно, и про богатые урожаи, с этого зерна собираемые. Из того, что я понял, — Леокай внимательно присматривает за событиями, происходящими в соседних царствах. И внезапный отказ Олидики «есть со стола Царя Царей Улота» вряд ли остался без внимания.
Так что рисуем схемы каналов, плотин, шлюзов, системы прудов, сохраняющих дождевую воду, и даже черпальных колес. Ведь помнится, когда мы путешествовали по Улоту, рек и ручьев там вполне хватало. Конечно, подробного объяснения не напишешь, — грамоте я пока из улотских никого не обучил, зато картинки получились красочные, в крайнем случае, сойдет за амулет, повышающий урожайность.
А заодно накидаю-ка я что-то вроде бизнес-плана, насчет того, чтобы завести животноводческие фермы, навоз с которых можно будет доставлять на поля в качестве удобрения, а животину подкармливать соломой от выращенного зерна. А еще рыбу можно будет разводить в каналах и прудах! Сплошные прибыли, Леокай должен оценить.
Красиво оформил разрисованные шкуры и повелел Улоскат сшить их на манер альбома. А что еще?
Хм, альбом своими размерами напоминает географический атлас. Эврика! Подарить Леокаю короны соседних царств мне, возможно, и слабо, но вот хорошую карту всех известных мне земель это я, пожалуй, осилю. Помню, как сам Царь Царей Улота знакомил меня с местной политической географией с помощью стопки лепешек и разлитого по столу пива! А теперь с понтом дела, — красивыми чернилами, да с добавлением растертой глины и минералов, что я надыбал в мастерских металлургов, когда посещал Крепость. От Вал’аклавы до той реки, на берегах которой родился Витек, пространство, наверное, в тысячи полторы, а может, и две километров. Ну и примерно нарисовал море и соседний континент, острова, про которые говорил Эуотоосик. И ту реку, на которой «земляные черви» научились выращивать свое зерно. Будет повод похвастаться своими знаниями про жизнь и быт аиотееков.
Врать, конечно, эта карта будет нещадно, но какая карта, скажите мне на милость, не врет? Говорят, в современные, сделанные на основе снимков из космоса карты даже специально вносят искажения и ошибки. Картографы, конечно, оправдывают это всякой там безопасностью и необходимостью скрыть государственные секреты, но каждому нормальному человеку ясно, что они просто соблюдают традиции — врать!
…Что еще? Составить календарь?.. Ну про триста шестьдесят пять и високосные года я помню. Это, конечно, при условии, что местный мир живет по тому же графику, что и привычная мне Земля. Столько лет тут живу, а вот поинтересоваться такой подробностью как-то все в голову не приходила.
…А как там вообще календари-то составляли? Кажется, на основе астрономических наблюдений. Ага, что-то вроде Стоунхенджа фигачили, и солнце раз в год должно было правильный луч между двумя камнями запустить. Подождать что ли годик с календарем и проверить свои знания на натуре? Это с моей-то взбалмошной жизнью? Да я не знаю, где сам буду через неделю, — где уж что-то планировать на год вперед!
…Кстати, Ортай вроде в астрологии сечет и какие-то предсказания на основе движения звезд делает. Правда, в математике он совсем ни бум-бум, но если хорошенько разговорить, то, наверное, хотя бы длину каждого месяца можно узнать. А там умножаем на двенадцать… Хотя ведь тоже не все так просто. Февраль-то у нас двадцать восемь дней, а каждый четвертый — двадцать девять. Но все равно, что-то да можно вызнать.
А пока просто расчерчу и нарисую, и побольше картинок красивых… И месяца надо назвать как-нибудь попонятнее, — Кузнечик, на праздник весны. Пахатель, Сажатель, Боронитель… Нет, полная хрень. Ни фига я не ориентируюсь в местном сельхозграфике. Так что, — «Улоска-а-ат, Тишка!!! Идите сюда!»
Что еще? О, Ирокезова Правда, Она же Конституция, она же Кодекс Дебила! Сколько времени все думал, что «надо бы заняться», а как только припекло, то ударно, всего за пару дней свел все заметки в единый список. Вернется Лга’нхи, утвердим на Всеплеменном Совете. А пока просто поднесу список Царю Царей Улота с тонким намеком — у нас есть, а у вас нету! Он просто обязан своим государственным умом заценить выгоду и пользу от такого документа!
Вот только прочитать он опять же ни хрена не сможет… А оно и к лучшему, объясню на словах — главное заинтересовать, а там, может быть, он меня убивать и передумает, пока его людей грамоте не обучу. Очень хороший вариант, на мой взгляд, — сулит определенные перспективы… дожить до следующего года!
А потом вернулся Лга’нхи… Почти одновременно с гонцом от Мордуя, известившего о недоумении Царя Царей Олидики тем, что шаман Дебил до сих пор не торопится прибыть на встречу в верхах.
Увы, Отмазка про убежавшего пленника и насущную необходимость в моем личном руководстве его поисками больше не канала, потому что пленник прибыл вместе с отрядом Лга’нхи.
— Вижу, вы его поймали, — радостно приветствовал я Лга’нхи со товарищи, намеренно игнорируя взглядом пленника. — Судя по разбитой физиономии, связанным руками и еле волочащимся ногам, ему уже примерно объяснили, в чем именно он был не прав и как огорчило нас его поведение.
— Поймали, — довольно подтвердил Лга’нхи. — У верблюда ноги длинные, а у нас выносливые!
Рожа его так просто и светилась самодовольством и чувством собственной крутизны. Ладно, имеет право! Так что надо еще и подыграть, послушать рассказ об их приключениях, поохать-поахать в нужных местах, порадоваться удаче… Тем более что и впрямь интересно.
Все племя быстренько собралось вкруг, вытащили наши «парадные» котлы, наварили каши, нажарили мяса, раскупорили последние запасы пива. Накормили героев и затаив дыхание выслушали историю очередной победы ирокезов над чужим шаманом… И в процессе этого повествования, наполненного громкими возгласами и почти театрально-хореографическими вставками, дабы лучше донести до зрителя величие собственного подвига, я вдруг, к собственному удивлению, узнал и о собственном грандиозном вкладе в победу.
…Интересно даже, Лга’нхи, правда, в это верит или просто пытался прикрыть мой авторитет, наверняка пошатнувшийся из-за побега? Так это он зря, — благодаря операции над Мнау’гхо, проведенной буквально на глазах изумленной публики, — со мной и так все говорят, чуть ли не шепотом, и отводят глаза… Верно, боятся, что я и им в башках дырки насверлю. Видно, думают, что это большая радость!
Короче, дело было так. Эуотоосик перехитрил самого себя. Вместо того чтобы с ходу ломануть как можно быстрее на север, он зачем-то поехал на юг, да еще и попытался путать следы. Вот на этой путанице он и попался. Заложил здоровенную петлю, двигаясь вдоль речек и ручьев, пытаясь, где только можно, скрывать свои следы водой.