того. Британцы не обратили особого внимания и продолжили разговор. Но тут веревка замерла.
С другого конца ходовика для Криса Джуэла заплыв был спокойным и гладким, пока неожиданно не перестал таковым быть. Он забрал четвертого спасаемого и потихоньку попыхтел по направлению к «Восьмому залу». Как всегда, в дороге ребенок получил несколько дополнительных уколов кетамина. Оставалось около 140 метров до «Третьего зала», когда Джуэл уткнулся в ту же труднопреодолимую вертикальную западню, которая затормозила Волантена и Стэнтона. Пытаясь решить пазл, он сам не понял, как оказался в беде. Перекладывая Понга из руки в руку, дайвер упустил ходовик. Видимость на данном участке нулевая: фонарь, казалось, лишь ярче подчеркивал черноту. Сведения об ориентирах этого места будто ластиком стерли из его памяти. Джуэл водил многонедельные экспедиции дайверов-спелеологов в бездне «суперпещеры» Уаутла в Мексике – она настолько глубока, что ее называют подземным Эверестом. Но не она, а этот сифон намертво остановил его.
В ту долю секунды, в которую он выпустил веревку, ему показалось, что, падая под своей тяжестью, та за что-то зацепилась. Обычно освободить ходовик не составляет труда, только нужно сначала его найти, а дайвер не мог, хоть и молотил руками вокруг в надежде ухватить что-нибудь. Не было и речи о том, чтобы наткнуться на лаз шириной в 45 сантиметров. А покрутившись и повертевшись в воде, не имея никаких видимых ориентиров, он совершенно потерялся. Представьте, что вы оказались в совершенно темной комнате, после того как вас повернули вокруг оси несколько раз, а затем попросили указать точное местоположение выхода размером с собачий лаз.
Время тикало. Шаря по полу пещеры одной рукой, все еще крепко прижимая к себе мальчика второй, он что-то нащупал. Это был один из брошенных электрических кабелей. Джуэл предположил, что таким образом сможет добраться до «Третьего зала». Паря низко над землей, используя баллон мальчика как санки, дайвер последовал за проводом. Но тот привел его в незнакомый зал. Мужчина чувствовал себя в сумеречной зоне.
Прошло двадцать минут. Понг уже больше двух часов находился в двадцатиградусной воде, и хотя кетамин блокирует нормальные реакции организма на холод – дрожь и стучание зубами, Джуэл на ощупь мог сказать, что мальчик страдал от гипотермии. Количество оставшегося кислорода тоже вызывало опасения. Кроме этого баллона никакого другого в его распоряжении не было. Так что он положил ребенка на землю в загадочном зале и снял с него маску и резервуар. Еще отстегнул собственное снаряжение и начал осматриваться в поисках ориентира. Джуэл гадал: «Главный проход пещеры представляет собой более-менее прямой туннель, так какого дьявола я оказался в незнакомом месте?»
Мэллинсон и Харрис составляли живописную парочку: доктор на 30 сантиметров выше аквалангиста и весьма крепкого телосложения. Они были последними иностранными дайверами в «Девятом зале». «Морские котики» вывели к ним последнего мальчика и готовились к отправке.
Успешно введя лекарство Марку, оба, и Харрис, и Мэллинсон, поняли, что появилась проблема. Марку тринадцать, они ожидали, что он будет маленьким, но кто же знал, что мальчик окажется настолько маленьким: чуточку ниже Титана, но еще худее. (На втором видео, снятом «морскими котиками», его хорошо видно: тот самый мальчик, у которого от худобы кажется, что подбородок вот-вот проткнет кожу). Вместе с гидрокостюмом он весил едва ли больше 30 кг. Но не тело вызвало затруднения, а лицо.
Оставалась только одна маска постоянного положительного давления, запасная, более старой модели, бренда Interspiro. Она была несколько шире и имела уже растянувшуюся «юбочку» – резиновую прокладку, которая создавала водонепроницаемый барьер вокруг лица дайвера. Харрис уже усыпил Марка, и двое мужчин потратили следующие двадцать минут, пытаясь пристроить и затянуть ее. Нос ребенка приплюснуло, но все равно оставалось пространство с палец под подбородком. «Юбка» у маски тоже была хитрая – двойная. Даже если бы удалось зажать маску на лице мальчика покрепче, «юбочка» бы распрямилась и вода бы просачивалась внутрь. Запор никак не отрегулировать, так что пришлось плюнуть на эту затею.
В качестве запасного варианта Джейсон принес в пещеру розовую полнолицевую маску, изготовленную специально для детей. Вот только она не обладала постоянным положительным давлением. Вместо того чтобы нагнетать воздух внутрь, как остальные, она подавала воздух или кислород по запросу. Учитывая трудности, которые ранее возникли с некоторыми из детей, ХАРРИС И МЭЛЛИНСОН БОЯЛИСЬ, ЧТО МАРК И СТАНЕТ ТЕМ ЕДИНСТВЕННЫМ МАЛЬЧИКОМ, КОТОРЫЙ ПОГИБНЕТ.
Теоретически самым безопасным было прервать операцию и продолжить на следующий день, дождавшись маску, которая точно не подведет. Но из-за погоды этого дня не было. Как позже сказал Мэллинсон: «Я все равно чувствовал неуверенность по поводу заплыва в тот день, к тому же мы знали, что времени больше нет, и знали, что это последний шанс. Если не наладим затвор второй маски, то, весьма вероятно, придется снять ее и оставить ребенка там, бог знает на какой срок».
Сделать это оказалось нелегко даже для мастеров импровизации. Им пришлось провозиться со второй маской еще тридцать минут, прежде чем удалось хорошенько ее закрепить. К этому времени действие лекарства почти закончилось. Харрис снова сделал укол, и мальчика осторожно опустили в воду.
Дайверу не давала покоя мысль, какой же тонкий обтюратор у маски, поэтому он добирался до «Восьмого зала» в два раза дольше обычного. Во время предыдущих заплывов мальчики получали хоть и незначительные, но многочисленные удары головой. Аквалангисты даже разрезали подложки для баллонов, которые использовали «морские котики», – чехлы из резины или вспененного материала, что натягиваются на дно кислородных резервуаров, – и подтыкали их под неопреновые капюшоны костюмов детей, чтобы хоть немного смягчить последствия столкновений. Мэллинсон же боялся, что одного удара будет достаточно, чтобы маска съехала, а видимость настолько слабая, что не получится вовремя это заметить и поправить. На первую секцию ушло около получаса – почти вдвое больше, чем в прошлый раз. Регулятор мальчика располагался справа, поэтому Джейсон схватился за завязки его плавучего жилета левой рукой и устроил голову ребенка прямо у себя под подбородком, чтобы слышать обнадеживающее урчание пузырьков, выходящих из маски, или, на худой конец, чувствовать кожей, как они лопаются о его собственное лицо. Голова ребенка все равно билась о камни и скребла поверхности в особо сложно проходимых местах пещеры, но маска держалась.
В «Восьмом зале» Мэллинсон велел Челлену и Расмуссену не снимать с Марка маску – уплотнительная манжета казалась ненадежной. Пока мальчику меняли кислородный баллон, аквалангист просунул палец под резиновую заслонку размером с монету сбоку от маски – так называемый стравливающий клапан. Он позволяет убрать воду из маски, не снимая ее, но при этом не дает влаге проникнуть внутрь. Вставив