тебя там же, где ее, и продолжит жить как ни в чем ни бывало. Надо его убить» Но как, если за все время тут руки Чжу Баи не развязывали?
От Го Хэна не скрылась его агрессивность, но она только смешила его. Ничего не поменялось для Го Хэна — он пил столько же и срывался на физическое насилие. Чжу Баи сначала надеялся и на полицию, но не пришел никто. После этого он решил больше ни на кого и не надеяться.
Однажды днем, когда вернулся Го Хэн, Чжу Баи снова услышал два голоса… А ведь он думал, что хуже уже не будет…
— Он правда тут? — спрашивал Да Джиан. — Чжу Баи?! Отзовись!
— Да, в верхней комнате.
— И вы правда решили спрятаться ото всех?.. А мама Чжу Баи? Говорят, она тоже пропала.
— И она тут. Приходила искать его и извиниться. Ну что ж мне выгонять ее?
— Беги! — Чжу Баи показалось, что он выкрикнул, но получился только шепот. Прошло мало времени — голос еще не вернулся. Чжу Баи попробовал снова: — Беги!
Но Го Хэн словно специально говорил громко и какого-то там шепота не слышал даже сам Чжу Баи.
Кровавое пятно теперь выглядело просто как потемневшее дерево. Чжу Баи снова был связан напротив двери. Он попытался подняться, оперся о стенку, смог только сесть, когда дверь открылась. Радость на лице Да Джиана сменилась на ужас. Но это длилось лишь мгновение, потом снова выстрел, снова веер кровавых брызг и остывающее тело вместо человека.
Го Хэн подошел к пленнику, переступив через тело. Чжу Баи казалось, что он задыхался от гнева. Го Хэн приподнял с лица отросшие волосы Чжу Баи и поймал его за подбородок.
— Чего ты хочешь? — едва слышно спросил Чжу Баи. Голос к нему все еще не вернулся, но сейчас была полная тишина и его можно было услышать.
— Я убью тебя последним, — пообещал Го Хэн. — Сначала всех у тебя на глазах, а потом тебя.
— Зачем?.. Их-то за что?.. Они же ничего тебе… — Чжу Баи пытался казаться спокойным, но расплакался на середине фразы. Замотал головой, хотел избавиться от держащих его пальцев, чтобы спрятаться и поплакать спокойно, но Го Хэн не отпускал. Наоборот сильнее вцепился. Когда он бил — он выглядел и ощущался иначе. Но в этом взгляде было что-то очень страшное, словно Го Хэн из него душу вытягивал. Но руки его тряслись чуть ли не сильнее, чем у самого Чжу Баи.
Го Хэн пах алкоголем, гнилью, кровью и горячим железом. Глаза у него были яркие, но пустые, как фары. Ощущение его прикосновений обжигали, словно каленым железом. Чжу Баи не мог перед ним крепиться, ему хватало одного касания, чтобы сломаться. Когда больно делали ему — он мог быть сильным. Теперь он стал уязвим, да еще так сильно.
— Я начинаю понимать тех, кто сжигал ведьм. Если бы можно было от тебя избавить таким способом…
— Так сожги, — почти попросил Чжу Баи. — Хватит. Это же я виноват…
— Ты не понимаешь, да? — Го Хэн отпустил его, обернулся на тело и, немного подумав, пообещал: — Потом поговорим.
И ушел снова.
Чжу Баи думал, что это просто на ветер брошенные слова. Он боялся себе в этом признаться, но вторая смерть шокировала его не так больно, остро. Это все еще было жутко, страшно, жалко, но смерть мамы все же задевала сильнее. Видит бог, он не хотел бы сравнивать…
Но он говорил себе по кругу, что виноват он. Он не такой, он сделал что-то не так, он не должен был вообще с Го Хэном знакомиться, он привел в их светлый мир эту беду. И именно он сорвал чеку с этой беды. И затронуло не только его. Более того — он-то пока оставался жив… Но где же полиция? Исчезли три человека, связанные с Го Хэном. Неужели после всего его еще не подозревали? «Можно понять, почему в полиции забили на его исчезновение, — думал Чжу Баи. — я же бракованный. Но мама — она же ведь нормальная. Да Джиан тоже нормален, в самом расцвете сил, столько мог еще дать этому миру…»
Чжу Баи снова заплакал.
* * *
— Ты не бракованный, — не выдержал Го Хэн. — Понятия не имею, что вам там в башку вбивают и зачем. Но все люди хорошие, кроме маньяков, разве что. И ты не сделал ничего плохого.
После этого Чжу Баи долго молчал, глядя в пол. Го Хэн к тому моменту держал его руку и чувствовал, насколько ледяными были пальцы.
Вздохнув, он продолжил.
* * *
Го Хэн правда вернулся в тот же вечер поговорить. Для этого взвалил пытавшегося сопротивляться Чжу Баи на плечо и отнес в спальню. Там положил на кровать. Осмотрел и решил, что можно позволить еще немного свободы — развязал его руки и только одно запястье привязал к кровати.
— С голосом что? — спросил Го Хэн так, словно ничего не происходило. — Сорвал?.. Бл*, как это лечится-то?..
Чжу Баи уже привык к этим противоречиям. Он калечил, он же и лечил потом. Немного походив по спальне, Го Хэн наконец тяжело плюхнулся в кресло напротив кровати и заговорил:
— Так вот, ты не понимаешь… Ты пророс. Да, вот так. Как сорняки. Я ведь думал, мне полегчает после того, как мы тебя отметелим. Как видишь, не полегчало. Меня так выбешивает, что ты изображаешь саму невинность. В то время, как все это сделал ты.
— Сделал что? — прошептал Чжу Баи. Его тошнило от похитителя, но надо было слушать.
— Если б я сам знал… херня какая-то. Но это твоих рук дело, даже если ты считаешь, что не делал ничего.
Один плюс в этом был — Го Хэн оказался слишком пьян, чтобы снова его связывать и тащить наверх. Более того, он уснул прямо в кресле, и у Чжу Баи была возможность двигаться, не боясь его разбудить. И огромное желание освободиться. Он перегрыз веревку на запястье. Зубы болели так, словно ему больше никогда не придется ими пользоваться. Ныла челюсть, но все-таки перегрыз. Потом некоторое время возился с узлом на ногах. Его трясло от мысли, что Го Хэн проснется. Возможно даже не от шума — просто захочет в туалет, затечет тело…
В спальне не было ничего тяжелого или острого. И Чжу Баи осторожно покинул ее, не сводя глаз со спящего Го Хэна.
Он мог бы сбежать. Но страх сменился ненавистью. В нем больше не было желания спасения