услышаны.
— Кто же мог построить этакое? — наконец, произнесла та.
Васса не ответила, хотя про себя знала ответ: Хлуд Корза.
— Надо найти Якова, — вслух проговорила она. — Веди, Хват!
Радостно засияв, оморочень понесся на выход.
Полуденницы пустились за ним.
В груди у Вассы пульсировал огонь надежды. Значит, не пропала работа Якова. Значит, не только просвечивающую трубку смог завершить Корза, но еще и выстроить челн, который взлетит к небесному шатру, к самому терему, где спали боги. Значит, Васса исполнит обещанное, найдет Якова, а после сядут вместе на корабль.
Да смогут ли поднять?
В способностях Хорса не сомневалась: найти бы только живым!
Снаружи доносились выстрелы.
Гудело пламя, опоясывая полнеба.
В тереме было сумрачно, душно.
Бег через горницы напоминал Вассе о виденном сне, о полете сквозь пищевод коридоров, о двойнике Якова под заиндевевшим стеклом.
Она старалась об этом не думать.
Огонек Хвата вдруг вильнул вправо.
Васса потянулась было за ним, как тут же, слева, метнулась живая тень.
Ива выхватила плеть, но покачнулась, простонала:
— Обратно, сестра! Живее! Я не смогу удержать…
По ее обожженому плечу полоснули желтые когти.
Взвыв, Ива осела на пол, даже не попытавшись сопротивляться.
Васса тоже упала и, перекатившись, вскочила, оказавшись напротив чудовища, некогда бывшим китежским княжичем Рогдаем.
— Прежде девкиного духа видом не видано, — пророкотало чудище, — а ныне сами пожаловали!
— Рогдай! — слабо позвала Ива.
Ее зов не был услышан.
Княжич выставил скрюченные когти. Во рту, полном игольных зубов, сновало жало.
— Прочь! — крикнула Васса. — Именем Мехры!
Княжич ухмыльнулся и бросился вновь.
Когти чиркнули по щеке.
Васса качнулась, но выстояла, поднырнула под скрюченную, изломанную руку чудовища, пнула в выпирающий костлявый позвоночник. Да что сделается мертвяку? На счастье, в лицо Рогдаю бросился Хват.
Княжич зашипел, ухватившись за лоб, зажмурил полыхающие огнем очи.
— Бросай мне плеть! — велела Васса. — Бросай, говорю!
Зажмурившись, Ива толкнула свернутый жгут. Васса подхватила его за рукоять, размотала.
Искры заплясали на ленте, взвились, опоясав княжича промеж ребер.
Пахнуло паленым.
Васса рванула, подсекая.
Подвывая, чудовище покатилось по доскам, пытаясь сбить с себя огонь.
— Прочь! — крикнула Васса полуденнице. — Двигаться можешь?
Сцепив зубы, Ива мотнула головой и поползла, подволакивая ноги. Ее плечи дрожали не то от напряжения, не то от боли.
Васса хлестнула снова — плеть выбила из изъязвленной плоти ошметки кожи. Рогдай зашипел и, припав на четыре конечности, закружил подле.
— Именем Сварга!
Плеть высекла искры снова — Рогдай увернулся.
— Именем Гаддаш Плодородной!
Зубы лязгнули возле щиколоток, и Васса едва успела отскочить.
Отчаянно сверкая и будто раздувшись вдвое, Хват бросился Рогдаю в лицо.
Вспыхнули огненные язычки.
Зашипело, потянуло гарью.
Завывая, княжич кубарем покатился по доскам, терзая когтями лицо. Меж пальцев вытекало черное, кровяное, где было око — теперь зияла мясная дыра.
— Уходим, уходим!
Подхватив Иву под мышки, Васса потянула ее через горницы прочь.
Грохотали, закрываясь, тяжелые двери. За ними бесновался и выл раненый княжич.
— Где оморочень? — слабо спросила Ива.
Чем дальше от княжича — тем тверже становился ее шаг.
— Задержит навия, — ответствовала Васса. — Справится, не впервой! Идем!
Они выскочили в душную, полную огня и криков ночь.
Бежал перепуганный люд.
Стреляли соколы-огнеборцы.
Взвивались огненные плети, возвращая мертвых в небытие.
— Как теперь найти… — начала было Ива и умолкла.
Над Китежем взошла звезда.
Была она ослепительнее прочих и белой-белой, точно раскаленной в небесной кузне.
Следом грянул гром.
Волна горячего воздуха прокатилась по городу, и Васса плашмя рухнула в пыль, увлекая за собой Иву. Стало жарко, как в печи. Жар пробирал до самых костей, плавил мысли, выжигал слезы и страх — они выходили через поры вместе с потом. Сцепив зубы, Васса лежала и ждала, вминая голову Ивы в землю, и сама почти не дышала, спиной чувствуя только жалящие укусы не то камней, не то града. В ушах нарастал звон. А когда все закончилось — не сразу поняла, что лежит среди костей и пепла. Подняла голову, отплевываясь от пыли, отдышалась.
Рядом ворочалась, постанывая, Ива.
— Жива? — требовательно осведомилась Васса, но почти не услышала собтвенного голоса.
Ива кивнула.
— Ранена?
Вместо ответа полуденница поднялась, покачиваясь, на трясущиеся ноги. Рубаха на ней была черной от сажи и крови, в прорехи проглядывала голая кожа. Оглядев себя, Васса поняла, что выглядит не лучшим образом. Но, сцепив зубы, поднялась тоже и побрела туда, где бесновался огонь. Сейчас ее вел не разум, а сердце. А еще желание выполнить обещанное и, если Хват не солгал, найти в этом чаде и хаосе того, без которого жизнь осталась бы пустой и бессмысленной.
Глава 38. Горькая правда
От пепла посерели сапоги, подошвы давили обломки костей, и где-то все еще грохотали выстрелы, где-то кричали, но здесь, в сердцевине угасшего пожарища, было мертво и бело. Ива споткнулась и с руганью пнула сплавленную в бесформенный ком железку — Вассе показалось, что ком похож на людову кисть.
Справа ворочался безногий мертвяк: ниже пояса он обуглился, но настойчиво полз куда-то, время от времени поднимая от земли безглазую голову. Васса разрубила его огненной плетью и, переступив через скелет, двинулась дальше. В отдалении, на фоне охваченного пожаром неба, шатался частокол: его осаждали новые чудища, и Васса надеялась, что успеет найти Якова раньше, чем стая навиев войдет в Китеж с востока.
Город агонизировал в предсмертных судорогах, и не было спасения, не было надежды.
— Надо возвращаться! — Ива ухватила Вассу за плечо.
— Нет!
— Идем! — в голосе полуденницы появились просящие нотки. — В гридне наверняка остались молодые кони, мы сможем улететь отсюда! Или поднимем в небо ту штуку, что сотворил черный волхв! Но надо уходить!
— Нет… — голос упал до хрипа.
Через Ивино плечо Васса, наконец, увидела то, от чего ее настойчиво оттаскивала полуденница.
Черные волосы были припорошены пеплом, и Васса вспомнила сон: неподвижное тело под заиндевевшей скорлупой, впалые щеки и плотно сомкнутые веки.
— Яков!
От крика свело нутро, и Васса рухнула на колени, держа руки на весу, но никак не находя силы дотронуться до оторванной головы Хорса.
— Ему ничем не помочь! — вскричала в отчаянии Ива. — А ты еще можешь жить!
Васса со злостью дернула плечом, ткнулась ладонью в пепел и обрывки шнуров, выглядывающих из обрубка шеи. Из-под шуйцы выкатилось что-то продолговатое, похожее на укороченную пищаль — кажется, ее когда-то носил при себе Корза, кажется, стрелял из нее в княжича белыми лучами. Когда это было? И сколько жизней успела Васса прожить, прежде чем мир перевернулся и оставил только пепел и огонь,