когда понадобится.
Трофейный «Глок» я отдал ему еще в пункте контроля, чтобы не обнаружили во время медосмотра. Сейчас Стас с сожалением сунул мне австрийскую игрушку. Передал за спиной, чтобы не заметила охрана. Пистолет исчез под моей курткой. Скоро, скоро придет его время.
Хромов со Степанцовым о чем-то яростно спорили, размахивая руками. По званию они были равны, а вот как по должности? Наконец «наш» полковник неожиданно захохотал и направился к нам.
— Ну все, Настенька, готовься. Сейчас этот дуболом приказ отдаст. Совсем охренел. «Мне поручено их убрать, и я это выполню!» — передразнил он Степанцова. — А то, что ничего еще не получилось, до него не доходит. Считает, Круталов просто в обмороке, перетрудился. Глеб Сергеевич, что вы там с ним сделали?
— Да ничего особенного. Просто отдал приказ не приходить в себя, пока не разрешу.
— Что-то я про такую вашу возможность ничего раньше не слышал.
— А ее раньше и не было. Не требовалась.
— Значит, потребовалась сейчас? Умно. Действительно, ничего они с вами пока не сделают. Им Круталов живой и здоровый нужен. Вот и поостерегутся.
Подбежал Степанцов, едва не сбив с ног охранника.
— Ну, вы готовы?
Настя пожала плечами.
— Как юный пионер. А это не опасно?
Она решила прикинуться дурочкой. И это сработало, слишком плохо полковник знал нас.
— Что вы! Абсолютно! Все в полном порядке! Давайте, давайте, время уходит!
И он поволок девушку за собой.
— Вот же скотина! — сказал Хромов. — Действительно, попался на вашу хитрость, Глеб Сергеевич. Боится, что если Круталов в себя не придет, ему голову отвернут.
— Ненадолго это, — вздохнул молчавший до сих пор Стас.
— Что ненадолго? — не понял полковник.
— Специалисты в нашем Центре — не дураки. Быстро поймут, что Глеб в сознании клиента барьер поставил. Вот тогда за него и возьмутся. Живо заставят запрет снять.
— Если у них время будет, — загадочно сказал Хромов, однако разъяснять свои слова не стал. Мы со Стасом переглянулись. Что-то «наш» полковник темнил. Может быть, и в остальном ему верить было нельзя? Но мы уже доверились, отступать некуда. Предстояло играть до конца, что бы ни случилось.
Между тем Степанцову удалось заставить специалистов подготовить установку к возвращению Насти. Тело Круталова отнесли в сторону и уложили на маты. Врачи продолжали хлопотать над ним. Настоящее тело Насти поместили в камеру. Я не беспокоился за исход эксперимента. Все будет как надо. А дальше постараемся держаться разработанного плана.
Возник знакомый гул. Мне даже показалось, что вокруг фигур людей за аппаратурой появился светящийся контур. Но это, конечно, только показалось. Я потихоньку разминал мускулы, сгибал и разгибал суставы. Почти норма, как она помнилась. Захотелось курить. Но в той одежде, которая была на мне, сигарет не оказалось. Пачка осталась в куртке у Круталова. Кстати, мои карманы, пока сознание отсутствовало, очистили полностью. Исчезла золотая зажигалка, подаренная «Лаокооном», спасенным мной из тисков удава. Вот же гады! И ключей от моей квартиры не было. Еще вопрос, вернусь ли я туда? Как разобрались с трупами неуклюжих братьев-бандитов, не умевших обращаться с оружием? Убрали или люди Мусы там их и бросили? Да нет, соседи бы давно запах почувствовали.
— Александр Николаевич! Поделитесь сигареткой! — попросил я полковника.
Тот кивнул на установку.
— А здесь можно? Ничему не повредит?
— Да что с ней сделается, с железякой? Больше скажу — около нее даже выпить можно.
Хромов усмехнулся, принимая шутку.
— Я бы сейчас грамм сто пятьдесят хватанул. А то мандражирую что-то.
— Потом выпьем. И не трусьте, прорвемся.
— Да я и не трушу, просто нервничаю. Как там Настя?
— Сходите, посмотрите.
— А вы не хотите?
— Я этого уже насмотрелся. В принципе, зрелище совсем не впечатляющее. Сидит человек в кресле, аппаратура гудит. Потом он открывает глаза — все, приехали. Правда, Насте тяжело будет, не говорю уже о Ларисе. На себе почувствовал.
— Так, может быть, помощь нужна?
— Там есть, кому помогать. Вы лучше за обстановкой наблюдайте, как бы чего неожиданного не случилось.
— Не должно, ситуация под контролем. Правда, Степанцов человек малопредсказуемый. Сейчас у него приказ есть. Вот он и будет его тупо выполнять.
— То есть, нас ликвидировать?
— Да. Здесь мне успеть бы его притормозить, ведь Круталова пока еще нет. Вы потом-то сознание ему вернете?
— Всенепременно, зачем человека калекой оставлять? Ага, кажется, начинают. Ну что, пойдете смотреть?
Полковник зябко повел плечами.
— Нет, лучше издалека. Ощущения уж больно неприятные. Я ведь не технарь и ко всяким научным достижениям отношусь с опаской.
— Брезгуете, значит?
— Не то, что бы. Сказал же — опасаюсь. Вот и на стареньком компьютере, который ничего больше не умеет, как писать или считать, могу работать. А к чему-нибудь посложнее уже не хочется подходить. Мало ли что эта машина выкинет!
Гудение установки достигло своей высшей точки и оборвалось.
— Все, закончилось, — сказал я Хромову. — Вы тут постойте, а мы пойдем девушкам поможем. Прикажите этому обалдую нас пропустить. Стас, за мной!
Стас сегодня был каким-то заторможенным. То ли переживал за Настю, то ли тоже волновался перед предстоящим. Он молча шагнул следом.
Настя сидела в кабине и… плакала. На лицах инженеров была растерянность. Они не знали, что делать с плачущим спасом.
— Ну, чего ты, балда, разнюнилась? — спросил я.
Сейчас это была наша Настя, рыжеволосая красавица. Но я-то помнил ту, другую.
— Ноги не идут! — прорыдала девушка. — И руки не слушаются!
— Ерунда, у меня полчаса назад то же самое было. Как видишь — ничего, хожу. Это ты отвыкла от своего тела, а оно от тебя. Притретесь. Ладно, Стас, ты здесь побудь, а я клиенткой займусь. Ей несладко сейчас.
Стас с радостью воспринял приказ. К нему вернулась та Настя, которую он любил. Я подошел ко второй камере. Лариса не ревела, обалдело хлопала глазами и силилась что-то сказать. Последними ее воспоминаниями были скрутившийся купол парашюта и земля, стремительно надвигавшаяся снизу. А тут вдруг — раз! — какое-то подземелье, люди в белых халатах, причем одни мужчины. Есть от чего растеряться.
Я фамильярно облокотился о край кабины, подмигнул.
— Ну что, дружок, испугалась? Не бойся, это не рай и не ад. Это обычная больница, куда ты попала после прыжков. Но не волнуйся, ничего страшного с тобой не произошло. Так, мелочи. Ты жива, здорова, испытала, правда, серьезный шок. Поэтому и чувствуешь себя такой разбитой.
А про себя подумал: «Идиот, нашел эпитет. Она сейчас только об этом и гадает: разбилась, не разбилась? Мягче давай, мягче!»
— Нет, парашют в конце концов сработал, ты приземлилась, только перед эти сознание потеряла от страха. Теперь все в порядке. Ну-ка, пошевели пальцами! Вот видишь, получается. А теперь попробуй сказать что-нибудь.
— Х-кто вы?
— Отлично, отлично! Зовут меня Глеб, я специалист по спасению таких вот дурачков и дурочек, как ты. Но именно тебе помог не я,