Открыв входную дверь, он оцепенел под лавиной звуков. После тишины, царившей в доме, сумасшедший шум улицы удивил его. Гарри сообразил, что Снейп, должно быть, наложил на дом постоянное заглушающее заклинание. Даже холодильник не издавал ни звука.
Но теперь отдалённый рёв автомобильных моторов и запах бензина подсказали ему, что они совсем рядом с автострадой.
Сама улица оказалась довольно убогой, как и обещал вид из окна верхнего этажа. Гарри осмотрелся по сторонам и заметил небольшой ряд магазинов, кажется, тех самых, о которых говорил Снейп.
Гарри так сосредоточился на своих мыслях насчёт магазина, что не замечал пожилую женщину в розовом пальто, которая, глядя на него, закрывала собственную дверь, пока она не заговорила.
— Здравствуй, дорогой, — сказала она. — Вы только что переехали? Я не знала, что дом выставили на продажу.
Гарри вздрогнул. Должно быть, он стал таким же нервным, как Снейп.
— Э-э, нет, я не… то есть… Я здесь всего на несколько недель. Я живу у профессора Снейпа, — пробормотал Гарри. Он понятия не имел, что старуха может знать о Снейпе, поэтому не знал, что ему следует сказать.
Старуха уставилась на него, затем её глаза загорелись пониманием.
— Значит, профессор Снейп, да? Вот почему он здесь только летом? Меня постоянно это удивляло, но он всегда держится особняком, так что у меня никогда не было возможности спросить. Естественно, его отец был таким же. Молчуном, знаете ли.
Гарри кивнул, отчаянно надеясь, что у него не будет неприятностей со Снейпом из-за разговора со старухой. Петуния терпеть не могла, когда Гарри разговаривал с соседями.
— Но почему вы оба сейчас здесь? — продолжала старушка.
— Э-э, в школе сейчас кое-какой ремонт. Видите ли, произошёл небольшой несчастный случай, — ответил Гарри, сочиняя на ходу, — с сантехникой.
— О, я понимаю, — сказала она таким тоном, будто ничего не понимала.
— Ну, это школа-интернат, как вы понимаете, и моя семья… — Гарри умолк, не зная, что говорить дальше.
Моя семья не хочет, чтобы я вернулся. Нет никого, кому я нужен, и поэтому меня навязали Снейпу.
Старуха выжидающе смотрела на него, когда он замолчал.
— Профессору Снейпу пришлось взять меня с собой, пока школу не отремонтируют, — сбивчиво договорил Гарри, пожимая плечами.
— Это та же школа, в которой учился профессор Снейп? — спросила она довольно ласково.
— Э-э, наверное? — ответил Гарри несколько вопросительно, хотя и не хотел этого.
— О, — сказала она, — тогда ты, должно быть, очень умный мальчик, — соседка улыбнулась. — Я знала родителей профессора Снейпа. Его мать рассказывала, что он ходил в школу для одарённых, талантливых детей.
— Да, мэм, — вздохнув с облегчением, Гарри улыбнулся.
— О, мой дорогой, — рассмеялась старушка, — не называй меня «мэм». Ты же видишь, я не королева. Я миссис Кук. А теперь можно мне узнать, куда ты идёшь?
========== Глава 30. Домашний эльф и ночное чаепитие ==========
Северус стоял у входа в гриффиндорскую гостиную, чувствуя себя неуютно под пристальными взглядами проходящих мимо гриффиндорцев. Наконец одна из девочек, однокурсниц Лили, казалось, сжалилась над ним, и на самом деле выслушав его просьбу, пообещала передать Лили его послание.
Мгновение спустя Лили вышла к нему.
— Лили, мне очень жаль, — жалобно сказал он. — Я не это имел в виду.
Её глаза сверкнули.
— Ты направил палочку на моего сына! — рявкнула она. — Как ты посмел?
Так вот что случилось? Он не помнил, что сделал; всё, что он понимал — опять что-то напортачил.
— Мне очень жаль.
Память начала возвращаться. Мальчик смотрел на него, не в силах пошевелиться, по испуганному лицу текли слёзы.
— Он испугал меня. Я этого не хотел. Это просто… так получилось.
Он шагнул к ней. Они были на кухне его дома в Паучьем Тупике, а вовсе не в Хогвартсе.
— Не делай так больше, — прошипела Лили, скрестив руки на груди.
— Нет, конечно, нет, — поспешно согласился Северус. — Прости.
— Ты должен извиниться не передо мной, — сурово сказала она, — и не только ты один.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что — не только один?
— Кто должен извиняться перед Гарри, — тихо произнёс другой голос.
Северус обернулся и увидел Джеймса Поттера, стоявшего в дверях кухни. Северус напрягся, скрестив руки на груди.
— Что ты здесь делаешь? — прошипел он.
Джеймс ссутулился, а Лили сердито посмотрела на мужчин. Её яростный взгляд предупреждал их обоих вести себя прилично.
— Входи и садись, — бросила Лили Джеймсу.
Северус открыл было рот, чтобы возразить, но взгляд Лили заставил его умолкнуть.
Джеймс сел за кухонный стол.
— Я думаю, что все взрослые в жизни Гарри должны перед ним извиниться, — муж Лили сидел, положив руки со скрюченными пальцами на стол перед собой. Северус уставился на него, понимая, что руки младшего Поттера были совсем другими: у Джеймса — широкие, с короткими пальцами, умелыми и сильными, пальцы же Гарри длинные и тонкие, почти нежные. Руки художника или музыканта.
Или Мастера зелий, вздрогнув, сообразил Северус, глядя на свои руки. Как он мог этого не заметить.
— Мне так жаль, — Джеймс поднял глаза на Северуса, ловя его взгляд.
— Прошу прощения? — спросил застигнутый врасплох Северус самым ледяным тоном, на который был способен.
— Мне жаль, что у нас не было возможности поговорить. Прости, я не смог поблагодарить тебя, — Джеймс провёл рукой по волосам. — Я хотел.
— Поблагодарить меня? — Северус в замешательстве покачал головой.
Северус проснулся, задыхаясь и дрожа. Это начинало нервировать. Лили снилась ему с тех пор, как всё это началось, но теперь в снах был Джеймс Поттер…
Северус приподнялся, чувствуя себя одеревеневшим. В комнате было так темно, что не ощущалось никакой разницы, были ли его глаза открыты или закрыты. Он протянул руку и включил лампу, слегка поморщившись, когда свет ослепил его.
Часы показывали половину четвёртого, значит, он проспал около четырнадцати часов (если, конечно, не наступил следующий день). Хотелось пить и в туалет, да и душ не помешал бы.
Северус взглянул на карманные часы, лежавшие на ночном столике. На циферблате была только одна стрелка с надписью «ГДП», а цифры заменены словами. Прямо сейчас стрелка указывала на слово вместо цифры девять: «спит». Это обнадёживало. Разумеется, сигнал сработает, если стрелка укажет на «озорство» или «смертельную опасность», точно так же, как и в случае с собственными домашними охранными щитами Северуса, настроенными на магический отпечаток Поттера.
Часы заколдовала для него Молли Уизли. Северус неохотно признал, что миссис Уизли на самом деле весьма грозная ведьма. Он никогда не думал об этом раньше, но она была по-своему такой же могущественной, как и любой из деканов Хогвартса. Её коньком были защитные заклинания — с семью детьми, как полагал Северус, так и должно быть.
Её собственные семейные часы, несомненно, работали весьма эффективно. Будильник поднял тревогу, едва стрелка с именем младшей Уизли указала на «смертельную опасность». По словам Дамблдора, Молли (она настояла, чтобы Северус называл её по имени) отчаянно пыталась связаться с Минервой и Дамблдором одновременно с пришедшим ей сообщением директора о трагедии с дочерью.
Когда Северус попросил её настроить будильник на часах для «озорства», Молли рассмеялась. Северус не нашёл в себе сил обидеться — её смех был скорее нервным и усталым, чем весёлым.
— Если бы мои часы звонили каждый раз, когда кто-то из моих детей начинал шалить, — сказала она, — я никогда не спала бы.
Однако сигнал тревоги для него всё же добавила.
Каждый раз, просыпаясь, Северус первым делом смотрел на часы. Днём стрелка указала на «магазины», потом на «дом». Удивительно, но она ни разу даже не приблизилась к «озорству».
Медленно, с многочисленными передышками, Северус добрался до ванной и обратно. На этот раз кровать не была застелена, и Северус предположил, что эльф, посланный Альбусом, тоже спит.