Амброс бросил на Пакс быстрый взгляд. Она не поняла его значения, но все же решилась спросить пострадавшего:
— Вы серьезно ранены, как вы сами считаете?
Погонщик посмотрел на нее с благодарностью:
— Они ударили меня, леди, а перед этим я упал и сильно расшибся. Видите, вся рубашка забрызгана кровью…
— Да, вам нужен врач. Иомен-маршал, в городе есть хирург? — Ей показалось, что в данный момент нужно обратиться к нему официально.
— Да. Он находится в башне, с сэром Фелисом. Нам понадобится чистая одежда и вода. Плохо, что уехал маршал, — сказал Амброс.
— Вот на что они рассчитывали, без сомнения, — сказал погонщик.
Пакс тем временем развязала тряпку у него на голове. Под ней виднелась глубокая рана. Видимо, она доходила до кости.
— Неудивительно, что они посчитали вас погибшим. Такая глубокая рана… Как ваше имя? — спросила она.
— Джерис, леди, Джерис Ангарн. Я из Депплеваля, что в Лионии. Вы знаете это место?
— Нет. А теперь потерпите. — Пакс помогла Амбросу развязать другие раны погонщика. В основном они были неглубокие. — Вам повезло, Джерис. Они запросто могли убить вас.
Когда они начали промывать ссадины и порезы, погонщик застонал:
— Я знаю. Ох! — извините. Если бы мул не убежал, они бы меня добили… Вы очень добры ко мне, большое вам спасибо… Это — словно благодать Симуитса.
— Вы думаете, Симуитс обладает большей властью, чем Всевышний? Так считают в Лионии? — спросил Амброс.
— О сэр, в Лионии — да. Я был мальчишкой и свято в это верил. Я странствую по дорогам уже около двадцати лет, и до сих пор мне везло. Что касается Всевышнего, то он сотворил мир. Хорошие люди, должен вам сказать, погибли сегодня. А ведь они были храбрыми и пытались защищаться. А я вот здесь, живой и невредимый, и могу рассказать вам обо всем, потому что мул сбросил меня головой о землю. Власть Всевышнего простирается на то, чтобы заставить мула сбросить своего седока?
Пакс еле сдержала смех. Она слышала о Симуитсе только как о боге воров и покровителе авантюристов, но погонщик мулов выглядел если уж и не храбрым, то честным.
Амброс, однако, спокойно выслушал его рассуждения и наклонился, чтобы взглянуть погонщику в глаза.
— Если бы Всевышний захотел, чтобы мул сбросил вас, Джерис, он бы, конечно, смог это сделать. Но рядом с нами есть еще святой Гед — он был такой же человек, как и вы. Я бы не сказал, что это всего лишь удача, если бы я остался жив, когда все мои товарищи погибли. И как странно вел себя ваш мул. Сначала он вас сбросил, убежал от преследователей, а потом вернулся за вами, чтобы привезти сюда. Как это объяснить?
Джерис задумался, и лоб его покрылся морщинами.
— Да… я понимаю, о чем вы говорите. Если откровенно, я не думал, что это отродье вернется ко мне, не испугавшись мертвецов. Но почему Гед, если он хотел оставить меня в живых, сделал так, что я упал, ударившись головой? Почему он не спас весь караван и не послал кару на бандитов?
— Почему существует зима? Почему вода льется только вниз? Всевышний позволяет иногда людям причинять друг другу вред. Что же касается вас, то Гед, вероятно, знал: ваш мул не сможет убежать от лошадей. Или, возможно, он искал вход, как проникнуть в вашу голову, и попытался сначала постучать. — Слова Амброса звучали так поучительно, словно это говорил сам маршал.
— Потише, Амброс. Ты сможешь обратить этого человека на путь истинный и позже. А сейчас я хотел бы узнать, что случилось, — сказал сэр Фелис, вырастая в дверном проеме. За ним стоял хирург, державший в руках сумку с медицинскими инструментами. Господин Зинтис, облаченный в новую мантию, следовал за ними. Он приветливо улыбнулся Пакс.
Когда раненый еще раз рассказал свою историю и хирург увел его для осмотра в одну из комнат гостиницы, сэр Фелис, Зинтис, Амброс и Пакс собрались на совещание. Открывая его, сэр Фелис сказал:
— Я не верю в то, что на дороге действовали сотни бандитов. Ведь нападавшие выскочили из засады, в которой могло поместиться лишь десятка два хорошо вооруженных, дисциплинированных воинов. А то и меньше. Поэтому я не думаю, чтобы их было больше, чем, скажем, тридцать человек. А лошадей у них было и того меньше. Караван, который они разграбили, вез на продажу различные товары, оружие, но не продукты.
— Да, но что же теперь делать? Вы же знаете, маршал Кедфер не разрешил мне отправиться на поиски бандитов… — сказал расстроенный Амброс.
Сэр Фелис повернулся к Пакс:
— Теперь дело за вами. С тех пор как вы согласились участвовать в этом… Но если хотите послушать мой совет…
— Да, сэр.
— Сначала нужно взять людей и подобрать тела погибших. Этого требует уважение к их памяти. Затем придумайте какую-нибудь причину, чтобы съездить туда завтра одной. И посмотрите внимательно на дорогу, возможно, вы найдете следы повозок. Если вы поймете, в какую сторону их увезли, не торопитесь следовать за ними. Бандиты вполне могут наблюдать за дорогой в течение нескольких дней из засады. Дайте им время успокоиться. И затем… если это там, где мы думаем…
Пакс покачала головой:
— С вашего позволения, сэр, у меня несколько другой план. Нападение на крепость, даже разрушенную, — это совсем непростое дело. Мы пытались однажды сделать это в Ааренисе. Почему бы не попытаться напугать бандитов, схватив их рядом с их убежищем?
— Вы думаете о той тропинке возле дороги?
— Да. Если использовать лобовую атаку…
— Что? Я не могу дать вам много людей, — сказал сэр Фелис.
Пакс с надеждой посмотрела на волшебника:
— Пусть так, но господин Зинтис знает, должно быть, множество волшебных приемов, которые тоже могут помочь. У Месениона, с которым я путешествовала в горах, всегда было наготове несколько заклинаний. Я думаю, можно…
Зинтис выглядел довольным.
— Да, леди Паксенаррион, заклинания — моя специальность. И от них меньше опасности, чем от настоящего сражения. По крайней мере для зрителей.
— И произнести их легче, чем сразиться в бою, — пробормотал Амброс.
Зинтис пристально посмотрел на него:
— Молодой человек, если вы считаете, что сделать это несложно, что ж, попробуйте. Мой старый учитель, хорошо известный в мире волшебников, всегда говорил, что добиться путем заклинаний убедительной иллюзии очень трудно. Ведь мы привыкли к реальности, и именно она формирует наши убеждения. Если вы зажигаете пламя, то это — настоящее пламя, и вам не о чем волноваться. Но волшебное, иллюзорное пламя может погаснуть из-за любого пустяка. Например, волшебник забыл, куда дует ветер. И тогда его пламя будет отклоняться в неверном направлении.
— Извините, — сказал Амброс, опустив глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});